Тася заблокировала телефон, на секунду прижала его к груди, будто он мог её связать с братьями, а потом сунула его во внутренний карман пиджака и затихла. Она лежала на траве, стараясь не шевелиться и не дышать. Тася внимательно всматривалась в темноту сквозь густые заросли. Её глаза были широко открыты от ужаса, после быстрого бега её сердце колотилось где-то в глотке. Тасе казалось, что оно стучит слишком громко, и её преследователи издалека слышат этот сбивающийся ритм. В её ушах шумела кровь, заглушая окружающие звуки.
Тася молилась, чтобы её не нашли. Ведь это возможно? Правда? Они просто пройдут мимо, не заметив её, и она ужом, на брюхе выползет куда-нибудь, где братья смогут её подобрать. Тася лежала ухом на земле и старалась прислушиваться к топоту. Глухое «бум-бум-бум» заставляло её вздрагивать каждый раз. Тасю трясло от холода, она с трудом сдерживала дрожь.
Тяжёлые шаги приближались, всё ближе и ближе. Тася напряглась всем телом, готовая вскочить и бежать, но преследователь прошёл мимо, не задержавшись около её укрытия. Она чуть расслабилась, позволив себе понадеяться, что она останется невредима. Шум шагов снова начал приближаться. Её искали. Тася затаила дыхание и сжалась на траве, надеясь, что густая зелень скроет её.
— Was machen Sie da, Lady[2] ⁈ — раздался над её головой старческий голос.
Тася вскинула взгляд. Над ней стоял сухопарый седой тощий старичок. Поблёкшие старческие глаза за огромными стрекозиными очками, пылали праведным гневом. Шаги преследователей мгновенно стихли, они явно прислушивались.
— Мразь, — прошипела Тася по-русски, вскочив с земли, и помчалась во всю прыть, куда глаза глядят.
Тася и правда сейчас желала этому старичку подавиться его собственными словами. За её спиной раздался громкий топот и крики. Преследователи увидели её, но она так просто не сдастся. Девушка бежала, не разбирая дороги. Она топтала чьи-то идеально вычищенные газоны, перепрыгивала через педантично подстриженные кусты. В один из прыжков раздался треск, и Тасино платье порвалось по шву, обнажив бедро до самой талии. Она не обратила на это внимания.
Через несколько секунд она выскочила на пустынную улицу. Поздний вечер в тихом городе. Все его благообразные жители сидели по домам и пили чай из своих идеально вымытых чашечек. Проехала одинокая машина, чётко соблюдая правила дорожного движения.
На другой стороне дороги вдоль улицы стояли длинные дома, обежать, которые Тася не успеет. Её просто догонят. Она повернула направо и помчалась дальше. Надеясь, что ей на этой чистенькой и до зубовного скрежета правильной улочке встретиться хоть кто-нибудь. Хоть кто-нибудь, у кого она сможет попросить помощи. Тася надеялась, что в неё не будут стрелять.
Никогда в своей жизни она не бегала так быстро. Топот за её спиной приближался, её преследователи кричали, она не обращала внимания на их слова. Тася надеялась. Надеялась, что братья всё-таки успеют найти её.
Слева от неё взвизгнули шины, и она с замиранием сердца обернулась на звук, ожидая увидеть старенькую машинку, на которой братья привезли её в этот треклятый город. Вместо этого к ней приближался большой чёрный минивэн. Она не успела отскочить. Когда машина поравнялась с ней, боковая дверь отъехала в сторону, из машины высунулся мужчина и, грубо схватив её за платье, затащил внутрь. Хлопнула, закрываясь, дверь.
— Попалась! — проговорил поймавший её и осклабился. — Так-так! Поговорим?
[1]Моя часть (нем.), песня Rammstein.
[2]Что Вы здесь делаете, дамочка⁈ (нем.)
Глава 19
— Nun? Wohin rennst du, Süße?[1]
Тася узнала этот голос, раздавшийся над её головой. Это был тот самый мужчина, которого Маттиас представил на первых переговорах герром Шлехтером[2]. Братья никак не могли запомнить его имя, а ей оно врезалось в память. Тасе он и раньше не очень нравился, а теперь она подумала, что эта фамилия отлично отражает его сущность.
Когда Тасю втащили в машину, она потеряла равновесие и упала лицом вниз прямо на чьи-то ботинки. Девушка медленно повернула голову и посмотрела на сидящих вокруг неё мужчин. Их было трое. Герр Шлехтер смотрел на неё со снисходительной улыбкой, а двое мордоворотов — настороженно.
Всё её тело заледенело от ужаса. Тася физически ощутила, как по её внутренним органам прошла дрожь. Не делая резких движений, Тася встала на четвереньки на качающемся полу минивэна и осторожно заползла на заднее сиденье, не сводя глаз с, несомненно, главного в этой компании.
— Испугалась очень. В меня редко стреляют, чтобы пожелать мне счастья, ответила Тася.
Она дрожала с головы до ног, но почему-то голос её звучало довольно ровно. Возможно, сказывались тренировки, которые они проходили в лингвистическом, чтобы работать в любой нервной ситуации и при любой усталости.
— Kann nicht sein[3]! Интересно, а почему же они в тебя стреляли? — продолжил Шлехтер, явно издеваясь.
— Не знаю, — Тася мучительно сглотнула пересохшим горлом. — Я не спрашивала. В меня пальнули, я побежала.
— Не знаешь, говоришь? — Шлехтер оскалился и наклонился к Тасе, натягивая ремень безопасности.
Тася чуть не хрюкнула. Эти люди стреляют в неё среди бела дня, продают наркотики, но пристёгиваются в машине, как законопослушные граждане. Похоже, у неё начинается истерика, а это ей сейчас совсем не нужно.
— Нет, — сказала Тася.
— А мне кажется, знаешь, — Шлехтер наклонил голову, разглядывая Тасю.
Она промолчала и лишь пожала плечами, пытаясь состроить удивлённую мину.
— У тебя, должно быть, большие уши, да, Штази? — продолжил Шлехтер.
Тася продолжала смотреть на него в упор, не пытаясь оправдываться.
— Говори, что ты слышала, — притворная улыбка слетела с лица Шлехтера.
Похоже, он устал играть с ней, и Тася решила сказать полуправду.
— Слышала, что-то насчёт того, что переговоры с нами не удались, и что вы хотели поговорить напрямую с генеральным директором. Я не прислушивалась.
Шлехтер скользил по её лицу внимательным взглядом, в котором читалось сомнение. Тася на секунду поверила, что они послушают её и отпустят.
— Отпустите. Я не стану заявлять в полицию, — Тася попробовала последний шанс.
— Конечно, не станешь, — кивнул Шлехтер задумчиво.
— Я и лица ваши забуду, — Тася пыталась ухватиться за соломинку.
Шлехтер только саркастично хмыкнул.
— У неё телефон был, — подал голос один из мордоворотов.
— Дай-ка сюда! — Шлехтер вытянул руку.
Тася молча полезла во внутренний карман пиджака и протянула ему телефон. Она успела отправить файл братьям Амурским, теперь трястись над самим аппаратом не было никакой нужды. Шлехтер потыкал в экран и протянул его Тася обратно.
— Разблокируй.
Тася послушно приложила палец к определителю отпечатка, и экран смартфона загорелся.
— Так-так-так… Ну и что тут у тебя? — Шлехтер говорил совершенно будничным тоном.
— Ничего, обычный телефон, — спокойно ответила Тася. — Может, выпустите меня? Телефон можете оставить себе.
— Я так не думаю, — задумчиво протянул Шлехтер. — Итак, два пропущенных…
— Работодатели звонили, когда я задержалась.
— И что же? Ты никому не звонила?
— Нет. Некогда было, — Тася бросила быстрый взгляд в окно.
Минивэн продолжал довольно быстро ехать, унося её всё дальше и дальше от братьев. Руки Таси начали довольно ощутимо дрожать. Мужчина хаотично тыкал в экран смартфона, но хмурился всё больше.
— Всё по-русски… — протянул Шлехтер. — Хм… Любишь немецкий рок? А если так?
Он ткнул в экран, и из динамика донеслось:
— Ты, что сдурел вслух говорить? Посмотри, есть тут, кто или нет!
— Нет тут никого, не бзди.
— А ты придержи язык! Такая налаженная сеть! Она может рухнуть из-за одной крохотной ошибки.
Из динамика донеслось журчание.
— Из-за одного такого дебила, как ты!
— Да как она рухнет? Такая махина! Опиаты, конопля, кока, грибочки. Такую сеть невозможно разрушить.