Среди немцев стали ползти слухи о партизанах…

А тут еще, как назло, стала ломаться техника – не заводились или глохли двигатели грузовиков, когда стали разбираться, то оказалось, что у одних в бензобаках был насыпан песок, а у других в выхлопную трубу были забиты картофелины. Кто-то из водителей вспомнил, что около машин крутились мальчишки…

Никита позвал братьев к плетню, здесь можно было переговорить: место было открытое, скрытно подслушать их было сложно.

-Слушайте меня, запоминайте и скажите остальным, что надо продолжать играться около немецких машин, но никаким образом к ним не подходить близко и, тем более, что – то «химичить»! Немцы наверняка просчитали кто крутился у машин и готовы вас сцапать.

-А чо тогда нам там играться? Да ну их к бесам, не пойдем туда и все? – высказал мнение Васька.

-Васек, если вы уйдете и ничего не будет происходить, то фрицы все сразу поймут, кто им «химичил». А если вы будете продолжать бегать и у них все будет в порядке, то они посчитают, что это не вы! Усекли?

- Усекли… - Колька покивал головой. – Хитер ты, ох хитер…

-А что еще фрицам нагадить, это без проблем – нагадим! – подытожил Никита.

Староста Устин не знал, что делать: комендант и переводчик не верили ему.

-Какие мальчишки? Какие пионеры? Вот это придумали и сделали мальчишки?- обер-лейтенант Фридрих Гук показал на доски с вбитыми в них гвоздями и «лимонку» в стакане. – Вот почему у наших машин проколоты все колеса и вот почему некоторые из них взрываются по дороге к фронту изнутри! А мы думали, что гранаты в кузов подкидывают диверсанты, прячась у дорог! Одна из машин, с таким вот подарком, доехала – стакан по пути не разбился на ухабах! А ты про каких-то мальчишек!!! У тебя под носом орудует банда, а ты мне рассказываешь про мальчишек! Скотина!

Все это дословно и эмоционально повторил по-русски переводчик Асмус.

-Яволь! – заорал Устин.

-В прошлый раз были проблемы с двигателями. Ты поймал диверсантов?

-Так господин обер – лейтенант, так там же мальчишки…

-Опять мальчишки?!

-Там у машин крутились мальчишки. Они и напортили их.

-Ты кого-то поймал? Твои помощники кого-то поймали?

-Нет, господин обер – лейтенант, они там крутились, но к машинам не подходили…

-Так чего ты мне рассказываешь про мальчишек? Короче! – Гук был вне себя от тупости этого русского. –Если через 2 недели акты саботажа и диверсии в районе хуторов Вербовки, Ляпичево, Аверинский не прекратятся, ты сам будешь качаться на виселице! Понял?

-Яволь, господин обер – лейтенант! –почти прокричал староста Устин, вскидывая руку в нацистском приветствии.

В конце октября к Егоровым в дом постучалась молоденькая девушка, которая держала в левой руке с довольно большую и тяжелую корзинку. На крыльцо вышла мама Кольки и Васи. В след за ней вышел Никита. Ребят не было дома, где-то бегали, ведь Никиту в свои «дела» они посвящали, но на сами «дела» не брали.

-Тебе чо надо, сердешная? – спросила у нее Степанида.

-Здравствуйте, тетя Степанида! Я вам привет от Коли Свиридова принесла.

Хозяйка посмотрела по сторонам:

-Так что стоишь-то на крыльце, заходи быстрее, сердешная. Звать- то тебя как? Давай корзинку - тяжелая, видать…

-Зовут меня Валя, а корзинка не тяжелая, я ее на пол поставлю.

Никита вспомнил, что в конце сентябре у них в доме выхаживали лейтенанта Николая Свиридова, что сбежал из Калачевского лагеря для военнопленных.

«Значит добрался до наших», – подумал Никита.

-Тетя Степанида, мне бы переночевать, а утром я от вас уйду. И еще… если у вас есть йод или что-то на спирту… - девушка показала замотанную в окровавленный платок кисть правой руки.

-Ой, доча, как угораздило-то тебя так! – всплеснула руками Егорова. – Ходи сюда!

Девушка, выходя из комнаты, оглянулась на корзинку, видимо, в ней лежало что-то очень ценное, задержалась на секунду, посмотрела на Никиту, а потом решила, что можно ее здесь оставить.

Минут через десять Степанида и Валя вернулись. Мама Кольки и Васьки как могла обработала и забинтовала пораненную кисть девушки. Мальчишки были изгнаны ночевать в чулан.

-Мальчики, - как могла извинялась Валя. – Я только сегодня переночую и уйду.

-Ничего, не барчуки, в чулане поспят…

-Валя, а можно с тобой немного пошептаться? – попросил Никита. – Пожалуйста… ребята, чуток погуляйте во дворе, заодно посмотрите, чтоб никто не крутился около хаты.

Васька хотел возмутиться… Но Никита и его опередил:

-А потом я с вами и тетей Степанидой поговорю. Обещаю!

Мама Васи и Коли посмотрела на Никиту, на сыновей, потом кивнула, подтолкнула ребят к выходу и вышла сама из дома на улицу.

Никита подошел к недоумевающей Валентине.

-Валя. Скажи пожалуйста, ты левша или правша?

-Правша, а что?

Никитка вздохнул и решился:

- А как ты собираешься работать на ключе?

-На каком ключе? – прищурила глаза девушка. –На каком, а?

-На ключе – обычном… От «Севера»…

-Ах ты… В корзину залез… -она захотела высказать все, что подумала об этом мальчишке, который «сувал» свой нос куда не следовало, но остановилась. – Погоди, а откуда ты знаешь, что в корзине «Север»?

-Знаком с ним. И на ключе могу работать. – Никитка выдал серию стуков пальцем по столу.

-Я разведчик… - прочитала Валя. -Ты – разведчик? Ой ли?

-Разведрота 154 морбригады… Я могу пойти с тобой: ты понесешь рацию, а я батареи. Корзинка будет выглядеть легкой, меньше шансов засыпаться…

Валя задумалась. Ее направили с группой в район города Калач с заданием, а во время перехода линии фронта их обнаружили и группа прикрывала ее отход с рацией. Кто жив, кто нет она не знала, да и толку от нее мало – она без руки, работать на ключе не сможет. И вот теперь этот мальчишка.

-А как же мама? Отпустит?

-А разве старлей не сказал, что я не местный – ранен был, меня при отступлении попросили укрыть…

-Понятно. -Валя приняла решение. – Ты мне сейчас очень нужен.

Минут через 10 Никита уже разговаривал с тетей Степанидой и ее сыновьями.

-Мне надо уйти с Валей…

Мама мальчишек посмотрела на Никитку, немного покачала головой, пожевала губами и… промолчала.

--Да куда ты пойдешь? Только после болезни оправился! – удивился Коля.

-И еще… Тетя Степанида, надо мальчишек отправить отсюда, если получится, куда-то подальше…

-Да куда ж их… их хаты гнать?

-Послушайте меня и другим на хуторе расскажите, немцы хотят облаву на мальчишек сделать, они думают, что через ребят на партизан выйдут, – жестко начал Никита. – А скажут – не скажут, фрицев это не волнует, просто постреляют для острастки всем, чтоб людей запугать. Ребят надо убрать с хутора, до начала ноября.

Никита помнил, что ребят расстреляют в 25-ю годовщину Октябрьской революции.

-Да почто им детишки? Не станут они малых трогать…

Степанида рассказала об предупреждении соседкам, у которых были дети, но и они считали, что не будут мужики воевать с детьми.

Колька и Васька рассказали об этом предупреждении остальным «гарнизоновцам». Аксен задумался и предложил:

-Может, что и учуяли, гады, Устин все вынюхивает – высматривает… Вот отметим 7 ноября, вывесим красные флаги и можно к партизанам уходить, тем более, оружие есть.

На том ребята и порешили…

Устин 3-го ноября, утром, зашел в одну их хат в Вербовке.

-Митревна! Первач есть? А то подстыл я че-то…

-Да какой… откуда первач? Нету… -всплеснула руками старушка.

-О-хо-хо… Воды давай! - Устину нужно было похмелиться, его мучил «сушняк». –А че в кружке? Стакана нет?

-Так Аксен Тимонин приходил, просил, два забрал, а обратно не вернул. Разбились, говорит…

Устин замер и, не дослушав старушку, выбежал из хаты.