По его приказу Машу, маркиза и еще не совсем пришедшего в себя после укола Джокера снова привели в гостиную. Там было удобнее разговаривать.

– Не слишком удобно держать бокал связанными руками, – заметил Альберто.

– Ничего, это еще не самое страшное, – успокоил его Родин.

– Не буду я с вами пить, – неожиданно заявила Арлин. – Вы мне отвратительны.

– Зато твой жених, похоже, мне симпатизирует, – подмигнув, сказал Леонид Борисович. – Он мне такого порассказал – даже не верится.

– А что я такого наговорил? – тупо спросил Вася. – Что-то я плохо помню. Вроде как я с луной разговаривал.

– Ну, с луной так с луной, – не стал спорить Генсек. – Помнится, ты даже поцеловать меня хотел.

– Ты что, с ним целовался? – недоверчиво спросила Маша. – Он же гомосек!

– Я предпочитаю слово «гей», – уточнил Родин. – Хотя вообще-то я бисексуал.

Джокер побледнел.

– Так вы что… – начал он.

– Успокойся, ничего между нами не было, – оборвал его Леонид Борисович. – Я слишком уважаю себя, чтобы пользоваться беспомощным состоянием партнера.

– Я вам не партнер, – зло сказал Вася.

– Это точно, – согласился Генсек. – Хотя, когда ты говорил о любви, что-то шевельнулось у меня в душе, какое-то теплое чувство будто возникло.

– Может, мы прекратим разговоры на сексуальные темы и наконец перейдем к делу? – предложил маркиз. – Скажите наконец, что вам от нас надо?

– Здесь я, и только я, выбираю темы для разговора. – В голосе Родина прозвучали металлические нотки. – Но, впрочем, действительно пора перейти к делу. Мне нужны деньги, и очень большие деньги.

– Сколько? – с презрением спросил Альберто.

– Ну, для начала, скажем… – Леонид Борисович задумался. – Двести миллионов долларов.

– Вы спятили? – удивился маркиз. – Откуда ж я возьму такие деньги? Кроме того, основная часть состояния принадлежит моей матери.

– Это не проблема, – сказал Генсек. – Как только госпожа маркиза узнает, что ее обвиняемый в убийстве сын пропал без вести, она тут же сыграет в ящик, и вы станете единственным наследником. По-моему, и без этого жизнь маркизы висела на волоске из-за беспокойства за своего давнего любовника. Кстати, если потребуется, испанское телевидение даже сможет получить видеопленку с его казнью. Думаю, маркизе будет интересно посмотреть ее. Как видите, я неплохо информирован.

Выкрикнув по-испански что-то нехорошее, Альберто вскочил с места, но стоящий рядом с ним охранник резким ударом под дых отправил его обратно в кресло.

– Черт бы побрал твой длинный язык! – обрушился маркиз на Васю.

– Не надо. Я сам готов себя убить, – мрачно сказал тот.

– Извини! – опомнился Альберто. – Любой из нас под пентоталом натрия сделал бы то же самое.

– Все равно чувствую себя погано, – покачал головой Джокер. – Словно я паршивый стукач.

– Но у тебя есть эти деньги? – спросила Маша.

– Хоть сестренка твоя правильно мыслит, – одобрил Родин. – Стоит ли жадничать, когда речь идет о жизни твоих близких?

– Я не жадничаю, – сказал маркиз. – Просто у меня нет двухсот миллионов. Кроме того, наличными у меня и миллиона не наберется. Все деньги моей семьи вложены в недвижимость, долгосрочные облигации, акции и предприятия. Отсюда я никак не смогу достать денег, а просить выкуп у моей матери бессмысленно – она сейчас просто недееспособна. Так как же вы предполагаете содрать с меня выкуп? Вряд ли вы отпустите меня на свободу.

– Ну почему же. Отпущу. И даже за границу с фальшивыми документами помогу перебраться, – великодушно сказал Родин. – А вот сестренку твою с ее шулером здесь оставлю. Забудешь вовремя перевести денежки – буду их по частям тебе пересылать: сегодня – пальчик, завтра – глазик, послезавтра – ушко. Подходит тебе такой вариант?

– А вы не боитесь, что, оказавшись за границей, я не стану переводить вам никаких денег? – спросил Альберто. – В конце концов, Машу я всего несколько дней знаю. Может, не стану я за нее денег платить. Говорят, в России люди и за полсотни долларов ближнего продают.

– Украинские киллеры вообще за два доллара работают. Из принципа. Завоевывают себе место под солнцем. Конкуренция, понимаешь ли. Так что за пятьдесят долларов они тебе двадцать пять человек нащелкают и не поморщатся, – усмехнулся Леонид Борисович. – Но дело в том, что я неплохо разбираюсь в людях. Ты не из таких. Ты не станешь мелочиться. Кроме того, голос крови – сильная штука. Но на случай, если я ошибаюсь, у меня есть и запасной вариант.

– Какой? – поинтересовался маркиз.

– Надеюсь, ты не забыл, что на тебе висит убийство? – напомнил Генсек. – В моей власти замять это дело, но я ведь могу и поднять на ноги весь Интерпол. Ты слишком заметная фигура, чтобы просто затеряться в какой-либо из стран третьего мира. А судить тебя, друг дорогой, будут в России. После русской тюрьмы тебе смерть спасением покажется.

– Что, действительно украинцы убивают всего за два доллара? – вмешалась Маша. Ее лицо озарилось внезапно пришедшей в голову мыслью. – А вы не врете?

Родин поморщился.

– Не встревай в разговор старших, девочка, – недовольно сказал он. – Кроме того, если ты надеешься выбраться отсюда и заключить на меня контракт с украинским киллером, вынужден тебя разочаровать – я стою намного дороже.

– Сколько? – с живым интересом спросила девушка.

– Столько тебе и не снилось. А теперь помолчи, хорошо? – предложил Леонид Борисович.

– Ладно, – сказал Альберто. – Предположим, мы договоримся. А где гарантия, что вы действительно сможете снять с меня обвинение в убийстве?

– Гарантией будет мое честное слово.

– Очень убедительно! – буркнул себе под нос Джокер.

– А доказательства твоей невиновности у меня в сейфе, – недовольно покосившись на Васю, докончил Генсек.

– Не хотел бы показаться невежливым, но я предпочел бы сначала взглянуть на них, – попросил маркиз.

– Нет проблем, – улыбнулся Родин. – Только вам придется немного подождать.

Леонид Борисович вышел из комнаты и вскоре вернулся с большим желтым конвертом.

– Взгляните на фотографии, – предложил он маркизу.

– О Господи, – пробормотал тот.

Камера запечатлела искаженное ужасом и болью лицо Лулу в момент, когда убийца вспарывал ножом ее живот.

– Ну как? Убедительно? Никакого фотомонтажа. Фотографии подлинные. И негативы к ним есть, – с оттенком профессиональной гордости сказал Генсек.

– Но ведь убийца, изображенный на них, в маске, – заметил маркиз. – Там мог быть кто угодно. Как доказать, что это не я?

– Похоже, ты ничего не смыслишь в криминалистике, – укоризненно покачал головой Родин. – На фотографиях великолепно просматриваются пропорции тела, руки и пальцы. Я специально нанял низенького коренастого киллера с короткими толстыми пальцами и с непропорционально короткими ногами. Самый элементарный анализ тут же докажет, что этот человек не ты.

– Вы наняли украинского киллера? – сама не понимая почему, поинтересовалась Маша.

Леонид Борисович смерил ее презрительным взглядом.

– Я не гонюсь за дешевизной, – сказал он.

– А зачем вам вообще понадобилось убивать эту девушку? – спросил маркиз. – Неужели только для того, чтобы шантажировать меня и вытащить из меня деньги?

– Недостаток информации подвел, – пожал плечами Генсек. – Мое участие в похищении заложников должно было для всех оставаться тайной. Речь шла об очень больших деньгах. И тут появляешься ты, в моем городе, выбираешь одну из моих проституток с явным намерением выведать что-то о заложниках. Мне и в голову не могло прийти, что ты пытаешься спасти своего папашу. Я был уверен, что ты был послан испанской мафией, с которой, кстати, Серый Кардинал неоднократно вел дела. Тебя надо было обезвредить, причем быстро и эффективно. Убивать тебя я не хотел, чтобы не ввязываться в ненужный конфликт, вот бедняжка Лулу и пострадала. А жаль. Она приносила мне неплохие доходы. – Родин ненадолго замолчал, уставившись в пол, словно отдавая дань памяти погибшей проститутке. – Ну так что, мы договоримся или придется прибегнуть к насилию? – переводя взгляд на Альберто, спросил он.