— Мне это неинтересно. — Пытаюсь увернуться.
— Маш, не уходи. Настя приедет сейчас. Я ей позвонил, она в дороге. У нее дела важные появились, когда сюда с сыном ехала. А Оксана тут как тут... Они подруги. Сестра не знала, что я живу не один. Спасибо моей матери... — последнее цедит сквозь зубы.
Я вопросительно выгибаю бровь. Моргаю несколько раз, а потом шмыгаю носом. Вытираю слезы с щеки, выжидающе глядя на Амирова.
— Она Насте сказала, что я якобы хреново себя чувствую после разногласий с Оксаной. Типа помириться с ней хочу. Вот сестра и решила нас свести.
Усмехаюсь, невольно сжимая запястье Виктора. Его рука все ещё лежит на моем плече. Я вижу в его глазах горечь. Вижу, что он не хочет моего ухода. Но мне необходимо переспать с мыслью о браке Виктора. Нужно остыть и трезво оценить ситуацию.
— Прости меня, Маш.
— Ты же понимаешь, как мне сложно? Буквально на ровном месте ты наехал на меня, когда я не сказала тебе о звонках бывшего. Ты тогда сказал, что не может быть отношений, если между мужчиной и женщиной есть ложь.
— Я...
— Самая большая ложь в наших отношениях — это твой брак, о котором я не знала, — не позволяю ему вставить хоть слово. — Я дура! Вот честное слово! Ни разу не посмотрела в твой паспорт! Хотя все было под рукой. Мне до сих пор не верится, что ты наврал мне, Вик. До сих пор не могу это… принять. Понять. Господи, да я безгранично тебе доверяла!
Отхожу от Амирова, ищу шапку. В такую холодную погоду я заболею, если выйду на улицу с мокрыми волосами.
— Маш... — Подхватив меня под локоть, Виктор сжимает его. Не позволяет выйти из спальни.
— Оставь меня в покое! — повышаю я голос, вырывая руку из его хватки. — Отпусти меня, Виктор! Да как ты не понимаешь, какую ошибку совершил? С чего ты решил, что я не осталась бы с тобой, узнай все раньше? Ты попытался хотя бы объяснить? Рассказать все как есть? Нет. Ни разу! А сейчас просишь, чтобы я на все закрыла глаза и осталась тут? Как? Как, черт возьми?! Да мне тошно от одной мысли, что я несколько месяцев живу с женатым мужчиной. Что я была твоей любовницей!
Виктор тяжело и шумно сглатывает. Не пытается меня остановить. И не останавливает, когда я открываю дверь и выхожу наружу, сразу же натыкаясь взглядом на мальчишку, который, лёжа на диване смотрит мультики на телефоне.
— Тетя Маша, а ты уходишь? — вдруг спрашивает он, садясь на диван, когда я прохожу мимо.
Застыв посреди гостиной, я сглатываю ком в горле. Снова вытираю слезы с лица. Опустившись перед мальчиком на корточки, заглядываю в его глаза. Он очень похож на Виктора. Поэтому сразу подкралась мысль, что он сын Амирова.
— Мне пора домой, малыш. А ты с дядей поиграй. Скучно вам точно не будет.
— Ты мне нравишься, — говорит малыш мне, а потом переводит взгляд на дядю. — А Оксана нет. Она плохая.
Виктор усмехается, в упор смотрит на меня.
— Мне пора, Даня, — повторяю я, целуя мальчишку в щеку. — До встречи.
— Пока.
Уже в коридоре беру куртку. Впихиваю в задний карман джинсов телефон. Обувшись, выхожу из квартиры. Виктор идёт следом до лифта. Снова берет меня за руку и резко притянув к себе, впивается в мои губы. Поняв, что ответа от меня не последует, отпускает.
— Я позвоню завтра, Маш. Не отпущу тебя, слышишь? Ты только моя.
Створки лифта распахиваются, и я захожу в кабинку, нажимаю на кнопку. Перед выходом из подъезда вызываю такси. Приложение подсказывает, что машина прибудет через пять минут.
Едва дверь за мной закрывается, как я замечаю красную машину. Сразу же перед глазами встаёт та самая девица. Оксана. И да, я не ошибаюсь. Потому что уже спустя минуту она выходит из салона.
— Можешь уделить мне чуточку времени? — недобро ухмыляется она. — Есть важный разговор.
— Нам не о чем разговаривать, — констатирую факт. — С тобой уж точно я никаких дел иметь не хочу.
— А придется. — Она вмиг оказывается рядом. — Ты влезла в наши отношения. Теперь я понимаю, почему Виктор, который говорил мне, что никогда в жизни со мной не разведется, последний месяц требует от меня развод почти каждый божий день. Ты его вынудила, да?
Из горла вырывается истеричный смех. Нервы сдают окончательно.
Боже, я схожу с ума...
Натянув капюшон, оглядываюсь. Такси по закону подлости опаздывает. Я же вынуждена терпеть выходки и дурацкие обвинения этой барышни.
— Виктор не ребенок, чтобы заставить его что-то делать поневоле, — цежу сквозь стиснутые зубы, чувствуя, как раздражение и злость берет верх. Ещё одно лишнее слово со стороны этой дамочки, и ей мало не покажется. — Если он с тобой разводится, значит, на это есть весомые причины. Мужчину любить надо. А ты совсем не похожа на любящую мужа жену. Это даже невооруженным глазом видно.
— Да ладно тебе. Ты у нас ещё и ясновидящая? — язвит она.
— Заткнись! — выкрикиваю я, поднимая указательный палец и краем глаза замечая, что в нескольких метрах от нас останавливается такси. — Пошла на хрен, дрянь двуличная. Перед тобой я отчитываться не собираюсь. Если Виктор выбрал меня, то в этом виновата только ты! Отошла от меня! Немедленно!
Глава 24
— Ещё раз увижу тебя с кем-либо из членов моей семьи... Ещё раз узнаю, что ты пудришь им мозги, пеняй на себя, Оксана, — угрожающе рычу ей в лицо, до боли сжимая ее локоть.
— Витя, отпусти ее немедленно, — трясет указательным пальцем мать. — Это я ее позвала.
Кто бы сомневался. Мама не поверила, что все услышанное в том ресторане — самое неприятное и нелепое совпадение, которое могло свалиться на голову Маши. Я, как самому себе, верю в слова моей девочки и ни капли в ней не сомневаюсь. А вот Виктория Сергеевна верит только Оксане. Считает меня слепым, глухим и по уши влюбленным, якобы поэтому я поддерживаю Машу и доверяю ей безоговорочно.
— Ты дальше своего носа не видишь! — цедит мать сквозь зубы, чем выводит меня ещё сильнее.
— Если ты не перестанешь защищать эту дрянь, мама, я уйду отсюда и больше никогда не появлюсь в твоём доме. И на контакт с тобой не пойду. Можешь забыть о сыне. Ты поняла меня?
Мать мгновенно замолкает, сжимает руки в кулаки, прекращает тыкать в меня пальцем и говорить угрожающим тоном.
Вот так-то лучше...
А Оксана довольна. Стоит в сторонке и наблюдает.
— Твоя Машенька сдала тебя с потрохами, — наконец подаёт она голос. — Предала, Витя... Черт знает, сколько времени работает на твоего конкурента. Врага!
— Это уже не твое собачье дело! — рявкаю в ответ. — Не лезь, куда тебя не просят. Не смей, слышишь, лезть к Маше, иначе я сделаю все необходимое, чтобы ты осталась ни с чем. Тебя даже твой папаша спасти не сможет.
— Ты мне угрожаешь? — Убирает руки с груди, заметно напрягается. — Витя, ты...
— Заткнись, — отрезаю. — Я все сказал! Мам, надеюсь тебе все ясно? Не будешь же идти на поводу этой? — Киваю на Оксану, но не смотрю на нее, потому что она мне противна. — Не рискуй так! Иначе сына потеряешь!
Мама шумно сглатывает, но все же вдыхает, затем медленно выдыхает, чем даёт понять, что до нее все дошло.
— Вот и славно. Я ушел.
Выхожу, слыша за спиной голос Оксаны. Она что-то шепчет маме, но мне, честно говоря, плевать. Маши нет... Она не приходит на работу уже три дня. Окончательно вырубила телефон. К бабушке не ездила, и Олеся молчит... Чувствую, подруга знает, где можно найти Машу, но не говорит мне. Я просто подыхаю от волнения за нее. Мне ее очень не хватает.
По дороге снова набираю Олесю. Первый мой звонок она сбрасывает, но на второй всё-таки берет трубку.
— Я слушаю.
— Здравствуй, Олеся, — выдыхаю, прижимая телефон к уху. — Как Маша?
— Могла быть и лучше, — усмехается. — Не переживай за нее. Я за ней как надо присматриваю. Поправится, и это переживет.
— Олеся, мне нужно с ней поговорить и объясниться. Ты же хочешь для своей подруги счастья? Так позволь нам встретиться... Мне необходимо объясниться перед ней.
