-Да ладно!? Он бы меня все равно нашел бы… - тут Никитос понял, что его все же подловили. –Да… с фрицами проще было, главное молчать, тут такое не получается…
-Так зачем молчать? Ты расскажи, как все было, кто ты, кто вы, откуда, где живете…
-Я бы рассказал, товарищ майор, только Вы же не поверите, да и все рассказывать просто не смогу, да и не имею право. А Вы можете мне про Илью рассказать?
-А давай так, я тебе расскажу про Илью и по Сергея, - майор увидел, как встрепенулся Никита. – Да-да! И про Сергея все тоже знаю, а потом ты расскажешь мне все, что можно. Договорились?
-Договорились, только я мало что смогу рассказать…
-Все что можно, большего требовать не буду, тем более, что я почти все про вас знаю, - улыбнулся Свиридов.
«Как же, знаешь,» - улыбнулся в ответ Никита.
От майора Свиридова Никитка узнал, что никто их не считает шпионами, но вопросов к ним еще очень много. Еще, оказалось, что за тот рейд и захват моста его и Илью наградили орденом Красного знамени, только Илья - сбежал, а Никиту считали умершим… Подполковник Филиппов получил Звезду Героя… Именно он добивался, чтоб ребят наградили, многие из командиров боялись писать наградные на мальчишек – «как бы чего не вышло», мальчишки ведь, не солдаты…
-Так что, сверли в гимнастерке дырочку! Это серьезная награда, для простого мальчишки, да и за сведения по эсэсам, тебе причитается… А ребятам еще по «Отваге» дали, за бой под Тингутой. Как-то вот так, а теперь давай, твоя очередь рассказывать…
Никита чуть-чуть задумался, а потом решил, что расскажет все, что было до этого времени, до лета 1943 года произошло с ними, но только это. Ну, еще попробует что-то вспомнить о событиях на фронтах, только это в книжках герои всегда все знают и все помнят: про затмения, когда и во сколько, про сражения, кто и где наступал… А что он знает в точности о войне, о сражениях? Так, только общие направления, да и Илюха говорил, что все случится так, как должно случиться…
-Зовут меня Никита, это правда, а вот фамилия… Каплич Никита Петрович, я нахожусь в распоряжении разведуправления Генерального Штаба РККА. Документов у меня никаких нет, ничем подтвердить это не могу, когда понадобится, я снова уйду на ту сторону. Сейчас я должен был узнать время начала наступления немцев под Курском. Дату знаю – 5 июля, об этом уже докладывал, а вот по времени не могу точно сказать, знаю только, что рано утром. Сказали, что будут проверять. Еще скажу, что сейчас фашисты набирают мальчишек, для того, чтоб сделать из них диверсантов. Генштаб об этом тоже знает. Ловить их особо не придется – они все сами придут к нашим. Да, когда будете ловить особо опасных, постарайтесь взять живым агента по кличке «Кукушонок», он очень много знает, очень ценный агент.
-Какие-то особые приметы, внешность?
-Я его пока не видел, но один из ребят говорил, что очень на меня похож, только чуть помельче.
-А в госпитале, когда его фашисты сжигали ты был или просто слышал?
-Был я там… Иногда ночью просыпаюсь от крика тех солдат… Много от чего просыпаюсь. Ведь это дурной сон, а проснуться не могу. Хочу проснуться, а не могу… Хочу проснуться…
Майору очень захотелось прижать к себе этого мальчишку, который, казалось сейчас разрыдается, на долю которого выпало столько испытаний, столько крови, боли и смертей. Сделать так, как он уже делал, когда он еще был учителем, классным руководителем, а у одного из его мальчишек, после долгой болезни умерла мама, отца уже давно не было и он остался со старшим братом… Когда Сережка рыдал, он не хотел его трогать, а вот с Никитой все было по-другому…
Но Никита не заплакал, сжал кулаки:
-Они ответят, за все ответят, мы дойдем до Берлина и еще распишемся на их Рейхстаге, все: и я, и Серый с Илюхой, и Вы, и другие солдаты…
Он сказал это с такой уверенностью, что в это поверил даже майор Свиридов. Ему тоже захотелось оставить свою подпись на Рейхстаге.
Глава 16
На поиски Ильи.
Сережка приехал в Калач-на-Дону, нашел полуразрушенное здание детского дома, немного побродил по развалинам…
Капитана Свиридова Серый не застал, тот был направлен в какую-то армию то ли Степного, то ли еще какого фронта. Короче: хотел узнать у особиста, что-то новое о ребятах, просто был уверен, что капитан просто так не оставит это, интереснейшее для него (да и для Серого) дела.
В Калаче Серому пришла интересная мысль: если искать Илюху, то нужно будет искать на море, а если на море, то надо пробираться под Новороссийск, в Геленджик…
«Только вот как? Без документов, как Илюха? А получится ли у меня? И я же должен вернуться в 161 отдельную разведроту… Или сбежать? Какая разница, где фашистов бить, а так встречусь с Илюхой!» – думал Серый.
Но все же Сережка решил сперва вернуться в 161-ую, а потом проситься отпустить его в Геленджик.
Сережка прибыл в расположение разведроты, зашел в землянку. Старшина Иванов и разведчики встретили возвратившегося мальчишку как-то странно: разговаривали радовались, хлопали по плечу, но в глаза не смотрели.
-Дядь Петя, - спросил Серый старшину. – Что случилось? Кто-то погиб? Кто?
-Да, сплюнь, Сережа! Погиб! Не погиб никто, просто…
-Что просто?
-Приказ пришел из штаба Армии, мы всей дивизией на переформирование, а тебя в тыл отправляют… Ты сейчас отдохни, поешь, сейчас кликну, тебе каши принесут, а завтра, с утреца, собирай вещи и в штаб дивизии. Я доложу, что ты вернулся.
Больше всего боялся старшина сережкиных слез… Ведь совсем обидно получалось, сперва приняли, поставили на все виды довольствия, а потом… потом вот так – «отправить из действующей армии в тыл».
Сережка постоял, будто что-то обдумывая (или пораженный такой несправедливостью), махнул рукой:
-Эх, значит судьба! Нормально, переживем! Не волнуйтесь за меня, прорвусь, подумаешь, в тыл, первый раз что ли? – Сережка стал снимать шинельку. – А где каша-то?
Напряжение спало, все находящиеся в землянке – выдохнули, потому что чувствовалось, говорил мальчишка о «закавыке - проблемке» искренне, да и обидки ни на кого не держал…
-Опаньки? – удивился один из бойцов.
-Фиу –фью! – присвистнул другой. – А откуда медалька? Да еще и не «обмытая»?
-Серенький, за что награда?
-Как откуда? За Тингуту! Я же рассказывал, что с ребятами танк подбил…
-А мы думали заливаешь… А оказывается – нет… И такого боевого парня в тыл! – только он это сказал, как получил подзатыльник от старшины Иванова:
-Еще раз вякнешь, всю неделю будешь сортиры чистить, переформиренец!
-Иваныч, я все, я - могила, просто забылся!
-Забылся он…
Спал Серега хорошо: во-первых – устал, во-вторых – все складывалось как нельзя лучше, теперь можно было спокойно пробовать добраться до Геленджика.
В штабе 120 дивизии какой-то майор еще раз проинформировал, что это приказ командующего Армией, что Сережку не выгоняют, а просто хотят сберечь, тем более, что он уже успел повоевать и даже награжден медалью. Дальше решалось, куда Серегу отправят…
-Товарищ майор, прошу сделать мне документы для отправки в Геленджик.
-Геленджик? Так там до немцев по прямой 50 километров?
-Там, товарищ майор, мой брат служит, старший. Он мне письмо присылал, в береговой части служит…
-Ну, если брат… Тогда – да, надо к нему ехать, у брата будет проще, чем в детском доме…
С бумажками в кармане Сережке было добираться значительно легче до Геленджика, чем «в прошлой жизни».
Добраться-то добрался, а вот дальше случился обломчик: в апреле 1943 года Илья на ТК-13 еще не появился… Что делать? Ждать?
Серега шел из порта и, от досады, пинал камешек по дороге…
-Боец! Ко мне! – раздалась рядом команда. Сережка вернулся к действительности: рядом стоял капитан и недвусмысленно поманил к себе рукой.
-Красноармеец Партизанов! – представился Сережка.
