— Анна Сергеевна не стала бы на себя руки накладывать, — вмешался в разговор Шишкин.

— Разумеется, — согласно кивнул я, — но в полицию бы обратилась. Но сейчас вопрос не в этом. Будьте так любезны, отдайте брачный договор, — протянул левую руку, а правой направил на Борщёва револьвер. — Обходиться с вами, как с благородными людьми я не собираюсь, вы ими не являетесь. Если задумаете что-то против меня, госпожи Кощеевой и той, что помогла в ресторане, то за себя не ручаюсь.

В последний момент не стал упоминать имя и фамилию певицы. Не уверен, что оно им известно, а не какой-нибудь псевдоним. Подставлять Александру не хочу и так ей карты спутал.

— Госпожа Емельянова ведь получила ранение, — напряженным голосом констатировал Виталий Арсеньевич. — Как она?

— Вы за нее беспокоитесь? — внимательно взглянул на хозяина кабинета.

— Голос у нее от Бога, поет превосходно, — чуть заметно пожал плечами Шишкин.

— Пуля попала в легкое, — медленно произнес я. — Стрелка обязательно найду и объясню, что так поступать нельзя. Кстати, вы мне его не сдадите?

— Ранение в легкое? — в каком-то трансе переспросил Виталий Арсеньевич. — Жаль, не повезло.

— Так кто стрелял? — задал я вопрос.

— Это уже не важно, — отмахнулся хозяин кабинета. — Александр Иванович, мы с вами цивилизованные люди, способные найти компромисс. Поймите, мы с господином Борщёвым от своего не отступимся. Зачем вам с нами враждовать? Предлагаю считать все случившееся досадным недоразумением. В моих гостиницах проживают высокопоставленные особы и с большинством я в хороших отношениях. При желании, подниму связи и доставлю вам таких хлопот, что пожалеете.

Хм, я-то посчитал, что он расстроился из-за госпожи Емельяновой. Но, нет, в ауре лишь легкое раздражение, какие-то его планы оказались спутаны и не более того. Честно говоря, огромное желание разрядить револьвер в лощеные рожи собеседников.

— Мы не договоримся, — констатировал я и посмотрел на часы, висящие на стене, — уже задержался и поэтому, будьте любезны, отдайте брачный договор, не заставляйте применять силу.

— Стрелять собираетесь? — криво усмехнулся Григорий Петрович. — Не советую, тут полно артефактов, которые сохранят ваш аурный слепок, а полиция…

— Плевать на последствия, — перебил я его и вывел в воздухе руну сжатия, а потом направил ее на своего оппонента.

Когда внутренние органы начинают резко сжиматься, перекрывается поток крови, замедляется сердцебиение, то человека скручивает острая боль. Разумеется, если применять это плетение точечно, то оно помогает в лечении. Я же создал заклинание, которое охватило Борщёва с ног до головы. Насильник, а иначе его не назвать, тонко взвыл и повалился на ковер. Его тело выкручивает от боли, глаза вылезают из орбит, рот перекошен, он начинает задыхаться.

— Достаточно! — не выдерживает хозяин кабинета.

— Договор, — невозмутимо говорю и удивленно морщусь.

Непонятно как, но насильник умудрился обмочиться, на ковре растекается зловонная лужа. Странно, мочевой канал же должен был быть пережат! Или какая-то ошибка в плетение вкралась? Ничего, диагностика собирает информацию, потом этот момент уточню.

Виталий Арсеньевич вскакивает со своего места, делает несколько шагов и оказывается возле картины, которую срывает со стены. Полотно с мирным пейзажем скрывало нишу, в которой находится сейф. Хозяин кабинета набирает код, крутит ручки на дверце, а потом вытаскивает папку и кидает ее к моим ногам:

— Подавитесь! Но такие бумаги мы в любой момент сделаем, уже с другими ограничениями и обязанностями. Госпожа Кощеева пожалеет, что нос от моего племянника воротила!

— А так вы родственники, — констатировал я. — То-то заметил, что в ваших аурах есть близкое сходство. Правда, если присмотреться, то вы не дальняя родня, а самая прямая. Ваши семейные дела не интересуют, но кровосмешение от меня не укрылось, — говорю, а сам еще одно плетение создаю, чтобы у отца и сына больше никогда потомства не появилось.

Дело еще в том, что стрелял в спину певицы именно Григорий Петрович, а не кто-то другой. Диагностика на это четко указала, как и на само орудие преступления, находящееся в кармане пиджака насильника и мерзавца. Пожалуй, сын превзошел своего отца в мерзости, но, допускаю, что в молодости Виталий Арсеньевич ничем отпрыску не уступал. Я взмахнул рукой рассеивая заклинание сжатия и насылая сразу же другое. Присутствующие в кабинете его почувствуют в определенных ситуациях, да и то если какая-нибудь дама согласится на близкие отношения, преодолев в аурах господ руну отторжения и брезгливости. Борщёв затих на полу, свернувшись в три погибели. Он в сознании, внутренняя боль отступила, но вскоре начнут болеть мышцы и суставы. Потребуется помощь целителей, чтобы восстановился, но некоторые функции организма вряд ли вылечат.

— Что ж, откланяюсь, не сказал бы, что рад знакомству, — подбирая с пола папку с документами, сказал я. — Впрочем, подозреваю, вы не отступитесь, тогда уже разговор сложится не так. За моими вещами, оставшимися в номере гостиницы, завтра, а точнее, уже сегодня, пришлю посыльного. Не вздумайте препятствовать, а то обижусь, — направляясь к двери и удостоверившись, что брачный договор подлинный, произнес я.

Ну, далеко не все выяснил, не захотел терять время, да и сил в источнике почти не осталось, а поддерживать плетения приходится. Попадись мне сейчас на пути вышибалы, то надежда только на кулаки, револьвер и ноги. Даже защиту и ту поддержать не получится. А если Савелий не дождался, то и вовсе окажусь в незавидном положении. Извозчика в этот час точно не поймаю, а откат скоро наступит, даже никакое зелье не поможет. Выложился основательно, а силы необходимы, в том числе и разобраться, что вокруг университета происходит.

— Минут десять еще потерпите, — сказал придавленным вышибалам, у которых глаза грозно сверкают. — Извините, против вас ничего личного не имею. Однако, если встанете на пути, то раздавлю, как клопов и не говорите потом, что не предупреждал.

Подхватил свой чемодан и направился искать выход в этом хитром сплетении коридоров. Наверное, стоило немного вернуться назад и пойти через холл для посетителей, так оказалось бы быстрее, но велика вероятность столкнуться с охраной. Уверен, портье не стал молчать и поднял тревогу. За мной следом не бросились лишь потому, что не захотели распылять силы. Все же, раннее утро, в это время все спокойно и охраны значительно меньше задействовано. Кстати, в этом частая ошибка обороняющихся, когда на постах остается немного воинов. Пару сражений в своем мире выиграл благодаря атаки в ранние часы.

— И о чем думаю? — усмехнулся, оказавшись перед служебным входом.

Удача мне вновь улыбнулась, пара горничных, в сопровождении двух лакеев покидали гостиницу. Их смена закончилась или от работы увиливают? Мне все равно, держу вокруг себя сферу отвода глаз и ощущаю, что источник начинает вытягивать жизненную силу. Перерасходовал сегодня магию, этак сутки отлеживаться придется, а еще требуется контролировать восстановление Саши. А как это сделать, если даже диагностику не запустить? Жаль, что своей помощнице дал указание в Петербурге задержаться, она бы сейчас здесь пригодилась.

— Ваше высокоблагородие, да на вас лица нет! Вы ранены? — подскочил ко мне Савелий.

Честно говоря, даже не понял, как до экипажа добрался. Меня покачивает, липкий пот глаза заливает, рубаха насквозь промокла, мысли еле ворочаются.

— Устал, — выдохнул я. — Савелий, помоги и гони в дом своей госпожи. Если отрублюсь, то дамам скажи, что со мной порядок, но требуется собираться и перебираться в другое место. Как только в себя приду, то отправимся в мое поместье. Про него мало кто знает, да и там безопасно.

— Понял, ваше высокопревосходительство! — закивал слуга госпожи Емельяновой, одной рукой подхватив мой чемодан, а второй обняв меня.

Вот кажется, мужик неказист, щупловат, а силища огромная.

— Ты мне ребра не переломай, — буркнул я, — могу и сам в экипаж забраться.