— Не умрешь! — жёстко бросает Асель, разминая и массируя правую руку, словно готовая ударить снова. — Динка, иди в комнату, — рычит она на меня своим властным голосом, что я невольно вздрагиваю.А мне до невозможного сильно хочется обнять Дамира и почувствовать его тепло, но я боюсь. Боюсь, что он уловит этот запах, который, так прочно въелся в мою кожу. Боюсь, что он поморщится от отвращения и отталкнет меня. Господи, это вообще лечится? Как мне избавиться от этой навязчивой мысли, что от меня несет мочой, что я грязная? Стыд и страх переполняют меня, и я чувствую себя загнанной в угол.Я медленно поднимаюсь с колен, стараясь отстраниться от Дамира. Он тут же протягивает руку, желая удержать меня, но я не отвечаю на его жест. Просто мотаю головой, избегая его прикосновения, и смотрю в его щенячьи глаза, полные надежды и боли. Моё сердце разрывается на части от этой сцены. Я понимаю, что сейчас не могу быть с ним и не знаю, смогу ли когда-нибудь. Всё слишком сложно.— Всё нормально? — раздается встревоженый голос Айсултана, соседа. — Динка, привет! — вышел из квартиры и смотрит на меня с блаженной улыбкой.Айсултан — хороший, добрый мальчик, значительно младше меня, кажется, заканчивает школу и тайно влюблен в меня. Правда, об этой тайне знает весь двор. Я понимаю, что он перерастет эту детскую увлеченность, поэтому отношусь к его чувствам спокойно. Его влюбленность не вызывает у меня ни смятения, ни волнения, а лишь добрую улыбку.— Всё нормально! — грубо отвечает Аселька, не отрывая убийственного взгляда от Дамира. — Айсик, помоги этому долбоящеру дверь на место вставить.Дамир встает и с усилием поднимает дверь, которая действительно тяжелая. Это заметно по его напряженным бицепсам, а лицо слегка покраснело от усилий. Айсултан подбегает и с готовностью помогает ему вставить дверь обратно в петли, поддерживая её с другой стороны.— Косяк надо менять, петли слабые, — виновато произносит Дамир, не отрывая от меня обиженного и подавленного взгляда. — Давай новую дверь с косяком поставлю, — обращается он к Асель, переводя взгляд на неё. — Сам закажу, — добавляет уверенно.— Конечно, закажешь! Куда ты денешься?! — снова рычит Аселя. — А пока эту поставь! Дина, я тебе что сказала?Я вернулась в комнату, не в силах сдерживать эмоции. Кинувшись лицом на кровать, начала горько реветь. Отчего? Сама не знаю. Но слезы душили меня, и очень хотелось плакать.— Дин, ну ты чего? — Тома склонилась надо мной и осторожно гладит по волосам.— Она… она… — захлебываюсь в рёве, слова не даются, и я всхлипываю. — Она же могла его убить, а-а-а! — реву во всю силу.— Ладно, не переживай, — успокаивает она. — Нормально же всё. Кроме двери, никто не пострадал.Хорошо, что Тома рядом. Она взяла отпуск без содержания и вот уже три дня заботливо возится со мной. Может, именно благодаря этому мне легче пережить всё, что произошло. Тома рассказывала мне о своих романах, о которых я уже не раз слышала, но слушала ка в первым раз. Её смешные анекдоты и легкий юмор поднимали мне настроение, заставляя забыть о переживаниях, пусть и на время.Аселька тоже старалась успокоить меня в эти дни, но она не умеет делать это деликатно и тактично. Поэтому, увидев, как Тома заботится обо мне и поддерживает, она сама обрадовалась этой помощи, зная, что сейчас мне действительно нужно именно такое внимание и поддержка.Пока я успокаивалась, в коридоре всё утихло. Кажется, Дамир сдался или решил больше не злить Асельку. Сигнал оповещения раздался на телефоне Томирис.— Это Дамир, — сказала она, быстро взглянув на экран. — Спрашивает, в какой мы комнате. Вот, черт! — испуганно выдохнула она, глядя на меня с тревогой. — Говорит, открыть окно на балконе.Осознав, что он просит, мы медленно повернули головы в сторону балкона и ошарашенно уставились на него. Сначала со стороны правой стены, за который живет Айсултан, появилась рука, затем голова и туловище Дамира. Не чувствуя ног и забыв о своих болячках, я одним прыжком оказалась на балконе и открыла окно застекленной рамы. Дамир медленно двигался по узкому выступу, простирающемуся у нижней части балкона.Пока он не достиг моего окна, я проклинала тот день, когда он появился в моей жизни, молила Бога, чтобы он не сорвался вниз, читала все выученные молитвы на арабском, а их аж целых… одна. Обещала Всевышнему выучить еще пару, если Дамир не умрет сегодня, и поклялась сама его убить, как только он перелезет на мой балкон.Я постарела лет на десять. Даже перестала чувствовать запах мочи на себе, и вообще вся эта история с Ринатом показалась мне такой ерундой. Я поняла, что если без Дамира я умру, то с ним просто сойду с ума. Даже не знаю, что из этого лучше — оказаться в могиле или в психушке.— Блять, наконец-то! — произносит он, перелезая на балкон, и сразу же, схватив меня в свои дрожащие объятия, страстно целует.Я смотрю на него и у меня просто нет слов. Губы разомкнулись, но из них не выходит ни звука. Я прижимаюсь к нему, пытаясь убедиться, что это не просто видение, а реальность. Что он действительно здесь со мной на балконе, а не лежит на асфальте в луже крови. Обнимаю его и чувствую бешеное биение наших сердец. Понимаю, что смерть смотрела ему в лицо.— Я… я, наверное, пойду, с Аселькой посижу, — еле выговорила Тома.— Том, отвлеки ее надолго, желательно навсегда, — говорит, сам еле дух переводит. — Айс, все ништяк! — высунув голову, с довольным голосом кричит соседу.— Ты… ты смерти моей хочешь? — плачу, не могу сдержать слезы. — Вдовой решил меня сделать?— Дин, ну че ты? — он еще спрашивает. — Я жить с тобой хочу. Видеть тебя каждый день, обнимать, целовать, вдыхать твой запах.— Ну не таким же путем!— Ну если по-другому не получается. Прости, — заглядывает мне в глаза. — Но либо она меня, либо я ее грохну, — усмехается. — Дин, я же не мальчик какой-то, — говорит уже серьёзно. — Только ради тебя всё это терплю. А так уже давно решил бы этот вопрос.— Дамир, прошу, не лезь на рожон. Аселька — сложный человек, она не прогнется. До конца будет стоять на своем, — пытаюсь донести до него. — Здесь надо по-другому.— Как? — недовольно сдвинул брови.— Я скажу тебе как, но ты должен обещать мне, что не будешь бросаться в это дело сломя голову, — строго смотрю на него.— Обещаю, Дина! Сделаю все, что скажешь! — говорит искренне. — Ты замерзла, давай в дом занесу, — подхватывает меня на руки и тихо заносит в комнату.Дамир осторожно подходит к кровати, затем медленно опускает меня, стараясь не причинить мне боли. Его дрожащие пальцы мягко касаются моих забинтованных ног, которые больше всего пострадали. Боясь сделать резкие движения, Дамир трепетно и аккуратно помогает их выпрямить. Затем, накрывая ноги одеялом, садиться рядом.— Скажи, что я должен сделать? — шепчет он, нависая надо мной, пронизывая меня своим нежным и теплый взглядомЯ смотрю на него внимательно, пытаясь рассмотреть каждую морщинку на его лице, каждую черточку, уловить мимику и разглядеть, как изменится его выражение, когда он услышит мои слова. В голове вспыхивает мысль, что я запомню этот момент навсегда.— Ты должен сделать мне ребенка, — смущенно шепчу я.****

Дамир на мгновение замер, его глаза расширились, словно он не сразу осознал услышанное. Брови смешно поползли вверх, а нежный взгляд наполнился еще и неожиданным удивлением. Глаза засияли радостью и волнением, а губы расплылись в широкой улыбке, озаряя лицо счастьем. Дрожащими пальцами он осторожно взял меня за руку.— Только не сейчас! — решаю сразу притормозить лошадей.— Конечно, любимая, — тихо и с волнением отвечает, — твои раны должны зажить. А потом я приступлю к этому делу с самой ответственной ответственностью. Вот только как, если она не подпускает к тебе? Договориться с Айсиком на аренду его балкона? — спрашивает на полном серьёзе.— Нет, конечно! — возмущаюсь. — Она же не будет вечно держать меня взаперти. Будем встречаться, но максимально осторожно. Пока я не забеременею. А когда это случится, скажем ей. Аселя не за что не лишит ребенка отца. Поэтому сейчас делает всё, чтобы этого вообще не произошло.— Ты моя красавица, — до него только доходит весь смысл плана. — Умница моя, — целует мне шею. — Как я не хочу оставлять тебя, но думаю мне лучше вернуться к Айсику, чтобы Аселька меня не кастрировала, иначе я не смогу сделать то, что нужно.— С ума сошел! — возмущено шепчу. — Я тебя не отпущу обратно через балкон! Отправляю Асельку в магазин. А пока, ты знаешь, где ты должен находиться.— Я готов сидеть там вечность, — усмехается.— Дин, — в комнату заглянула Тома, — готовься, врач позвонил Аселе. Подъезжает, говорит, — сказав, она зашла и закрыла дверь, вопросительно уставившись на нас: каков план?— Аселька попросила дядю Асана приходить и осматривать мои раны дома, — отвечаю на вопросительный взгляд Дамира. — Всё из-за тебя. Чтобы ты в больнице меня не ловил, — устало вздыхаю от его неудовлетворенного ответом вида. — Дядя Асан — её троюродный брат, хороший хирург и пожилой мужчина. Иди в гардеробную, — говорю и сама удивляюсь, что уже не так волнительно и страшно от того, что он будет там, как было в первый раз.Дамир страстно впивается в мои губы, его язык требовательно и властно хозяйничает у меня во рту. Затем, оторвавшись, он с жёстким дыханием послушно идет в гардеробную, оставляя меня в диком возбуждении.— А где Асан? — послышался удивленно-недовольный голос Асель в коридоре.— Его срочно вызвали на операцию, — отвечает молодой мужской голос. — Он оставил меня и уехал.— А ты кто? Хоть врач? — грозно спрашивает она.— Да, я практикант. Не переживайте, я знаю, что делать, — убедительно отвечает мужчина.— Ну давай проходи, практикант, — голос Асельки, как всегда, звучит недоверчиво.Через мгновение в комнате появляется молодой врач в её сопровождении. Поздоровавшись, мужчина уверенно подходит ко мне и, придвинув пуф, располагается на уровне моих перевязанных ног. Достав одноразовые перчатки, он не спеша надевает их.— Меня зовут Ергожин Амур Владиславович, — представляется. — Как вы себя чувствуете, Дина? — вежливо спросив, аккуратно снимает бинты.— Все хорошо, — утвердительно отвечаю.— Это замечательно! — внимательно осматривает раны.Замечаю, что у него необычная и загадочная внешность. Фамилия казахская, отчество — русское, а имя звучит как-то экзотично, возможно, греческое. В нем явно течет смешанная кровь, что и придает ему такую привлекательность. Мужчина действительно очень красив. Я это понимаю по тому, как Тома смотрит на него, буквально пожирая глазами. Да и Аселька, поглаживая свою руку, тоже что-то хитро улыбается, поглядывая на врача.— А ты женат, Амурчик? — вопрос в лоб от Асель.— Нет, пока ещё не улыбнуло, — спокойно отвечает он. Нисколько не смутился.— А лет тебе сколько? Двадцать пять есть?— Двадцать семь.— Вот я Динке всегда говорю, что в нашей семье не хватает врача, — теперь понятна ее хитрая улыбка. Жениха мне ищет. — Можно даже практиканта, лет двадцати семи.— Аселя, ну хватить смущать человека, — нервничаю я. Не нравится, что Дамир всё слышит. — Лучше руку свою покажи. Вы не могли бы посмотреть её руку, — обращаюсь к мужчине.— Да я как-то специалист больше по ногам, чем рукам, — усмехнувшись отвечает, даже не взглянув на Асель.— Чевоо? — возмутилась она.— Шучу! — резко выдает. — Это я к тому, что я - хирург, а не травматолог.— Ну жаль, что не травматолог. — раздраженно выпаливает Аселька. — Это я к тому, что у нас травма имеется, — бросает взгляд на меня.— Асель, сходи лучше за соком, — хочу перевести тему. — Очень хочется апельсиновый сок. Моя психологическая травма просто требует его.— Это правильно! Вам, сейчас необходимо хорошо питаться, но желательно не налегать на сладкое. Побольше витаминов, — поддерживает меня врач, обрабатывая раны. — У вас все хорош, Дина, — улыбается мне, закончив дело. — Повязки наносить не буду. Пусть высыхает. Должны образоваться корочки. Продолжайте обрабатывать бетадином, чередуя с диоксидином. Думаю, через неделю уже сможете пойти на свидание со мной, — смело заявив, спокойно встает, чтобы уйти.Да что же это такое?! Какого черта он так говорит?! Я аж прям закашлялась.— Чтобы пригласить Динку на свидание, Амур Владиславович, — кокетливо заговорила Тома, приблизившись к нему, — надо сначала сходить на свидание с её тетей, — смеется дурная и идет с ним к выходу.— Вот, правильно говоришь, Тома. Какая же ты всё-таки молодец, — подхватывает её Асель, провожая взглядом.— А вот со мной можно без посредников ходить на свидание, — её подкат доносится уже из коридора.— Через неделю, поедем в Атырау, — сказала Асель, как только те вышли. — Маруська че-то снится в последнее время. Поедем навестим ее.— Хорошо, я не против — соглашаюсь,— а мне почему-то мама не снится, — вздыхаю грустно.— Ну это хорошо, я думаю. Значит к тебе претензий у неё нет. Ладно, пойду, за соком схожу. Воздухом хоть немного подышу. А то из-за этого долбана из дома невозможно было выйти. Кажись, успокоился, — подошла к окну. — Не видать его.— Асель, зачем ты его так? — обиженно спрашиваю. — Могла же ведь покалечить и сама, вон, руку повредила.— Ага, покалечить! Че его калечить-то?!. Итак калека на голову. Походу, понял, что со мной шутки плохи. Ладно, пойду я в туалет, — бросила взгляд на вошедшую Тому, — цистит что-то опять начинает беспокоить. Потом за соком.— Переодеваться будете? — спрашивает Тома, на всякий случай перегородив путь к гардеробной.— Да не-е. Куртку накину. Сбегаю, — кидает на бегу в туалет.Дамир сразу же появляется из гардеробной. По лицу видно, что злой.— Это что сейчас было? — громко шепчет в недоумении. — Ты же сказала её троюродный брат.— Дамир, пожалуйста, не выходи, пусть она уйдет, — отталкиваю его.— Я же ему все ноги пообломаю, Дина, — выходит из себя. — Пусть только попробует пригласить на свидание. Он — не Айсик, которому на словах можно спокойно объяснить, что шансов у него нет.Господи, я предоставляю, как он на словах спокойно объяснял Айсику. Схватил, наверное, за шею и уткнувшись лбом, сказал кто он есть.— Да не собираюсь я с ним на свидание, — возмущенно отталкиваю от себя, чтобы вернулся в гардеробную, — вон Тома, хочет с ним на свидание.— Да, мы уже обменялись телефонами, — довольно заявляет Тома.В этот момент слышится скрип двери ванной, Аселя выходит из нее. Дамир вновь скрывается в гардеробной, а мы с Томой прислушавшись, ждем когда Аселька выйдет из квартиры. Но вместо этого она залетает в спальню. Причем в одной в футболке и без штанов, накинув на пояс огромные банное полотенце и придерживая одной рукой его концы на животе.— Цистит, блять, задолбал. Щас трусы поменяю, — говорит на лету и подбегает к гардеробной, затем резко раздвигает дверь другой рукой.Все происходит как в замедленной съемке: Асель, смотревшая вниз, замирает и медленно поднимает взгляд. Смотрит на Дамира, и не может понять — он ей мерещится или реально стоит в ее гардеробной. Мы с Томой застыли в глубоком и безнадежным параличе. Казалось, все вокруг затихло и оцепенело в ожидании неотвратимого сценария убийства в гардеробной— Ёёёёб твою мааать! — от такой неожиданности охреневшая Асель буквально пропела как оперная дива. — Кого я нашла среди своих трусооов?! — закончила она свою арию.