— И как вам презентация?

— Неплохо. Ты, кстати… выглядишь уставшим.

— Не выспался. Вчера мама позвонила, попросила помочь.

— Хочешь кофе?

— А мы не опоздаем?

— Возможно самую малость.

Вкусного безкофеинового латте и банановых блинчиков мне хотелось куда больше, чем встречаться с Демьяном, так что я без зазрения совести отстаиваю очередь в небольшом кафе, забираю свой стаканчик и десерт и жду Кита, который берет себе двойной эспрессо.

К машине мы идем вместе, обсуждаем полученные на презентации модели мебели, рассуждаем, что лучше выбрать. Я вижу, как обеспокоено Кит на меня смотрит и как слегка нервно себя ведет, но все же не решается ни о чем заговорить.

— Все в порядке, — говорю, когда мы останавливаемся у моего автомобиля. — Правда, Кит. Это просто разговор.

— Мне не понравилось, как он говорил с вами. Таким тоном…

— Кит, — перебиваю его. — У нас своеобразные отношения, к тому же… он не знал о ребенке. Думаю, у него есть повод злиться. Как и причина рвать и метать, потому что мы жутко опаздываем.

Я сажусь за руль, а Кит на соседнее сидение, пристегиваемся, я даже завожу автомобиль, но… в последний момент глушу двигатель, крепче сжимаю руками руль. Я не хочу ехать, не хочу видеть Демьяна и не хочу с ним разговаривать. Вместо этого хочется нанять адвоката и вынудить его не приближаться ко мне.

— Давайте я поведу, — предлагает Кит, замечая мое состояние.

Я киваю. Мы меняемся местами. Когда Кит выезжает, я вцепляюсь рукой в ремень безопасности. До офиса нам ехать минут пятнадцать, которые я смотрю в окно и прокручиваю в голове, что скажу. Слов так много, что они никак не хотят собираться воедино. Так что когда мы приезжаем, в моей голове творится полнейший сумбур. А еще я очень надеюсь, что Демьян ушел, ведь он терпеть не может непунктуальность и всегда уходит, если кто-то вынуждает его слишком долго ждать.

— Если хотите, я мог бы перенести встречу. Скажу, что вы плохо себя чувствуете.

— В этом нет смысла.

Воспитанный в другом менталитете Кит просто не знает Демьяна. Если он скажет ему, что я не могу увидеться с ним, потому что плохо себя чувствую, то уже через полчаса у двери моей квартиры будет стоять свита из докторов во главе с Демьяном. И я бы хотела преувеличивать, но почему-то была уверена, что именно так Демьян и поступит.

— Все в порядке, Кит, это всего лишь встреча.

На “всего-лишь” встречу я иду с высоко поднятой головой. Опаздываю на десять минут и захожу в кабинет, где меня уже ждет Демьян. Я предупредила сотрудников, что жду гостя, поэтому они впустили его внутрь.

Едва захожу — Демьян поднимается. Недоволен, но гасит эти эмоции в себе. Я шагаю уверенно. Не на каблуках, потому что нельзя носить, но в балетках тоже ничего. Сажусь в удобное кресло, пожалуй, самое удобное из возможных.

— О чем ты хотел поговорить?

Я знаю, что Кит находится неподалеку. Не стоит, конечно, под дверью, не подслушивает, но если мне придется повысить голос — появится сию же минуту.

— Ты сегодня одна.

— Как видишь, — развожу руками.

— Между вами что-то есть?

Я удивленно смотрю на Демьяна, ищу в его словах подвох, но он смотрит прямо, уверенно, ждет ответа, который я не собираюсь озвучивать.

— Тебя это не касается. Думала, разговор пойдет в другое русло, но если мы планируем говорить о моих отношениях — то я не заинтересована в ответах.

— Ты беременна.

— Мы выяснили это еще вчера.

— Майя…

Демьян устало трет переносицу, делает глубокий тяжелый вдох и сжимает челюсти. Недоволен. Я раньше пыталась ему угодить в такие моменты. Как-то уводила разговор, успокаивала, а сейчас расслабленно сижу в кресле и закидываю ногу на ногу, глядя на бывшего мужа. Он может разнести здесь весь офис, я и взглядом не поведу, лишь выставлю ему чек на ремонт.

И все же, я нервничала.

Внешне я выглядела и держалась спокойно, размеренно, даже слишком легко, а вот внутри.

Внутри меня бушевал огонь. Я смотрела на Демьяна и на языке крутился только один вопрос “Почему сейчас?”. Почему не месяц не два назад, не тогда, когда я садилась в самолет, понятия не имея, что меня ждет дальше. Почему именно теперь, когда я по крупицам выстроила свою жизнь, запланировала покупку дома в хорошем районе, оборудование детской для нашего сына?

Видимо, закон подлости добрался и до меня. А мне так хотелось верить, что я, наконец, смогу избавиться от призраков прошлого. Я только-только перестала просыпаться по ночам от того, что подушка рядом пустая, как тот, из-за кого я прохожу все это, бесцеремонно ворвался в мою жизнь.

— Ты не сказала мне о беременности. Почему? — после паузы говорит вполне спокойно.

Подозреваю, Демьян брал себя в руки, чтобы продолжить наш разговор в таком тоне.

— Ты не особо горел ребенком, насколько я помню. Забеременеть хотела я, а для тебя всегда было “не время”. Не хотела, чтобы ты вдруг подумал, что обязан мне.

— Это мой ребенок, Майя.

— Откуда ты, кстати, узнал?

— Брат сказал.

— Ох, вот как… Не знала, что ему известно.

— Он следил за тобой, собирал информацию.

— Даже не знаю, что на это сказать. Наверное, что не удивлена? Он истинный Высоцкий.

— Мы отошли от темы…

— Да. Ребенок. Он твой. Если хочешь — можешь сделать тест ДНК. Я от тебя ничего не требую. У меня есть все, что поможет воспитать ребенка, так что я не нуждаюсь ни в какой поддержке и после рождения я…

— Я хочу участвовать! — спокойно заявляет Демьян. — В воспитании, в жизни, во всем. Каждый день. Дашь мне второй шанс? Майя, я…

— Я хотела сказать, что дам сыну свою фамилию после рождения, но ты, очевидно, против.

— Сыну… — Демьян произносит это слово как-то тихо, а затем повторяет уже громче, будто перекатывая на языке, пробуя.

Я чувствовала себя точно так же, когда узнала пол. Представляла, как буду воспитывать сына, что говорить, когда он станет задавать вопросы, как реагировать, когда он пойдет в школу, заведет девушку, захочет жениться. Представить себя настолько взрослой мамой оказалось слишком сложно.

Я знаю, что Демьян не планировал детей, не хотел. Замужем я надеялась, что однажды это изменится, что Демьян наконец поймет, что и с детьми можно быть счастливыми, но это происходит слишком поздно. Тогда, когда мы друг другу уже никто. Абсолютно чужие люди, которых связывает лишь горькое прошлое. Даже фамилии у нас теперь… разные.

Я не знаю, что говорить. Как помочь Демьяну принять и стоит ли. Может, он по-прежнему не хочет иметь детей и здесь, в моем кабинете, стоит только потому что так правильно.

— У ребенка будет моя фамилия и растить мы будем его вместе, — Демьян говорит таким тоном, что мне тут же хочется спрятаться куда подальше, чтобы не нашел, потому что я давно отвыкла, что мужчина может мне хоть что-то приказать или потребовать.

Глава 46

Демьян

Майя изменилась.

Не до неузнаваемости, но изменилась. Как внешне — стала еще красивее, раскошнее, привлекательнее, так и внутренне — стала сильной, холодной и гордой.

— Мы больше не женаты. Ты не имеешь права мне указывать, — поражаюсь ее спокойствию. — Выход найдешь. Когда будешь готов поговорить конструктивно — буду рада выслушать.

Она снимает ногу с колена, упирается в пол и подъезжает на кресле к столу. Открыв ноутбук — теряет ко мне всякий интерес. Вряд ли научилась притворяться, значит, действительно переболело и прошло. Злюсь. Не на Майю, конечно, она носит моего ребенка и она в сложившейся ситуации не виновата, на себя.

— Что-то еще? — отвлекается, смотрит на меня вопросительно.

— Блядь, Майя… когда мы стали так разговаривать?

Ее брови приподнимаются, губы слегка растягиваются в ухмылке.

— Мы развелись, Демьян. Больше полугода назад. Ты не заметил?

Она издевается. И по-прежнему пиздецки спокойна, а я закипаю, потому что хочу обратно Майю, с которой прожил десять лет. Хочу обратно нежную романтичную девочку, ждущую меня домой, готовящую вкусный ужин. Почему осознание приходит тогда, когда все проебано? Мы бежим, стараемся, трудимся, как белки в колесе. Мимолетно замечаем, что колесо проржавело, местами стерлось и пора бы его менять, но упорно бежим дальше. И только когда колесо ломается, начинаем думать, озираться, делать попытки исправить, починить.