Постучал в ее дверь, ответа не последовало. Неужели спит? Я повторил. Услышал крик: «Прекратите тарабанить, я и с первого раза услышала!». Не спит. Дверной замок тихонько провернул два раза.

Прямо передо мной стояла она, одетая в розовую толстовку и черные домашние штаны. Растрепанные волосы падали на ее лицо, придавая ей ещё больший вид небрежности. Но именно это и было чарующим – ее естественность.

– Соколов?

– Привет. – Произнес я, ощущая, как дыхание перехватывает от виде ее.

– Привет, – девушка потерла глаза, как будто надеялась, что, потерев их, избавится от навязчивого видения, – что ты..?

– Можно я войду? – задал я вопрос, даже не дожидаясь завершения её мысли. Я чувствовал, что надо спешить, не давать шанс закрыть меня за дверью.

Птенчик молча пригласила меня зайти внутрь. Во всей квартире уже царила темнота, лишь отголоски света горели из самой дальней комнаты. Видимо все-таки спала, ну или собиралась. Теперь не уснет.

– Так, – Лера чихнула, прерывая молчание, – прости, насморк. Что ты здесь делаешь?

– Решил узнать, как твое самочувствие. – Я произнес это с искренностью, надеясь, что Птенчик оценит мою заботу.

– Ничего нового. Хриплю, сопли текут, голова больная, – ответила она с безразличием, словно её слова были привычной мантрой.

– Это плохо.

– Да. Узнал? Все, иди домой. – Лера пожала плечами, будто мое присутствие её утомляло.

– Подожди, подруга.

– Ну что еще? – Итоговой интонацией её голоса ощущалось раздражение.

– Послушай…

– Зачем ты пришел, почему просто не написал?

– Я был неподалеку, поэтому и забежал.

Вот так мы и стояли, глядя друг на друга и не говоря ни слова. Это была другая тишина, не такая, как с Димой. Что-то было в этой тишине такое… Притягивающее? Но в тоже время пугающее.

– Ты.. пьян? – Внезапно спросила Птенчик.

– Чего? – не сразу понял я, с трудом отрываясь от собственных мыслей.

– Ты что-то выпил? Пиво, коньяк? Что ты там предпочитаешь?

«Тебя и виски с колой»

– Нет, я же на машине, точно нет, – я посмеялся.

– Ты уверен? Может у тебя жар, – Лера подошла ко мне ближе и дотронулась до лба своей холодной рукой, – вроде нет.

– Боже мой, Витвицкая. – Я взял руки девушки в свои, – главное, чтобы ты была здорова.

– Ты это говоришь, потому что сам проект не сделаешь.

– Вот это уже обидно. – Пожаловался я, притворно обидевшись. – Ты действительно думаешь, что я такой ужасный?

– Дай-ка подумать, абсолютно точно да.

– Я просто хочу, чтобы ты была в порядке, – пробормотал я, неловко улыбаясь, осознавая, что, возможно, выгляжу странно. Наверняка Лера думает, что здесь есть какой-то подвох, откуда такой интерес к её здоровью. – Допустим. Может быть, ты хотел еще что-то спросить?

– Да. Можно я останусь с тобой на ночь?

– Чего?

Да, именно такой реакции я и ожидал услышать от Птенчика. Хотя нет. Еще должны быть крики и может быть пару пощечин.

– У меня кончился бензин, и ехать через весь город домой, такое себе увлечение, – я наврал Витвицкой, а затем, облокотившись о шкаф, подмигнул девушке.

– Нет, погоди. Ты не можешь здесь остаться, – Лера вдруг оживилась, – это моя квартира.

– И что?

– Этого мало? – Лера продолжала смотреть на меня с большим недоумением.

– Птенчик, я спал в стольких квартирах..

– Со столькими красотками, – парировала она с легким дразнящим акцентом, и я не смог удержаться от усмешки на ее слова, ведь в этом была капелька правды.

– Не отрицаю. – Сказал я с улыбкой, – Короче, это не причина.

– А еще я болею, у меня температура! Высокая!

– Тогда я тем более должен остаться, – я разулся, обошел Витвицкую и пошел прямиком на горящий из комнаты свет, – вдруг тебе станет плохо, а рядом никого?

– Соколов, стой на месте!! – Лера последовала за мной, её голос становился всё настойчивее. Она осознала, что теряет контроль над ситуацией. – Да что ты за комар такой!

– Я как Эдвард Каллен. Сяду возле тебя и буду наблюдать, как ты спишь, – послав воздушный поцелуй, я запрыгнул на кровать.

– Эдвард хотя бы не врывался в дом, а делал это незаметно.

– Окей. – скромно сказал я, делая шаг назад к более мирному подходу. Засыпай, а я приду попозже. Через окно залезу, оставь открытым.

– Соколов! – В меня полетел мягкий  игрушечный медвежонок. Я ловко уклонился, выставив руки в защитном жесте.

– Хочешь, я лягу в твоей гостиной, приставать не буду, – я продолжал настаивать на своем. Надеялся, что мои шуткаты (шутка-подкат) сработают.

– Конечно не будешь, потому что ты будешь ночевать дома!

– Лер, пожалуйста. Я очень устал, – я смотрел на девушку глазами кота из Шрека, – у меня был очень тяжелый вечер. – Добавил я, притворившись, что мне стало немного грустно.

– А мне какая разница?

– Ты мой должник.

– Соколов…

– Витвицкая…

– Лучше бы я не открыла тебе дверь.

Через пару минут в гостиной уже было расстелено для меня. Здесь интерьер сильно отличался от комнаты Птенчика. Какие-то цветные обои в полоску, зеленая мягкая софа и пару кресел такого же цвета, небольшой старенький телевизор. Все говорило о том, что девушка не частый гость в этой стороне квартиры.

– А что в той комнате? – Я указал пальцем на дверь напротив.

– Комната для игр. – Ответила она, не поднимая на меня взгляда.

– Ого, не знал, что ты фанатка Кристиана Грея, – я ухмыльнулся. Не уверен, что вовремя пошутил. Кажется, Лере это не понравилось.

– Какой же ты дурак. – Произнесла Витвицкая с лёгким раздражением, и мне захотелось сразу же взять свои слова обратно.

– Что?

– Она для других игр, Макс. Когда я была маленькой, я там играла с мамой в куклы, шахматы, настолки и все в этом плане.

– А что потом?

– Ничего. Она под замком и ключа у меня нет, – Лера посмотрела на запертую дверь с какой-то грустью, словно в ней скрывалась частичка её детства, которую она потеряла. – Все, ложись спать и будь так любезен, уезжай с утра пораньше. Дверь можешь не закрывать.

– Я настолько тебе неприятен?

– Макс. Пожалуйста. Ложись спать. Утро вечера мудренее.

Лера вышла из гостиной, а я так и не услышал ответа на свой вопрос. Эта девушка меня изводит. Выпила мое сердце до самого дна и ходит довольная. Если бы она только знала всю правду, которую я скрываю от нее.

Сегодня мне пришлось встать раньше положенного на целый час. А это, между прочим, смертельно для моего организма, поэтому нужно срочно приготовить завтрак. Кто придумал выкладывать мраморную плитку на кухне? Стоять босиком здесь вообще невозможно. Ноги мерзнут до невозможного. Держу в одной руке деревянную лопатку, другой прокручиваю сковородку с «Английским завтраком». Как жаль, что Птенчик этого не видит, потому что именно сейчас я чувствую себя супергероем, миссия которого – спасти мир от сонной и голодной Витвицкой. Надеюсь, Лера не будет против моих махинаций на ее кухне.

– Ты почему все еще здесь?

– О, а вот и ты, – я поставил сковородку на  плиту, – Доброе утро, Птенчик. Где у тебя тарелки?

– Сколько времени?

– Любишь отвечать вопросом на вопрос?

– Соколов.

– 9:27.

– Ты должен быть на паре, а не хозяйничать на моей кухне, – произнесла Лера, усевшись за стол и скрестив руки на груди.

– Да, должен. Выучила мое расписание?

– Нет, просто сегодня четверг, а в прошлый четверг, именно в это время, ты был на паре.

– Значит, следишь за мной, – я сел рядом, – Птенчик, я могу скинуть тебе расписание, ну, чтобы ты долго не искала меня.

– Я не следила! Просто мимо проходила…

– Верю.

– Соколов, иди домой, мне уже хорошо.

– Ты болеешь только второй день!

– И уже, как огурчик. Иди пожалуйста, я справлюсь. Тем более…

– Хорошо, я уйду. Но если ты действительно в порядке, то сегодня вечером я жду тебя у себя дома. Часиков так, в пять?