Я запускаю одну руку в ее мягкие волосы, крепко сжимая ее, пока веду вверх и вниз по своему стволу. Ее язык скользит по нижней стороне, когда она сжимает его рукой. Я погружаюсь в ее горячий рот, слабая твердость ее зубов посылает еще больше тепла в мой член. Ее глаза наполняются слезами, когда я достигаю задней части ее горла, ее рот так широко открыт, бедра сжимаются от воздуха, когда я трахаю ее сладкие губы.

— Я собираюсь кончить на твои сиськи, солнышко. Я хочу видеть себя на этих розовых сосках.

Она стонет, вибрация от ее горла пронзает меня наслаждением, когда она покачивает головой взад и вперед на моем члене. Я не могу отвести от нее глаз, от того, как ее рука лежит у моего основания, ее губы гладят мою твердую плоть, ее глаза жаждут доставить удовольствие.

Когда я нахожусь на краю, я вырываюсь.

— Погладь меня.

Она делает это, проводя рукой вверх и вниз по моему стволу, когда я стону от своего освобождения, моя сперма брызжет на ее сиськи, когда она откидывается назад и смотрит. Она проводит по ней кончиком пальца и подносит ко рту, пробуя меня на вкус, когда я хватаюсь за стол, костяшки моих пальцев белеют, когда мое освобождение успокаивается, мой член все еще полутвердый.

Я хочу втереть свою сперму в ее кожу, оставить себя на ней, чтобы любой мужчина, который подойдет к ней, знал, что она занята. Но это, конечно, смешно. Это не похоже на отношения. Это просто дисциплина, в которой она остро нуждается.

Я отступаю и поправляю штаны. Я должен оставить все как есть. Она не получит оргазма, не после того, что сделала сегодня. В конце концов, это наказание. Но потом она снова проводит пальцем по моей сперме и слизывает ее.

Черт, она чертовски сексуальна. А ее соблазнительное тело ослабило бы любого мужчину. Я опускаю взгляд ниже, к ее влажной киске, и вот тогда я понимаю, что потерян. Рывком поднимая ее с пола, я снова сажаю ее на свой стол, опускаюсь на колени и наслаждаюсь ею, слизывая каждую частичку ее влаги и погружая свой язык в нее снова и снова, пока она вцепляется в мои волосы. Я не могу остановиться, не тогда, когда ее бедра дрожат, и я яростно лижу ее клитор.

Она кончает с криком моего имени — Лиам — на ее губах, когда я сосу и трахаю ее языком и пальцами. Когда я впитываю остатки ее влаги и проглатываю ее последний толчок, я встаю и встречаюсь с ней взглядом.

— Не заставляй меня делать все это снова, солнышко. — Я хочу поцеловать ее, но не делаю этого. Я сохраняю дистанцию, потому что я профессионал. — Будь хорошей помощницей, и на этом все закончится. Будешь плохой и… — И я могу зайти слишком далеко, я могу претендовать на ее сладкую киску каждым дюймом себя, пока она не поймет, где кончаюсь я и начинается она.

Она прикусывает губу.

— И?

Я наклоняюсь ближе и глажу ее клитор кончиком пальца.

— И я действительно дам тебе повод заплакать.

Глава 12

Джорджия

Нормально ли это хотеть заплакать?

Я вбила свой вопрос в поисковик Гугл. На меня сразу же обрушиваются всевозможные вещи, от которых мне хочется плакать, но это все не то, о чем думаю я. Я выхожу из поиска быстрее, чем зашла в него. Я почти уверена, что ни одна из этих вещей не является тем, что я ищу.

Я почувствовала слезу, которая скатилась по моему лицу, когда я заплакала в кабинете мистера Бакстера. Он слизнул ее с моей щеки. Это сбило меня с толку, потому что печаль была самым далеким чувством, которое я испытывала в тот момент. Меня переполняло так много эмоций, и я хотела большего. Я зависима от удовольствия, которое он мне доставляет. Или, может быть, я зависима от него.

Вместо этого я ищу забавные картинки с котятами, чтобы выбросить из головы грустные лица. Моя мама много плакала, когда я была младше, так что для меня слезы означают печаль, а я совсем не так себя чувствую. Я глажу мистера Брюзгу, просматривая фотографии. Я показываю ему парочку, но он не впечатлен.

— Ты беспокоишься, что твой костюм не подойдет? — Я дразню его. Мне пришлось заказать его онлайн. Я сделала ночную доставку, так что она должна быть здесь завтра. — Завтра кажется вечностью. — Я стону, плюхаясь обратно на диван. Мне придется ждать все эти часы, чтобы снова увидеть мистера Бакстера.

У меня в руке звонит телефон, и я вижу, что это мой отец. Я не отвечаю. Я тоже не оправдываю его, иначе он бы это знал. Я позволяю ему звонить, пока он не перейдет на голосовую почту. Наверное, мне стоит с ним поговорить. Но я все равно увижу его в эту пятницу на благотворительном мероприятии, так что, может быть, мне стоит поговорит с ним за ранее. Может быть, тогда не будет так неловко, когда мы увидимся.

Я не знаю, как он отнесется к тому, что я иду на прием. Он пытается пригласить меня каждый год, и каждый год я вежливо отказываюсь. Иметь дело с моим отцом всегда тяжело. Можете ли вы любить и ненавидеть кого-то одновременно? Может быть, это похоже на все те ощущения, когда хочется плакать. Нет, я не буду сравнивать это. Мистер Бакстер заставил меня почувствовать то, что я никогда не захочу забыть. Мой отец, с другой стороны, не так уж сильно отличился. Есть так много вещей, которые я хотела бы стереть из своих воспоминаний. Я стараюсь быть хорошим человеком, но из-за него это так сложно.

— Боже! — Я кричу.

Мистер Брюзга вскакивает и убегает от меня.

— Извини, — кричу я ему вслед.

Я должна покончить с этим. Я знаю, что мама ненавидит его. Она сказала мне забыть об этом и двигаться дальше, но я все равно немного злюсь на него. То, как он обращался с ней, было неправильно. Даже моя бабушка по отцовской линии знала, каким он был. Вот почему она оставила мне небольшой фонд для колледжа. Она хотела, чтобы у меня было будущее, и она знала, что он превратился в эгоистичного придурка, поэтому сделала для меня все, что могла. Мой отец ненавидел то, что она оставила мне эти деньги, и по сей день он продолжает швырять их мне в лицо, обвиняя меня в том, что я ограбила его у него под носом.

Однако я знала, что лучше его не слушать. Его мнение никогда по-настоящему не имело для меня значения. Настоящая проблема моего отца с тем, что моя бабушка оставила мне эти деньги, заключалась в том, что он хотел быть тем, кто отправит меня в колледж. Не потому, что он делал это, чтобы быть хорошим отцом, а потому, что хотел контролировать меня. Вот как он действует. Вот почему я ни о чем его не прошу.

Я вскакиваю с дивана, когда раздается стук в мою дверь. Может быть, это мистер Бакстер? Может быть, он скучает по мне или что-то в этом роде. Я ухмыляюсь. Или, может быть, это потому, что я забыла сделать несколько вещей в своем списке дел, прежде чем покинуть офис. Может быть, он здесь, чтобы наказать меня? Мои соски твердеют под тонкой рубашкой. Я уже переоделась в пижаму на ночь. Почему у меня нет милой пижамы вместо той, на которой изображены котята? Хотя. Они такие милые. Я имела в виду сексуальность. Почему у меня нет ничего сексуального? Это не имеет значения. Он здесь, и я уверена, что я не проведу в этой пижаме слишком много времени. Эта мысль вызывает улыбку на моем лице.

Я распахиваю дверь и резко останавливаюсь, когда вижу своего отца.

— Папа?

Он никогда раньше не был у меня дома. Я не совсем понимаю, какого черта он вообще здесь делает.

— Ты знаешь, как отвечать на телефонные звонки? — он огрызается на меня, прежде чем протиснуться мимо, чтобы занять мое место. — Конечно, ты знаешь. Ты новая помощница Лиама Бакстера. Ты знаешь, как отвечать на гребаный телефонный звонок.

— Я тоже рада тебя видеть, папа. — Я позволила двери закрыться за ним.

Мистер Брюзга встает дыбом, когда папа проходит мимо. Я улыбаюсь этому маленькому верному милашке и мысленно напоминаю себе дать ему дополнительные угощения.

— Чем обязана таким удовольствием? — спрашиваю я, и мне трудно сдержать недовольный тон в своем голосе.

— Он использует тебя. — Он вскидывает руки вверх.