Внезапно передо мной возник Лэн, я испугалась и отступила назад, вжавшись в чьё-то тело. Кай! Дикое счастье наполнило меня. Они пришли! Они пришли ко мне, а не к своему гарему! Я потянулась к губам Лэна, но он подставил щеку, я потянула руку Кая к своей груди, но он только крепче обнял меня за талию. На глаза снова навернулись слезы.

— Ах да… ваш гарем, — ядовито процедила я.

— Эйхами, мы почувствовали, как тебе плохо, наше обоняние сообщило, что ты хочешь нас и мы пришли, — ответил Лэн, и, целуя мою шею, он хрипло сообщил, — пока доктор не разрешит, никаких постельных игр.

— А не постельных? — я коварно улыбнулась, и, глядя в глаза Лэну, потянула свою руку вниз, задела пальцами уже давно сладко пульсирующий бугорок, откинула голову на плечо Кая, и в несколько движений довела себя до оргазма.

Но ни один из них не притронулся ко мне. Глаза Лэна полыхали зеленым. Повернула голову и посмотрела на Кая. Он смотрел куда-то сквозь стекло душевой кабины. А я снова заплакала.

— Как же вы меня бесите!

Я дернулась к выходу, но меня не отпустили. Голос, который как обычно пробирал до мурашек, из-за спины сообщил:

— Твоё желание, эйхами — самый прекрасный аромат во вселенной, нам, молодым самцам, кто только недавно смог обернуться, очень тяжело сдерживать себя. Мыхххх, — Кай перешел в шипение, — очень хххотим теебяххх. Но насххх, отсанавливаютххх детхххи.

Я скосила глаза вниз, на руку, то есть чешуйчатую лапу, что сейчас лежала на моем животе, и рванула из душа. Схватив полотенце, обмотала его вокруг груди, бросилась прочь из этой спальни. Но вот дверь оказалась блокированной. Я заметалась по комнате, соображая, куда бы спрятаться. Я не буду спать с этими чудовищами! Нет!

Окно! Бросилась туда, пытаясь сообразить, как открывается запорное устройство и, коря себя, что не удосужилась узнать об этом заранее. Какая-то сила оторвала меня от окна. Я заорала, болтая ногами в воздухе, старясь ущипнуть, стукнуть, укусить держащего меня. Я была уверена, что держит меня ящерица.

— Отпусти меня!

Раздался растерянный голос Лэна:

— Док предупреждал, что беременные женщины страдают от буйства гормонов, неужели это их проявление?

Голос был нормальным, не шипящим и я затихла. Покрутила головой: рядом стояли оба мужчины. В обычном своем виде. Меня осторожно поставили на ноги и протянули халат.

— Эйхами, — мягко позвал меня Кай, нам надо поговорить. Он кивнул в сторону столика, уставленного едой, я различила среди блюд пиццу и рот тут же наполнился слюной. Я, шокированная таким резким изменением настроения, упала в кресло и схватила большой кусок пиццы. Откусила и закатила глаза.

— Мммм!

Открыла глаза и вжалась в кресло. Руки моих мужчин становились то нормальными руками, то лапами, а глаза хоть и были обычного цвета, но имели вертикальный зрачок.

— Мамочка! — пискнула я от страха.

Пани от этого звука стали обычными.

— Не бойся. Мы…, — Кай замялся, — они…, — он подбирал слова, — наши вторые сущности не сделают ничего плохого. Но пока они очень молоды, им…, нам… сложно контролировать оборот. Они и мы будем всегда защищать тебя и наших детей.

— И даже когда дети появятся на свет, мне тоже ничего не угрожает?

Тут улыбнулся Лэн:

— Они выбрали тебя своей самкой, — я поморщилась от этого слова, — они никогда не причинят вред своей самке, они никогда не взглянут на другую самку, они будут хотеть только одну, ту, что выбрали.

И вот тут я зависла, а потом спросила:

— То есть вы не сможете спать с девушками из гарема?

— Не встанет, — доходчиво объяснил Кай, а Лэн сообщил:

— Большая часть женщин из нашего гарема пахнет теперь для нас неприятно, и только пара из них имеет нейтральный запах, который не возбуждает.

— Офигеть! — потрясенно сказала я, — и тут же спросила, и что будет с ними сейчас?

— В контракте на рабство есть досрочное разрывание контракта с нашей стороны, если произойдет чрезвычайная ситуация. Девушкам будет предложен выбор. А затем от того, как они захотят распорядиться своей жизнью, мы поспособствуем их желаниям, не только материально.

Я шепотом спросила, глядя на Лэна:

— И даже Ирин…?

Удивительно, как только братья обрели свою вторую сущность, они стали более эмоциональными и открытыми. Или это только со мной?

Лэн нахмурился, посмотрел в пространство перед собой, сжал губы. И все же ответил:

— Ирин получит по заслугам.

Неожиданно для самой себя я попросила:

— Не убивай её! Она любит тебя, и то, что она сделала — сделала только из ревности.

Лэн немного грустно улыбнулся:

— Она отправится с колонизаторами осваивать Шейдулис — холодную планету, но очень богатую залежами никлазом и интерия, — увидев непонимание на моём лице, он пояснил, — редкий и труднодобываемый металл. Встречается в основном на планетах холодного типа и на астероидах. Уже давно наказано, что астероиды, на которых обнаружен интерий — остатки некогда существовавших планет. Существует теория, что интерий — результат синтеза пока неоткрытых в нашей Вселенной веществ. Некие существа знали и использовали вещества из параллельной вселенной. Кстати ученые до сих пор спорят существа из параллельного мира это научное допущение или по-нашему научная фантастика, или они все же существовали и вписываются объединенную физико-математическую теорию, описывающую все известные фундаментальные взаимодействия, а еще…

Кай запрокинул голову и заразительно рассмеялся:

— Ну, все, Лана, знакомься с заучкой — Лэном. Он и в постели, в промежутках между фрикциями готов рассказывать о строении Вселенной. Поверь, к концу пятого часа его лекции все сведется к никлазам.

Внезапно я разозлилась, метнула в Кая недоеденный кусок пиццы, полюбовалась, как он сползает со лба на нос Кайерлика, вскочила с кресла, схватила за руку Бикайлэна и потащила его за собой на кровать.

— А нам, — я погладила живот рукой, — очень интересно, чем живет один из пап, — грозно сообщила я Каю, буравя того глазами и подложив под спину подушки, абсолютно четно заверила Лэна:

— Нам очень нравятся твои рассказы, продолжай.

И только несколько секунд спустя поняла, почему в комнате воцарилась такая тишина… Нам?! Изумилась. И правда, НАМ это интересно! Откуда это? Откуда такие мысли? А потом пришла догадка: это мои малыши так влияют на мои гормоны и мои мысли! Чёрт, а что будет в конце беременности, когда дети в утробе закончат развиваться?

Не заметила, как Лэн, сидевший на огромной кровати переместил меня к себе на колени, сейчас его губы упирались в мой висок, рука поглаживающая мой живот.

Кай сначала обиженно смотрел на нас, а потом хмыкнул, провел пальцем по брови, на которую прилип кусочек сыра и переместился к нам. Теперь он уже серьёзно смотрел на меня.

— Я отдал запись того, как ты подписываешь договор рабства на исследование, несколько дней назад запись вернулась. Я еще не смотрел. Я не знаю, что там. Посмотрим вместе?

Я кивнула. Было страшно, было беспокойно. Что я там увижу? А вдруг ничего? Вдруг не будет доказательств, того, что я недобровольно подписала этот чертов договор?

Кай пощёлкал что-то на своем ручном компьютере и перед нами в воздухе запустилось объемное видео. Такого в своей новой жизни я еще не видела. Я задержала дыхание. На видео я сидела за столом и читала договор, потом поставила подпись, отложила первый экземпляр и принялась за второй, послышался голос Дэна

— Ну же, Милана, подписывай, у нас столик в «Караси» заказан, я же обещал, что мы отметим твою работу.

И увидела, как я подняла голову, чуть задумалась, а, потом, не читая, подписала остальные две копии.

Запись закончилась, а экран не погас. Вдруг за кадром раздался неизвестный мне голос:

— Ач теперьч самоеч интересноеч.

И снова тишина, видео транслировалось, но уже без звука, и вот на том моменте, где я решила читать второй экземпляр договора и сквозь эту тишину послышался еле уловимый шепот Дэна: