Пусть так и останется.

Фабрикант одарил меня пристальным взглядом, но расспрашивать подробнее не стал. Вместо этого прошел по коридору почти до самого конца и распахнул одну из дверей.

– Прошу. Если мы договоримся, это будет ваша комната, – загадочно заявил он, пропуская меня вперед.

Я переступила порог не без трепета. Вдруг решит меня здесь запереть или еще что похуже? Но нет, мистер Харрингтон терпеливо стоял у выхода, ожидая пока я осмотрюсь.

Ничего особо роскошного или жуткого. Похоже на номер в отеле – кровать, письменный стол со стулом, небольшой шкаф. В углу скромная дверца, наверное, в ванную комнату. Шторы на огромном, в полстены, окне собраны мягкими складками и подвязаны шнуром, сквозь кружевные занавески видно кроны деревьев и закатное небо.

Опустив саквояж на пол, я повернулась к мужчине.

– Если договоримся? – склонив голову к плечу, намекнула на продолжение беседы.

Он кивнул и отступил в коридор.

– Вам придется сначала подписать контракт о неразглашении, – заявил он.

– Я не буду ничего подписывать, пока не узнаю, зачем я вам нужна, – твердо отрезала я. – В договоре упоминается лишь генератор фабрики. Все, что сверх того, должно оговариваться с Центром контроля за одаренными.

Мистер Харрингтон тяжело вздохнул, прислонился к косяку и с силой потер лицо руками.

– Я понимаю ваши сомнения. Вы меня впервые видите, я вас тоже. И поверьте, у меня куда больше поводов вам не доверять. И все же я рискну. Пойдемте.

Он развернулся и двинулся обратно к лестнице.

Я оставила саквояж и недоумевая последовала за хозяином дома на третий этаж, с которого доносился невнятный шум. Там точно кто-то был, и вряд ли слуги.

Странные поскрипывающие звуки и возгласы становились все громче. Зато стоило мистеру Харрингтону открыть одну из дверей, все разом стихло и на нас уставились две пары сияющих проказливых глаз.

Двое детей прыгали по кровати, и едва успели затормозить перед нашим появлением. Однако помятый матрас и сбившееся на сторону одеяло выдавали их с головой.

Судя по обстановке, принадлежала комната юной леди. Только немного аскетичной – стены вместо обоев просто покрашены, мебели минимум. Одна кровать и все. Ни игрушек, ни стола, ни шкафа.

– Папа, это наша новая няня? – первой подала голос девчушка лет пяти.

Очаровательная пижамка с принтом из розовых сердечек висела на ней, как на вешалке. Ее брат, года на два постарше, тоже походил на скелетик.

Я осуждающе взглянула на мужчину.

Мало того, что слуг не держит, еще и детей не кормит! Ну это уже ни в какие ворота! Он настолько жаден? Или дела на фабрике плохо идут? Так это не повод экономить на родных!

– Надеюсь, что да, – лицо сурового предпринимателя смягчилось, в глазах засветилась нежность и трепетная любовь.

Ничего не понимаю.

– Если мисс Кейн согласится и вы ей понравитесь, она будет за вами присматривать пока я на работе, – продолжал тем временем мистер Харрингтон.

– Она нас не испугается? – неожиданно серьезно спросил мальчик, испытующе глядя мне в лицо.

Тут уж я не выдержала.

– Конечно, я вас не боюсь! Вы такие милые и наверняка послушные детки! – воскликнула я, подходя к кровати.

– Вы не торопитесь с выводами, – мрачно предостерег меня мистер Харрингтон.

Я бросила на него уничтожающий взгляд. Тоже мне нашел страшилку, двое милейших детишек!

Присев перед кроватью, я сжала в ладони крошечные пальчики девочки.

И вздрогнула.

Тонкое запястье пересекал черной линией браслет.

Точно такой же, как тот, что красовался на моей руке. Собирающий магию артефакт.

Эти дети… маги?!

Потребовалась вся моя выдержка, чтобы на лице не отразилось и тени бушующих внутри эмоций.

Хотелось испепелить горе-папашу на месте, но меня удержали две мысли.

На нем самом браслета не было. Значит, либо он маг, который отлично себя контролирует – тогда почему не занимается с детьми? Либо обычный человек, а против такого силу применять как-то неправильно, что ли.

А вторая – что со мной будет после того, как я угроблю работодателя?

Да еще этот проклятый артефакт, не позволявший сотворить и мельчайшей искры!

В общем, скрипнула зубами и улыбнулась малышам.

– Как я поняла, вам давно пора спать. Давайте сегодня вы разойдетесь по комнатам, а завтра познакомимся как следует? – предложила мягким тоном.

Я пока еще не няня, я никто в этом доме. Устанавливать распорядок буду, когда разберусь, что здесь вообще происходит.

Дети послушно кивнули, брат еще раз обнял сестренку и потопал к двери. На пороге обернулся и строго сказал мне:

– Надеюсь, вы правда хорошая.

После чего вышел.

Хлопнула дверь неподалеку, воцарилась гнетущая тишина. Девочка по-прежнему сидела, не двигаясь с места и, кажется, даже не моргала, пристально глядя на меня.

Я повернулась к мистеру Харрингтону.

– У вас есть какие-то ритуалы отхода ко сну? Сказка? Песенка? Посидеть рядом, подержать за руку?

Мужчина ответить не успел. Вместо него тихонько отозвалась малышка:

– Мама всегда гладила меня по голове и пела колыбельную.

– Хорошо, так и поступим, – кивнула я и подумала, что рано отослала мальчика.

Надо было и его погладить. Ему не хватает ласки ничуть не меньше, чем девочке. В следующий раз так и сделаю.

Мистер Харрингтон вышел и тихо прикрыл за собой дверь. Я устроилась в изголовье и только тогда сообразила, что даже не знаю имен детей!

– Как тебя зовут? – спросила, поглаживая растрепавшиеся вихры.

Куцая косичка едва достигала плеча.

– Виктория. Мама звала меня Вики, – пробормотала кроха в полудреме.

– Как бы ты хотела, чтобы тебя называла я? – уточнила на всякий случай.

Мало ли, ей не понравится, если я стану звать ее так же, как мать.

Кстати, где она вообще? Ушла или умерла? Скорее всего, второе. Магичка вряд ли оставила бы одаренных детей, зная, что им грозит в случае, если их раскроют.

Вместо ответа я услышала умиротворенное посапывание.

Спит.

До песенки не дошли. Ничего, завтра успеем.

Я потушила ночник и прокралась в коридор.

Мой наниматель далеко не ушел. Стоял, прислонившись к косяку, и ждал.

– Пойдемте, обсудим подробности. У вас наверняка множество вопросов, – предложил он и, не дожидаясь реакции, первым зашагал по коридору.

Мне ничего не оставалось, как последовать за ним.

Мистер Харрингтон привел меня в кабинет. Видно, что здесь хозяин дома проводит куда больше времени, чем во всех остальных комнатах. Массивный стол из темного дерева сплошь завален бумагами, место свободно только у кресла, небольшой такой участочек для собственно работы. Новомодные перьевые ручки, несколько остро заточенных карандашей в металлическом стакане и множество шкафов с книгами. Я пробежалась взглядом по корешкам в свете двух настольных ламп.

Юриспруденция, экономика, история. Разносторонняя личность мне попалась.

– Присаживайтесь. – Мистер Харрингтон поспешно смахнул стопку исписанных листов с кресла. – Спрашивайте, что вас интересует?

Я уселась на самый краешек и перебрала рвущиеся наружу вопросы.

Какой задать в первую очередь?

Главное, в моем представлении, от кого дети унаследовали дар.

– Где их мать?

Сразу и в лоб.

Мужчина разом обмяк, тяжело вздохнул и грузно опустился в рабочее кресло. Нас теперь разделяла столешница и горы бумаг, так что приходилось тянуть шею, чтобы видеть лицо собеседника.

– Умерла год назад. Тогда-то я и узнал…

– Вы не знали, что она одаренная? – перебила я. – А дети? Неужели не замечали странностей?

– Я целыми днями пропадал на работе, – пожал плечами мистер Харрингтон с кривой усмешкой. – Приходил, когда они уже спали, уходил, видя их лишь за завтраком, и то не всегда. Остальное время с ними занималась Беатрис. Учила контролю, наверное. Не знаю… Первые месяцы после ее ухода все было нормально. А потом Вики сорвалась. Хорошо, что никто не видел… Она разнесла всю детскую.