– Да уж, – вздохнул Ленни. – Только представь, какую комиссию получит Симона, если «Паст-Крайм» купит права на Дрейдена Даунса. Хватит на всю жизнь!

Кэсси отчаянно завидовала коллеге. Дело Дрейдена Даунса было громкое, цена лицензии – заоблачная. Комиссионные от сделки с лихвой покрыли бы долги Кэсси. Дали бы им с Харрисом возможность начать с чистого листа.

Внезапно над одним из рабочих мест в ряду Р загорелась красная лампочка. Женщина в форме «ИКРЫ» поспешила туда, толкая перед собой тележку с напитками. Она резко свернула налево, затормозила и налила в стаканчик густую коричневую жидкость. В ИПМ агента открылось окошко, и женщина протянула стаканчик туда. Агент опрокинул в рот его содержимое.

– Ты когда-нибудь это пила? – спросил Ленни у Кэсси.

– Нет. Сплюнь! У меня ни разу не было ожога мозга. А у тебя?

– Был небольшой, пару лет назад. На вкус как машинное масло с солью.

– А сам ожог, как это?

– Ну, буквально как будто мозг полыхает огнем. Перед тем как родились близнецы, я работал по восемнадцать часов в день. Пытался закрыть как можно больше сделок, прежде чем расходы подскочат.

– Понимаю, – кивнула Кэсси. Она работала по четырнадцать с тех пор, как узнала, что беременна. Но собиралась продлить рабочий день.

Гипонатриемия[3] была обычным делом у сотрудников «ИКРЫ». Чем больше времени проводишь в Терре+, тем выше недостаток натрия, а если гипонатриемию не лечить, она приведет к ожогу мозга. Тяжелый ожог может сделать тебя… Кэсси не хотелось об этом думать.

Когда впервые была создана МЕТА-Версал, многие над ней смеялись. Но кто-то нырнул в нее с головой – и с немалыми деньгами. Оптимисты видели в цифровой вселенной видеоигру без границ и лимитов. Пессимисты – гибрид «Симс»[4] с «Дилбертом»[5]. Правда, как всегда, была где-то посередине.

Инвесторы быстро сообразили, что проблема МЕТА-Версал не в функциональности или потенциале, а в маркетинге. Стоило переименовать ее в Терру+, как дела пошли в гору.

Компании тратили миллиарды долларов на покупку пространств в Терре+, создание виртуальных магазинов, строительство виртуальных жилых кварталов и разработку новых, иммерсивных форм развлечений, которые не шли ни в какое сравнение с первыми жалкими прототипами виртуальной реальности. Многие компании закрыли свои оффлайновые офисы полностью, переведя весь персонал в онлайн.

По мере расширения Терры+ индустрия оффлайновых развлечений схлопнулась, а спрос на виртуальные аттракционы взлетел до небес. Кинотеатры, концертные залы и спортивные арены прекратили свое существование, зато было создано девяносто семь стриминговых платформ и сотни развлекательных компаний внутри Терры+. Эти компании нуждались в постоянном притоке контента, чтобы не терять подписчиков, и контент был им нужен вчера. Каждый день превращался в новую битву в многомиллиардной войне за развлечения. И ни один сектор развлекательной сферы не рос с такой скоростью и агрессивностью, как криминальный.

Многие годы криминальный сектор зависел от книг, фильмов, подкастов и телешоу. И хотя они оставались популярными, люди хотели больше. Им уже было недостаточно смотреть или читать. Они стремились участвовать.

За девять лет в «ИКРЕ» Кэсси купила права на семьдесят два преступления на общую сумму более 119 миллионов, а сделка с Руисами гарантировала, что она перейдет планку в 120. Ее комиссионные составляли один процент, и это означало, что на договоре с Руисами она сделает 15 тысяч. Мало – не покроет даже месячного платежа за их с мужем дом с двумя спальнями. Долги нарастали в геометрической прогрессии. Чего агенты в сфере криминальных развлечений не могли себе позволить, так это отдыха. Громких преступлений совершалось не так много, и у Касси была целая толпа конкурентов – включая тех, кто работал с ней в одной компании.

Она подумала о ребенке, растущем у нее внутри. Сколько усилий они приложили, чтобы к этому прийти! Она хотела, чтобы все было безупречно. Хотела дать своему малышу все – но за пятнадцать тысяч в 2037-м даже детскую не получилось бы обставить.

Кэсси посмотрела на часы – почти восемь вечера. В обычный день она задержалась бы еще на час-полтора, но ей хотелось завершить неделю на высокой ноте. Поэтому Кэсси встала, отключила ИПМ и потянулась.

И тут на экране высотой пять метров вспыхнули алые титры «Новость дня». Под ними шла бегущая строка: Няня подозревается в убийстве родителей и похищении ребенка. Не меньше двадцати агентов тут же надели визоры.

– Попробую и я, – отрывисто бросил Ленни. – Ты как?

– Воздержусь. Думаю, на сегодня я закончила.

– Лентяйка! – Часы Ленни завибрировали, и его глаза широко распахнулись от испуга. – У меня уже девяносто восемь процентов, а надо будет попозже еще в туалет сходить.

Ленни надел визор.

– Передай Харрису привет от меня.

– Непременно. Увидимся в понедельник.

Кэсси уже собиралась уйти, но легкий толчок в животе заставил ее замереть на месте.

Неужели это… как такое возможно?

Нет. Еще слишком рано. Но в следующий миг она почувствовала это снова. Рука Кэсси взлетела ко рту. Она схватила телефон и набрала сообщение Харрису: Похоже, ребенок пошевелился.

Она ждала этого, кажется, целую вечность. Единственное, чего ей сейчас хотелось, – скорей оказаться дома и приложить ладонь Харриса к своему животу. Даже если он не почувствует толчков – еще ведь слишком рано, чтобы что-нибудь ощущалось снаружи. Ей плевать. Сердце Кэсси переполнилось до того, что грозило вот-вот лопнуть.

Она посмотрела на Ленни, уже погрузившегося в Терру+ в надежде прикупить права на дело няни-злодейки. История выглядела многообещающей. Пожалуй, за нее заплатят побольше пятнадцати кусков. Ее ребенок того стоит. Кэсси села обратно за стол и написала еще одно сообщение: Вернусь поздно. Прости, дорогой.

Он не ответил. Но это было неважно. Кэсси пустилась в погоню за новым преступлением.

Она ушла с работы в девять. Харрис не ответил на ее сообщения. Кэсси нетерпеливо постучала по экрану телефона, потом проверила свои биометрические часы. Судя по уровню ХГЧ[6], ребенок должен родиться в середине января. Времени оставалось немного. «ИКРА» давала три недели оплачиваемого декретного отпуска – весьма щедро по сравнению с другими нанимателями.

Кэсси с Харрисом пытались зачать в течение трех лет. Исчерпав все естественные варианты и едва не разрушив свой брак, они приняли непростое решение обратиться за займом в программу «Пополнение». В последнее десятилетие рождаемость в стране резко снизилась; после принятия в 2028-м закона о принудительном деторождении четыре процента населения уехали из США, а количество семей на пособии удвоилось. Вопреки ожиданиям правительства закон – какая неожиданность! – не увеличил рождаемость, а обрушил ее.

Чтобы преодолеть спад, а заодно повысить доходы, правительство стало предлагать займы под высокий процент на репродуктивную медицину, лекарства, витамины, суррогатное материнство, пищевые добавки спорной эффективности и даже подписки на сервисы знакомств для малообеспеченных одиночек. Кэсси с Харрисом получили от «Пополнения» кредит в размере четверти миллиона долларов. Проценты, которые они выплачивали ежемесячно, превышали даже ипотеку за дом. И хотя оба сознавали, что с этим кредитом окажутся в финансовой яме, из которой будут выбираться до конца своих дней, счастье иметь ребенка окупало, по их мнению, все затраты.

По условиям договора с «Пополнением» в случае, если заемщик не успевал расплатиться до «истечения своего срока» (то есть до того, как протянет ноги), оставшийся долг ложился на его наследников – дамоклов меч, который теперь висел не только над Кэсси с Харрисом, но и над их будущим ребенком. Она невольно задавалась вопросом, не испытывает ли кто-то в правительстве тайную гордость за то, что сумел наконец придумать, как сделать человека должником еще до его появления на свет.