Начищенных кастрюль.

И ворох спетых песен,

На свежий анекдот

Мы обменяем смело!

Но только- кто возьмёт?!

И в этот раз сын старьевщика выглядывал из повозки старьевщика, внимательно рассматривая улицы этого небольшого города, на стенах которого красовались расклеенные указы Правителя о наказании всех ветров-ветерков и сквозняков. Пестрели вывески магазинов. Всё пробуждало в мальчике живое детское любопытство. И, рассматривая, мальчик думал о том, что:

– Папа не просто старьевщик, а мастер на все руки.

Он умудряется починить то, что, порой кажется, уже ни на что не годится. Он отлично паяет, лудит. Часто у него обменивают сломанное на уже починенное. За это ему и платят. Этим мы и живём, переезжая из города

в город. А чтобы привлечь внимание горожан

и получить работу, когда мы въезжаем в город, он громко распевает свои смешные песенки. Их он всякий раз сочиняет, по дороге в новый еще неизвестный нам город.– Все эти шутки-прибаутки моего отца, нескладные, но забавные всякий раз звучат по-разному, потому что мой папа неугомонный выдумщик, всегда готовый к шуткам и розыгрышам, как бы трудно ему не приходилось.

Но в этот раз, как не выкрикивал он свои стишки, никто не спешил к повозке старьевщика. Целый день никакой работы и никакого заработка. Хорошо, что Аделинка выручила их корзиной с едой, а это значит, что в этот день они хотя бы не остались голодными.

Старьевщик, сидя на козлах повозки, печально вздохнул, раздосадованный от нынешних неудач в этом городе. Странно унылом и опустевшем городе. И он ещё раз выкрикнул, только что придуманные стишки-прибаутки.

Как только он подумал об этом, как старьевщик стал выкрикивать свои новые кричалки, пока его повозка проезжала по городу:

– Меняю старьё на обновы,

лошадь на кованные подковы

Дырки на платье, на латки-заплатки,

от королевского целого платья.

Хозяйкам кастрюли лужу и паяю,

а плата – немного монет да стаканчик чая!

И доброе слово от сердца в придачу!

А вам на сдачу – чуть-чуть Удачи!

Но, никто так и не заинтересовался их услугами, а город и они уже проехали и приближались к полянке у реки с обещанной зеленой травкой для ослика. Так закончился день их знакомства с новым для них городом.

Стемнело и наступил вечер. Город остался вдалеке. Старьёвщик и его сын развели костер и расположились на ужин с угощением от библиотекаря и Аделины на привале после неудачного дня. Ослик щипал травку рядом на этом привале за городом у реки, на совершенно заброшенном пустыре.

Поужинав, старьёвщик задумался, рассуждая вслух:

– Что же нам делать? В этом городке, как-то особенно уныло, душно! И такие странные указы

здешнего Правителя расклеены по всему городу.

Ты заметил, здесь нет ни ветерка, ни сквозняков! Странно.

– Да, странный город. – согласился с ним сын, начиная мыть ослика в реке. Отец, помогая сыну и расчесывая гриву ослика, вечером этого неудачного дня размышлял вслух:

– Видимо в этом городе у всех все в порядке, все починено. И никто в моих услугах не нуждается. Что-то нужно придумать. Как же нам жить дальше?

Что же такое предложить людям, чего им всегда не хватает?

В чем все всегда нуждаются? Чего им не достает?

– Счастья. Просто счастья, наверное. Вот чего всегда не хватает всем людям…– уныло отшутился в ответ сын старьевщика, смахивая с повозки дорожную пыль.

– Точно! Конечно, ты у меня молодец! Счастье!

Вот что нужно всегда, и каждому.

– Папа, но мы не можем предложить людям то, чего у нас и самих нет. Да и хлеба у нас сегодня тоже нет! –

немного подумав, добавил сын старьевщика.

– Ложись-ка спать, сынок. Сладкий тебе снов! А завтра нас ждет праздник!!! – сказал старьевщик, расстилая для сына постель внутри повозки. Сын только вздохнул в ответ, но послушался. Он любил и жалел отца, считая его неисправимым фантазером.

А отец, присев рядом, стал напевать сыну колыбельную.

Сын старьевщика, засыпая в глубине повозки, подумал:

– А завтра наш ждёт праздник…Х-м. Ах! Что ж!

 Пусть эти фантазии и мечты согреют, и утешат его в нынешних неудачах.

Когда сын старьевщика проснулся, было яркое солнечное, безмятежное утро.

Отец купался в реке, на берегу которой они остановились на ночлег. Ослик жевал сочную траву на берегу.

Мальчик вышел из повозки и оглянулся вокруг.

И замер от изумления, увидев, что их повозку невозможно было узнать. Новые стихи, написанные яркими разноцветными буквами, украшали ее бока.

Каждая буква была нарисована с большой выдумкой и фантазией, так что получалась веселая, пестрая вязь слов. Сын старьевщика, привстав на цыпочки, с удивлением прочитал все это вслух:

– Меняем все Ваши беды,

невкусные ваши обеды ,

всю скуку и  Ваши болезни

на радость  и прибыль соседскую !

Чужую удачу, богатство,

былые заслуги, победы!

Теперь  они – ваши навеки!

А звон монетки – оплата

Работы великого МАГА,

за то, что сокровища знаний –

весь цвет чудесных наук

собрал, как букет

и Вам их принес,

как счастье без бед и без мук!

Прочитав это, мальчишка, прыгая от радости, захлопал в ладоши, предвкушая то, что новая затея отца сулит много веселья, даже если и в этот раз подзаработать им не удастся.

И тут за его спиной появился его отец, громко и радостно поздоровавшийся с ним:

С Добрым утром, сынок! – услышал он голос отца за спиной. Сын повернулся к нему и зажмурился, ослепленный сверканием его одежды. Освеженный утренним купанием, старьевщик был облачен во что-то невероятное.

– Ой! Как красиво! Папа! – воскликнул сын старьевщика, рассматривая это великолепие:

– Папа, а эту королевскую мантию я узнал. Наверное, когда-то она была прекрасна.

– Возможно, но до того, как ею полакомилась моль. Но, вполне придворная, даже: королевская моль. Но теперь она просто великолепна. Смотри! Как ловко я прикрыл все дырки и прорехи на ней этими звёздами из фольги! – ответил старьевщик, поправляя корону на голове и, делая какой-то смешной реверанс перед сыном и продолжил вспоминать:

– А помнишь: ее отдали нам вместе с прочим дворцовым хламом, в том захолустном королевстве, мимо которого мы как раз проезжали в тот день, когда весь королевский дворец подготавливали к ремонту.