Аквитейн фыркнул и допил вино, потом вытянул руку в сторону, выждал мгновение и выпустил кубок из пальцев. Стоявший рядом с ним коренастый мужчина стремительным движением выбросил руку вперед и поймал его, потом подошел к столу и налил в него вина из стеклянной бутыли.

– Мои источники утверждают, Роланд, что за тобой водится дурная привычка – ты крайне небрежен, – буркнул Аквитейн. – Но я и не представлял себе, чтобы до такой степени.

– Если вашему сиятельству будет угодно, мы можем возобновить эту нашу дискуссию позже. Хотя время не терпит.

Верховный лорд принял из рук незнакомца свой кубок, взглянул на хорошенькую рабыню, с низко опущенной головой стоявшую перед ним на коленях, и с сожалением вздохнул.

– Пожалуй, – кивнул он. – Что ж, ладно. Докладывай.

Роланд покосился на незнакомца, потом на рабыню, потом на свисавшие со стен портьеры.

– Возможно, ваше сиятельство, для этого подошла бы более уединенная обстановка.

Аквитейн мотнул головой.

– Ты можешь говорить открыто и здесь. Позволь представить тебе, Роланд, графа Стрикса с Лихорадочного пограничья, находящегося на службе у его сиятельства верховного лорда Родоса. Он показал себя проницательным и способным советником, а также преданным сторонником нашего дела.

Роланд перевел взгляд на коренастого мужчину у кресла верховного лорда.

– Лихорадочное пограничье? Это, часом, не там несколько лет назад имела место незаконная работорговля?

Граф Стрикс удостоил бывшего курсора натянутой улыбки. Голос его, когда он заговорил, оказался высоким, сочным тенором, который плохо вязался с его мощным сложением.

– Полагаю, так. Насколько я понял, и Консорциум работорговцев, и местное духовенство одарили вас похвалами за услуги сверх тех, что требовал от вас долг.

Роланд пожал плечами, не спуская с него глаз.

– Всего лишь символический жест. Мне так и не удалось набрать достаточно улик, чтобы выдвинуть обвинение против главаря. – Он сделал выразительную паузу. – Кем бы он ни был, – добавил он.

– Какая жалость, – вздохнул граф. – Насколько я понимаю, вы обошлись кому-то в немалые деньги.

– Более чем вероятно, – согласился Роланд.

– Это могло дать тому человеку повод искать отмщения.

Роланд улыбнулся.

– Я слышал, такие желания вредны для здоровья.

– Не исключено, что я как-нибудь проверю эти слухи на опыте.

– При случае.

Аквитейн наблюдал за диалогом с глазами, искрившимися весельем.

– Как мне ни жаль прерывать ваш обмен уколами, господа, но нынче вечером у меня другие заботы, а нам многое надо обсудить. – Он отхлебнул вина из кубка и махнул рукой в направлении других стульев. – Садитесь. Ты тоже, Крэйг. Может, мне послать кого-нибудь отнести Кару в ее покои, дабы она отдохнула?

– Благодарю вас, сэр, – пророкотал Крэйг. – Я бы предпочел, чтобы она оставалась со мной, а позабочусь о ней позже, если вы не против.

Все расселись по стульям лицом к Аквитейну. Верховный лорд дал знак рабыне. Та убежала куда-то, но вскоре вернулась с полотенцем и миской ароматной воды. Девушка опустилась на колени перед Роландом и расшнуровала его сандалии. Она сняла с него носки и теплыми, мягкими пальцами вымыла ему ноги.

Он задумчиво нахмурился, глядя на рабыню, но по знаку верховного лорда послушно поведал о событиях в лагере мятежного легиона. По мере рассказа лицо Аквитейна темнело, и под конец он сидел мрачнее тучи.

– Позволь мне сделать выводы из твоего рассказа, Роланд, – буркнул он. – Ты не только не смог выведать у той девчонки необходимые нам сведения об охране покоев Гая, но в довершение всего она еще и сбежала от тебя и моих рыцарей.

Роланд кивнул.

– Теперь я скомпрометирован. Она почти наверняка доложила об этом Короне.

– Второй легион уже разбит на отдельные центурии, – вступил в разговор Крэйг. Рабыня передвинулась к его ногам и принялась снимать его сандалии. Обернутая вокруг ее тела длинная полоса алой ткани начала сползать, открывая взгляду все больше ее гладкой кожи. Крэйг смотрел на нее не без восхищения, но с мысли не сбился. – Как и планировалось, они соберутся в условленном месте.

– Кроме ветряных волков, – поправил его Роланд. – Я посоветовал Крэйгу выслать их авангардом на место.

– Что?! – прорычал Аквитейн, привстав от возмущения. – Такого в плане не было!

Коренастый Стрикс тоже вскочил с места; глаза его возбужденно вспыхнули.

– Я ведь предупреждал ваше сиятельство! Если наемников не увидят в Парсии до весны, их нельзя будет связать ни с кем, кроме вас. Вас предали.

Пылающий гневом взгляд Аквитейна вновь уперся в Роланда.

– Ну, курсор? Верно ли то, что он говорит?

– Если вы сочтете действия, которые пришлось произвести в изменившейся обстановке предательством на поле боя, ваше сиятельство, – невозмутимо ответил Роланд, – вы можете, если вам угодно, назвать меня предателем.

– Он оборачивает ваши слова против вас же, – прошипел Стрикс. – Он вами манипулирует. Он же курсор, а курсоры преданы Гаю. Если вы и дальше будете слушать его, он приведет вас к смерти у ног Гая. Убейте его, пока он окончательно не спутал ваши планы. Он, этот мордоворот-убийца, и его сумасшедшая шлюха – им ничего не надо, только уничтожить вас.

Роланд скривился в улыбке, перевел взгляд с Аквитейна на Стрикса, потом на Крейга – рабыня у его ног забыла про свое занятие и глазела на происходящее, приоткрыв рот. Кара на коленях у Крейга не пошевелилась и не издала ни звука, но он видел, как и ее губы складываются в улыбку.

– А… – произнес Роланд, и улыбка его сделалась еще шире. Он закинул ногу на ногу. – Ясно.

Аквитейн прищурился и шагнул к стулу Роланда.

– Ты прервал мое наслаждение подарком моей дорогой супруги мне на день рождения. Ты, похоже, потерпел неудачу в том, что обещал для меня сделать. И в придачу к этому ты рассредоточил мои войска таким образом, что это изобличает меня перед остальными членами Совета лордов, не говоря уже о Сенате. – Он пригнулся к Роланду и очень тихо добавил: – Сдается мне, что в твоих интересах в следующие несколько секунд назвать мне причину, по которой я не убью тебя.

– Отлично, – сказал Роланд. – Дайте мне немного времени, ваше сиятельство, и я не буду мешать вам самому решить, кому вы можете доверять.

– Нет! – взорвался Стрикс. – Милорд, не дайте этому презренному рабу вертеть вами!

Аквитейн улыбнулся, но улыбка вышла холодной, жесткой. Взгляд его скользнул к родисийскому графу, и Стрикс умолк.

– Мое терпение вот-вот лопнет. Так, как оборачиваются события, господа, к концу нашей беседы кто-то из вас определенно будет мертв.

Тяжелое напряжение повисло в помещении. Стрикс облизнул губы, бросив на Роланда исполненный ненависти взгляд. Кара сладко мурлыкнула и пошевелилась на коленях у Крэйга, освободив, как заметил Роланд, его правую руку. Рабыня, похоже, тоже ощутила угрозу и отодвинулась чуть назад, чтобы ненароком не оказаться между верховным лордом и кем-либо из присутствующих в помещении.

Роланд снова улыбнулся. Он сцепил руки и положил их на колено.

– С вашего позволения, ваше сиятельство, мне потребуются перо и бумага.

– Перо и бумага? Это еще зачем?

– Так будет нагляднее для вас, ваше сиятельство. Впрочем, если вас не удовлетворит и это, моя жизнь в вашем распоряжении.

– Моя ненаглядная супруга, будь она здесь, сказала бы, что твоя жизнь проиграна в любом случае.

– Будь она здесь – конечно, – согласился Роланд. – Могу я продолжать, ваше сиятельство?

Несколько долгих секунд Аквитейн молча смотрел на Роланда, потом махнул рукой рабыне – та поспешно метнулась в сторону и вернулась, держа в руках кусок пергамента и перо.

– Поторопись, – буркнул Аквитейн. – Мое терпение на исходе.

– Конечно, ваше сиятельство.

Роланд взял у рабыни письменные принадлежности и быстро настрочил на бумаге несколько фраз, приложив все старания к тому, чтобы никто не видел, что он пишет. Никто не произносил ни слова, и скрип пера по пергаменту казался оглушающе громким по сравнению с потрескиванием поленьев в очаге и нетерпеливым постукиванием башмака Аквитейна о каменный пол.