Ближе к вечеру, прохладному и ясному, спустя три дня после происшествия в риелторском агентстве, зазвонил телефон, висевший над кухонной раковиной у окна. Кармен сразу догадалась, что это Ленор. Всегда так! Руки в фарше из свинины и говядины, а она звонит. Ленор звонила исключительно тогда, когда Кармен стряпала или находилась в ванной. Если Кармен звонила матери, та спрашивала: «Кто это?» – на тот случай, если звонили с непристойными предложениями. Раньше она работала в телефонной компании, в «Службе назойливых звонков», и знала все о гнусностях телефонных извращенцев. Только за последний месяц она дважды сменила номер своего телефона, после того как дважды брала трубку, которую вешали, не сказав ни слова. «Так они выясняют, дома ли ты, чтобы прийти и изнасиловать», – уверяла она Кармен. «Скажи ей, чтобы не беспокоилась, стоит парню на нее глянуть, и безопасность ей гарантирована», – подвел итог Уэйн.

Кармен повернулась к раковине и, вымыв руки, вытерла их кухонным полотенцем. Телефон продолжал звонить. Кармен глянула в окно, взяла трубку и не произнесла ни слова. Она заметила, как в лесу что-то мелькнуло. Не в том дальнем, на краю которого Уэйн выращивал свои посевы и клал блок соли, а в ближнем, за курятником, где опушка леса примыкала к заднему двору. Она была совершенно уверена, что там, в густых зарослях, притаился человек.

– Кармен? – спросила Ленор. – Кармен, что ты там делаешь?

– Привет, ма, – ответила Кармен погодя.

Она ничего об этом не сказала Уэйну, во всяком случае, не сразу. Он пришел домой, когда она накрывала на стол. Уэйн открыл банку пива и позвонил Лионелю. Никакого ответа. Уже два дня никто не брал трубку. Кармен высказала предположение относительно родственников в штате Огайо, которых Адамсы поехали навестить.

– В утиный-то сезон? – пожал плечами Уэйн. На неделе Кармен включала на кухне телевизор, и они обычно смотрели телевикторину «Своя игра», пока ужинали. Уэйн знал столицы всех государств, разбирался в музыке в стиле кантри, был докой в истории, поскольку, помимо своих охотничьих журналов и книг о войне, много читал. О Гражданской войне в США он знал все. Кармен была сильна в поп – музыке, с легкостью угадывала музыкальных исполнителей, рок-группы, кинозвезд и кто какую премию получил.

Передача «Своя игра» как раз только что началась. Объявили темы. Но они не обращали внимания на экран. Уэйн был обеспокоен. Что с Лионелем? Не заболел ли? Надо поехать в Уэлпул, проверить, что с ним.

– А у нас сегодня письмо, – спохватилась Кармен.

Уэйн удивленно посмотрел на нее, поскольку редкие письма от сына всегда лежали прямо на кухонной стойке. Кармен пришлось порыться в ящичке, где она хранила письма и счета.

Уэйн стал читать письмо сына. Кармен откусила кусочек мясного рулета, который она приготовила на ужин. Ничего, но у нее получалось и лучше. Погоняла вилкой горошек и морковь, посмотрела в окно и увидела на стекле отражение кухни. Телевизионный экран светился на нем ярким пятном.

– Он теперь не на авианосце, а в технической службе, – сказал Уэйн. – Вот что он пишет: «Моя новая работа заключается в том, чтобы убедиться, что боеголовка присоединена к стартовой ступени ракеты, и потом отойти. Вряд ли кому захочется оказаться между самолетом и реактивной струей». Что такое «реактивная струя»?

– Выброс из реактивного двигателя.

– Откуда ты все знаешь?

– Прочитала брошюру, которую он прислал, «Авианосец – подвижной морской аэродром».

Помолчали.

– Мама звонила, – произнесла Кармен задумчиво.

– Наверняка спросила, что ты готовишь на ужин, и ты сказала, что мясной рулет, а она сказала, чтобы ты не клала в него перца, не то у нас расстроятся желудки.

– Она сказала, чтобы я не забыла добавить молока.

– Спорю, она спросила о твоем отце, есть ли какие новости?

– Намекала.

– Наверняка хотела услышать, что печень его окончательно доконала. Как ее спина?

– Ее всю скрючило…

– Я лучше помолчу, – хмыкнул Уэйн, возвращаясь к письму сына.

– Вечером в ближнем лесу кто-то был, – как бы между прочим обронила Кармен. – Я выглянула в окно, когда разговаривала с мамой.

– Вполне возможно, – сказал Уэйн. – Ты не заметила кто?

Кармен покачала головой.

– Может, даже там было двое. Но не уверена.

– Но почему ты говоришь мне об этом только сейчас?

– Я хотела сразу, но… Не знаю… Вероятно, это охотники.

– Сейчас утиный сезон, детка. А в лесу уток нет. Может, они просто шли через лес?

– Мне показалось, что они, скорее, прятались, наблюдая за домом. Так мне показалось.

– Я не думаю, что это те двое парней. Ты подумала о них?

– Нет.

– В один прекрасный день они могут на меня наткнуться, но только не сейчас, когда полиция разыскивает их по всей округе. Или полицейские только так говорят.

– Они могли узнать, где мы живем?

– Не могли. Откуда?

Она видела, что Уэйн не переставал думать об этом до конца ужина. Участники телевикторины «Своя игра» готовились к финалу, но Кармен и Уэйна это уже не интересовало.

– Если только индеец не вспомнил, что видел меня, когда я разговаривал с Лионелем, и не отправился с ним повидаться. Но ведь Лионеля нет дома! Я не знаю, где он, но он, черт побери, точно не дома.

– Может, это и не индеец, – вздохнула Кармен. – А просто какой-то прохожий. Зачем ломать себе голову.

– Нет, черт побери, те двое наверняка отираются где-то поблизости.

Кармен ничего не сказала. На экране объявили финал: «Стрелковое оружие».

– Надо же! – заметил Уэйн и открыл дверь в кладовку, где хранились его охотничьи принадлежности, винтовка, коробки с патронами, дождевики, сапоги, приманки и старые охотничьи журналы. Он включил в кладовке свет, и ей было видно его.

«Автоматический скорострельный пистолет особой системы и с особым смыслом», – донеслось с экрана.

– Кольт, что ли? – спросила Кармен.

Уэйн вышел из кладовки с самозарядной винтовкой фирмы «Ремингтон» в руках.

– Парабеллум, – бросил он, направляясь к двери и прислоняя винтовку к стене. – Что означает: хочешь мира – готовься к войне.