Что же ты творишь? – пронеслось у меня в голове.

– Соколов, дай мне встать, – настаивала я, пытаясь выбраться из его цепких объятий, дергаясь из стороны в сторону.

– А если я не хочу? – С хитрой улыбкой произнес Макс, сильнее сжимая мои руки. Его уверенность начала меня немного пугать.

– Ну… Это поправимо, – пробормотала я, собираясь с мыслями. Тяжелым трудом, но я достала свою ногу и, сосредоточив все мысли, ударила Соколову прямо в пах. Макс скорчился от боли, хотя как по мне, это было обычное притворство.

– Птенчик, давай в следующий раз, ты просто предупредишь, что можешь вытворить такое? Хорошо?

– Вставай, бедолага, я даже не попала, – кивнула я. Не удержавшись от смеха. Затем, легким движением, достала с книжной полки свой реферат, – ты бы умер от боли, если бы я сделала это сильнее.

– Я почти умер. – Ответил Макс, пытаясь восстановить дыхание, и его интонация была такова, словно он на самом деле испробовал весь спектр ощущений.

– Заметно. – Я искоса взглянула на него, не особенно сдерживая улыбку. – Ты сделал, что я тебя просила?

– Сделал, только не уверен, что это верно.

– Давай посмотрим…

Сегодня, к моему удивлению, Макс был готов на все 100%. Он выполнил все задания, даже верно нашел определение каузометрического подхода к измерению возраста. Сначала я думала, что он придумает себе отговорки: «Голова болела», «Мне было некогда» и что-то в этом духе. Но вместо этого он подошел к занятиям со всей серьезностью.

Наше второе занятие продлилось намного дольше, чем первое. Мы действительно углубились в материал, разбираясь с каждым заголовком подтемы, исследуя нюансы и только лишь потом переходя к поиску нужной информации. Время пролетело незаметно и, когда я взглянула на часы, удивилась, насколько много мы успели сделать.  Каждые тридцать минут мы с Максом делали перерыв на «попить чаю». В кавычках, потому что чай пила одна я, Соколов же выходил покурить. Мы располагались слишком близко друг к другу. Из-за запаха сигарет первые минут 7-8, я задыхалась.

– В следующий раз я тебя не пущу к себе домой, – говорила я, громко кашляя.

– Если бы я знал, что у тебя такая реакция на обычные сигареты, то не брал бы их с собой.

Соколов сидел, наклонив голову близко к моей, так что я могла слышать его запах. Аромат черного крепкого кофе, тепла и мужественности окутывал меня, вызывая неожиданные ощущения. Не уверена, что мечтала чувствовать запах парня, которого пару недель назад и знать не хотела. Это чувство было новым и странным, а вместе с ним поднимались вопросы, которые я не знала, как задать себе. Да и стоит ли вообще?

Постепенно я ощущала, как привыкаю к этому сорванцу. Мысли о том, что, возможно, он не так уж плох, начали пробиваться сквозь упрямство и предвзятости. Его уверенность, умение поддерживать разговор и легкая игривость притягивали меня. В его глазах сверкала та искорка, которую трудно игнорировать. Каждый раз, когда он смеялся, моя грудь наполнялась теплом, и я понимала, что его компания больше не кажется мне такой неприятной.

Должно быть, это просто результат нашего близкого общения. Но, тем не менее, внутри росло желание понять его лучше, узнать, что скрывается за этой весёлой маской.

Надо быть осторожной.

Время близилось к 10 вечера. Мы уже давно закончили работу над проектом, но расходиться почему-то не хотелось. Мы с Максом болтали обо всем. Начиная с кринжовых историй из детства и заканчивая философскими вопросами. Парень допивал свой последний бокал кофе, рассматривая мою комнату так, будто мы находимся в Третьяковке.

– Слушай, на самом деле, – начал Соколов, – этот шкаф вообще сюда не вписывается.

– Чего? Он замечательный!

– Да ну?

– Единственное, что я поменяла бы, это покрасила стены, – я поднялась с кровати, – и может быть купила большой рабочий стол. Вот сюда.

– Зачем он тебе?

– Хочу.

– Это не ответ.

– Как хочу, так и отвечаю.

Макс поставил кружку на стол, одолел кровать и вышел в коридор.

– Что насчет кухни?

– Господи, с ней-то что не так? – Я последовала за парнем.

– Она желтая.

– Цвет счастья вообще-то.

– Нет. Цвет счастья это оранжевый. Пятитысячные купюры видела? Вот это счастье.

– Так, молодой человек, вам уже давно пора идти к себе, – я вытолкнула Макса с кухни в коридор, – время позднее, завтра на пары рано.

– Я надеялся остаться на ночь.

– Валите вы, сударь, домой. Вас там ждут наверняка. Какая-нибудь Барби.

– Ты ревнуешь? – Соколов развернулся ко мне передом.

– Я не ревную. Почему я вообще должна это делать?

– Валерия Витвицкая умеет ревновать, – Макс посмеялся, – Она не злое создание, вышедшее из самого ада. Поверить не могу.

– Да иди ты к черту.

– Посмотри, как бы мы хорошо смотрелись, – Макс развернул меня к зеркалу, что стояло в коридоре, – Ангел и демон.

– Скорее, Леди и Бродяга, – я посмеялась.

– Это кто такие?

– Дома узнаешь, иди уже отсюда.

– А тапочки?

– Снимай, я тебе их не отдам.

– Жаль, каждый раз обувая их, я бы вспоминал о тебе, – Макс передал мне домашнюю обувь.

– Тем более!

– До встречи, Птенчик. Если буду нужен или будет не с кем поговорить, звони, – Соколов послал мне воздушный поцелуй и скрылся из виду.

– Не в этой жизни, – ответила я.

Заперев дверь на все замки, я отключила свет на кухне и прикрыла окно. Работаем, как ниндзя. Дойдя до машины, Макс остановился и взглянул в мое окно. На его лице играла загадочная улыбка, от которой мое сердце билось совсем не в такт. Оно разрывалось, тревожилось, делало мне больно.

«Лера, ты говорила, что не будешь его очередной игрушкой на неделю» – прозвучало в голове.

Я и не собираюсь.

Мы просто оба хотим получить «отлично» за проект.

После ухода Макса я словно пропала. Битый час лежала на кровати, вглядываясь в потолок, надеясь, что этот процесс поможет мне заглушить мысли. Все в голове путалось: его улыбка, ободряющие слова, запах кофе. В колонке заиграла песня Sabrina Carpenter – "All Because I Liked a Boy". Это казалось достаточно ироничным в моей ситуации. Неужели вселенная действительно веселится надо мной?

– Даня, не говори мне, что это ты составлял плейлист, – проговорила я вслух, – точно, это был он.

Не зная, смеяться или злиться на свой случайный комок эмоций, я поймала себя на том, что начинаю ненароком вспоминать, как Соколов смеялся, как смотрел на меня, как разговаривал…

Я устыдилась этой мысли, но она с громким стуком вернулась, как бумеранг. Почему же мне так важно думать о нем? Зачем я сама себя мучаю такими вопросами?

Я встала, потянулась к колонке, чтобы переключить трек, но рука словно замерла, и я не смогла заставить себя сделать это. В этот момент на телефон пришло новое сообщение. Не заходя в мессенджер, я прочитала его.

Придурок: Птенчик, уже спишь? 

Он делает это специально. Я знаю таких, как Макс. Сначала он влюбляет тебя своим «милым» поведением. Ты на это конечно покупаешься. Пару раз вы переспите, а потом пиши пропало. Ничего из этого хорошего не выйдет. По своему опыту знаю. Мой бывший был тем еще мудаком. Надеюсь, у него «Все хорошо».

Не знаю, зачем, но я все-таки отвечаю на сообщение Макса. Возможно, мне просто хочется проверить, что он скажет, или, может быть, я надеюсь, что он не окажется таким же, как все. Рука сама тянется к телефону, и вскоре я замечаю, как пальцы набирают ответ.

Лера: Не сплю.

Придурок: А что делаешь?*подмигивающий смайлик*

Лера: Деградирую *смайлик поцелуй*

***