Боковым зрением Берта приметила рыжее пятно. По правую руку от неё через реку был перекинут мост. Причудливое сооружение появилось из ниоткуда, но выглядело так, будто стояло тут всегда. Хотя оно и было неблизко к ней, Берта разглядела витые ножки, на которые опирались перила, а на треугольном соединении правой и левой частей переправы фигурку чёртика, смотревшего на холм, где располагался её дом. Не снимая улыбки, Берта тихо опустила ведро на берег, развернулась и пошла обратным путём. С неё на сегодня было довольно, она шла домой.

***

Берте очень повезло, что на днях пошёл дождь. Она так и не вернулась на берег и не забрала ведро. Из дверного проёма было не видно, но, может, его и вовсе уже унесло водой. За урожай можно было не беспокоиться, да Берта за него и не боялась. Она едва смогла заставить себя выйти и набрать за домом хвороста для очага, но даже не закинула его в печь и не пыталась зажечь. Ей было страшно, что оно смотрит на неё с моста.

Чёртик определённо смотрел. Мост был далеко, фигурка была похожа на точку, на муху, но взгляд явственно ощущался. Закрытая дверь не помогала. Берте даже хотелось, чтобы вернулась та исполинская сова. По крайней мере та сидела рядом и не тронула Берту. С ужасом Берта замечала, что вода для питья заканчивается и скоро придётся идти набирать новую порцию. Выходить за дом по нужде было ещё страшнее, и Берта экономила воду как могла. Но делать было нечего – становилось холоднее, голоднее, после дождя воздух стоял сырой и как будто серый. А в доме всё так же не было ни огонька.

Одним утром Берта и спала, и не спала. Чуть потеплело, солнце прощалось с летом и кинуло в щель между дверью и стеной свой самый яркий луч. Птицы пели как весной, кузнечики вторили им. А в горле у Берты почти сутки не было и капли воды. Было ясно – или Берта встанет прямо сейчас, или она уйдёт вслед за первым жёлтым листом. Не думая уже ни о чём, Берта как могла быстро скинула одеяло, поднялась на печи, перебарывая головокружение и темень в глазах, кое-как натянула обувь на ноги и вышла из дома прямо по направлению к мосту.

Смотреть в землю и ловить взглядом кузнечиков не помогало, так что Берта просто шла так быстро как могла. Почти у моста она подумала, что можно было бы сначала пойти к тому месту, где она оставила ведро, но лучше уж так. Она напьётся и с той стороны реки. В эти несколько дней все самые невероятные предположения рождались в её голове и тут же разбивались друг о друга. Оставалось только подойти и проверить, правда ли мост возник и теперь через реку возможно перейти. Берта не заметила, как её нога достигла первой деревянной дощечки, и вот она уже спускалась на другом берегу реки.

Трава тут была более жухлой и остро упиралась Берте в правую щёку и в бок. Воздух был осеннее, свежее, но у земли было тепло. Ветерок шелестел травинками над головой, не достигая Берты внизу. Тут было множество насекомых, больше, чем на её стороне. Кто-то из них больно куснул Берту с внутренней стороны коленки и всё-таки заставил вскочить. Никого там, где Берта почувствовала укус, не было, однако она с отвращением заметила впившихся клещей на обеих голенях и ещё несколько ползущих вверх по штанам. Пришлось выбежать обратно на песок, отряхнуть себя всю, скинуть и осмотреть одежду, а после и тело. Ещё один гад как-то успел пробраться между штанами и рубашкой и зацепиться ей за спину. Несколько сидело на обуви, кто-то заполз под шнуровку, один при ней залез внутрь ботинка. Столько на её стороне никогда не было. Как Берте не было противно, это была её единственная пара обуви на любое время года, так что она нашла травинку потолще, кое-как протянула между шнурками и опустила так в воду. Она не была уверена, что кровопийцы задохнутся, но лучше варианта не нашла. Другой конец прутика Берта закопала в песок. Немного подумав или, скорее, немного задержавшись взглядом на своих вещах, она проделала то же и со всей остальной одеждой, и залезла в воду сама.

Река не бурлила как обычно, она стояла почти без движения. В воде не было очень тепло, но всё же там было комфортнее чем на берегу. Берта чуть отплыла влево, чтобы на неё не падала длинная тень от моста. Больше мост не представлял угрозы, и Берта могла спокойно взглянуть на него снизу вверх. Чёртик сидел спиной к её дому и смотрел наружу, в поле. Ну и чёрт с ним, подумала Берта, уставшая удивляться. Что бы ни произошло той ночью, какие бы силы ни упали в её дом вместе с потухшей звездой, она была уже готова их принять. Берта оглянулась на свой дом. Может так казалось только с реки, но дровяной домик будто проваливался вглубь холма. Издалека он выглядел ещё более ветхим и покосившимся на левую сторону под гнётом лет. Этот вид разочаровал Берту, так что она поспешила отвернуться.

Берта вернулась на берег и ежась от холода вытащила из воды обувь и одежду. К счастью, ничего не уплыло и на вид как будто бы в обуви не было ни одного клеща. Либо они забрались глубоко внутрь, так что Берта решила, что будет лучше завернуть обувь в одежду и быстро добежать до дома, чтобы наконец разжечь печь. Пока она сворачивала мокрую одежду, Берта заметила, что с голеней клещи уже отцепились. Ну и прекрасно. Реку легко было переплыть, так было бы даже теплее, но Берте не хотелось пробираться назад не через мост. Быстрым шагом она поднялась и хотела уже проскочить мимо чёртика как когда перебегала сюда, но заставила себя остановиться и посмотреть на него. Старая деревянная фигурка всё так же смотрела в поле. Долго задерживаться под ветром Берта не могла, поэтому она мимоходом кивнула ему головой, и убежала домой. Страх ушёл, и скоро Берта уже спускалась в сменной одежде и самых плотных носках искать оставленное у берега ведро.

***

Было тяжело учиться разжигать печь. Хвороста не хватало, в доме у Берты не оказалось топора, так что теперь ей постоянно было холодно. Многое менялось день ото дня. Каждый раз, когда Берта просыпалась, что-то новое попадалось ей на глаза. Сначала река совсем перестала бурлить. После она увидела, что вода больше не уходит в деревья – между ними появился зазор. Потом Берта обнаружила, что наконец может пройти вглубь леса – стена деревьев была уже не такой плотной, ветки вполне можно было раздвинуть рукой. Раньше всего изменилась почва – трава на ней стала такой же жухлой как на той стороне реки. Осень резко опустилась на маленький огородик и поморозила посевы. Пришлось собрать часть урожая раньше времени. Родной старый домик будто гнал Берту от себя, становился чужим. И девушка с каждым днём уходила всё дальше в поле за рекой, неизменно кивая на прощанье фигурке чёртика, и приветствуя его при возвращении.

Однажды Берта глубоко погрузилась в свои мысли во время прогулки, ушла дальше, чем обычно, и не сразу приметила на горизонте другие дома.

Они были всего в паре часов ходьбы от моста вдоль берега реки. Если бы Берта ещё могла удивляться, она бы поразилась тому, как всё это время не видела их со своего холма. Но неужели это оно и есть? Человеческое жилище? Дома не слишком новые и красивые, но по сравнению с её хижиной гораздо более ладные и совсем не такие шаткие. Разноцветные – преимущественно зелёные или коричневые, они явно были поделены на ровные узкие участки, а у некоторых также был пристроен сарай. Берта поспешила навстречу миражу. За эти дни постоянно мелькающее в голове слово «одна» сменилось более пугающим «голод». Если видение было правдивым, ей больше почти не было смысла возвращаться назад.

На полпути Берту окликнули.

– Эй! Ты кто? Откуда идёшь? – голос был по-мальчишески дребезжащий и чересчур резкий. Берта чуть не упала от испуга. Человеческий голос – впервые за неизвестно сколько лет. Она открыла рот, но не смогла ничего сказать. Язык, не привыкший к разговору, не слушался. Мальчишка с двумя друзьями подбежали ближе, – Ты кто? – опять повторил бойкий юнец лет десяти, – Ты из леса идёшь?

Берта что-то прошептала – это было большее, на что был способен её голос. Мальчик громко переспросил «что?» и, не дожидаясь ответа, повернулся к своим друзьям, которые стояли чуть поодаль, – Кто-нибудь из вас расслышал? – оба дружно замотали головами. Один был явно напуган гостьей и не решался подходить близко.