Еще как. И не просто суров, а жесток. На уровне «классического европейского средневекового зверства». Про знаменитое утро стрелецкой казни мы с вами поговорим позже.

Отмечу, правда, что и правоприменительная практика, и законы того времени в Европе были еще хуже российских. Например, в Великобритании в те же годы смертная казнь применялась как в самые дикие времена. Примерно за 200 видов преступлений, то есть практически за каждое второе. Виселицами были уставлены дороги в окрестностях городов лучших европейских государств. Профессия палача была почетна и уважаема, она входила в систему городского управления, как бы сейчас сказали, в систему ЖКХ. Прилично оплачиваемая должность, как правило, передавалась по наследству. Попасть в высшую «лигу» заслуженных палачей было непросто.

Отношение к пыткам, к казням было в обществе совсем иным. Казнь для народа в те времена – своего рода театральное представление. Зрители охотно собирались на главных площадях европейских городов поглазеть, обсудить, посудачить.

Неизвестный художник. Казнь Карла I в Англии. 1649

Король дает «представление» для народа

Я ни капли не оправдываю Петра за его жестокость, но надо понимать, что действовал он вполне в духе своего времени[2].

Следующий вопрос. А как насчет социальных лифтов? Появилась ли при Петре возможность выбиться в люди, добиться успеха? (Не забываем, что успех отдельного человека важен для успеха страны в целом.)

Да, появилась. Таких примеров в петровское время много.

А как политика Петра отразилась на жизненном уровне народа? На благосостоянии? Как сейчас говорят, вырос ли индекс счастья у российского населения?

Нет, не вырос. Простым людям при Петре жилось тяжко. Очень тяжко. С этим вопросом еще хуже, чем с правами человека.

Был ли задан вектор дальнейшего развития страны? Сумел ли Петр угадать то направление, которое вело Россию вперед, вверх, вширь – к имперскому величию?

Да. Это очевидно. И это главное его достижение.

В истории все всегда сложно, неоднозначно и многогранно. Черно-белой истории не существует.

Личность Петра вызывала споры еще при жизни. Для кого-то он был антихристом, для кого-то – полубогом. Будем разбираться.

И как обычно, стремлюсь я рассказывать не столько о петровской исторической эпохе, не об истории государства Российского, не о производственных отношениях и производительных силах, не об экономике… Об этом тоже поговорим, но вскользь. Я буду стремиться рассказывать о личности Петра I и о людях, которые были рядом с ним.

Г. С. Мусикийский. Портрет Петра I. 1720

Прижизненное изображение. Похож?

Напомню: важно опираться в этом не на современные оценки, а на исторические свидетельства того очень далекого от нас времени. Мораль – вещь переменная. Очень быстро меняются нравы, меняются представления о том, что такое хорошо и что такое плохо.

Вот вы, когда делаете утреннюю зарядку, возьмите палку, заведите руки за спину, просуньте палку под локти. Руки не разводить! А теперь поднимите их с палкой вверх. Неудобно? Ну-ка, гляньте в Интернете, что значит «вздернуть на дыбу». А ведь это даже не считалось какой-то изощренной пыткой, так, метод проведения следственных мероприятий. Сейчас даже в каких-нибудь самых «кровавых диктаторских режимах», наверное, постесняются пытать на дыбе, а тогда, в Европе, обычная практика. Далеко не самая изощренная. Говоря о жестокостях прошлого, не стоит давать оценку исходя из наших сегодняшних представлений о добре и зле. Петр – не мать Тереза. Но нам важно попытаться понять логику, мотивы поступков Петра, который хоть и был облечен исключительной властью, но при этом все-таки оставался человеком.

Постараться понять не только Петра, не только собственную историю, но, возможно, и самих себя. Откуда мы взялись, почему мы такие, а не другие, почему мы не европейцы в протестантско-англосаксонско-германском понимании этого слова? Почему Россия стала после Петра именно такой?

Закончим мы наше затянувшееся вступление словами Александра Сергеевича Пушкина:

Петр появился на свет в самом большом государстве Европы. Но далеко не в самом сильном. Выхода к Балтийскому морю нет. Представьте себе современный Центральный федеральный округ. Там, где сегодня Ленинградская область, не говоря уже об Эстонии, Латвии и так далее[3] – это все владения Швеции. Царицын[4], нынешний Волгоград, Астрахань – это московские владения, но это дальняя-дальняя периферия.

К югу от Воронежа и Белгорода лежит Дикое поле. Это земли, через которые на Русь регулярно совершаются набеги крымских татар. Вообще, Крымское ханство – мощное и агрессивное государство, оно грабит соседей, забирает их жителей в рабство. В России даже существовал специальный налог, так называемая крымская деньга, для выкупа русских людей, попавших в рабство к крымчакам[5].

Астрахань в 1630-х годах. Из книги путешествия по Московии Адама Олеария. Издание начала XVIII в.

Край далекий, но нашенский

За Уралом, в Сибири – и вольница, и освоение новых территорий, и начало строительства поселений. И знакомство, обычно весьма миролюбивое, с новыми народами. Этакий русский фронтир образца XVII века.

Если мы посмотрим к югу от Урала, там начинаются степи. Это тоже не русские земли.

Сегодня путь из Москвы в Калугу – это два часа за рулем, если без пробок. Ну или часа три на электричке. А тогда самое быстрое – четыре дня на лошадях! Дорог вообще нет, в лучшем случае разбитые проселки, практически непроходимые во время распутицы весной и осенью. Городов мало, деревень мало, вообще людей очень мало. Страна не заселена.

Кстати, в Европе с дорогами было не лучше. В то время самыми хорошими дорогами считались римские, проложенные еще полторы тысячи лет назад. Но Европу спасают энергичное население и, конечно, размеры. Территория любой европейской страны по сравнению с Россией компактная и небольшая.

Вспомните Гоголя: из нашего города «хоть три года скачи, ни до какого государства не доедешь». Все это еще касательно тех мест, куда вообще ведут какие-то дороги. Потому что, скажем, до самого северного города России той поры – Пустозерска никаких дорог нет. Никаких. Даже на телеге было не доехать, только пешком, ведя лошадь на поводу.

А. П. Рябушкин. Московская улица XVII века в праздничный день. 1895

В Москве-то еще ничего, все-таки столица

Сейчас этого города нет. Он покинут и забыт. А тогда это была важнейшая северная крепость. Через него продавали пушнину английским купцам в Европу[6]. И вообще – оплот России на Севере. И там тоже живут люди, есть власть, система управления, там церкви, какая-то устоявшаяся жизнь. Кстати, именно в Пустозерске держали в заточении протопопа Аввакума, здесь и казнили.