Поймав с большим трудом другое такси и сев в него, молодая женщина с тоской поглядел на часы.

– Что, опаздываете, мадемуазель? – участливо спросил водитель, не отрывая взгляда от дороги. – Ничего, долетим до аэропорта быстро, я знаю объездную дорогу.

– Да сегодня то одно, то другое, – отозвалась Мадлен, тяжело вздохнув. – Не везет с самого утра. Сижу и гадаю, чем я так не угодила нашему создателю, что он решил наказать меня, ниспослав столько испытаний в последнее время.

– Ну, бывает. Вы, главное, не расстраивайтесь и не берите в голову. А искать смысл в любой неприятности – занятие, несомненно, лишенное смысла.

– Хм… как-то не думала об этом. Но, вероятно, вы правы.

– Я когда-то читал, что любой человек обладает определенным запасом прочности, и Бог не дает большего, чем его творение может вынести. Согласны?

– Что ж, определенно в этом что-то есть, – согласилась молодая женщина, не желавшая вступать в дискуссию с таксистом.

Беспокойно теребя пуговицу длинного замшевого жакета с меховой отделкой, Мадлен обдумывала, что ей делать, если она не сможет достать билет на следующий рейс. «Лететь в Рим, а оттуда взять машину напрокат? – в уме прикидывала молодая женщина. – Это примерно двести пятьдесят километров. Не так уж и много, с одной стороны, можно и попробовать. Но, с другой стороны… потом гнать машину обратно тоже не хочется. Что делать?.. Ладно, будем решать проблемы по мере их поступления».

– Ну вот мы и на месте. Двадцать минут и тридцать секунд. Надеюсь, что вы успели.

– Мой самолет улетел почти час назад, мсье, так что меня уже ничто бы не спасло. Но в любом случае спасибо большое. Удачного дня!

– И вам! – махнув рукой на прощание, ответил таксист, помогая Мэд с вещами. – Хорошей дороги! И пусть все неприятности останутся позади.

Часы над входом в здание аэропорта показывали десять тридцать. На синем стылом небе светило яркое солнце, а на покрытых инеем голых ветвях деревьев сидели, нахохлившись, воробьи и бойко чирикали.

– А жизнь, как ни крути, хорошая штука, – глубоко вдохнув морозного воздуха, подытожила молодая женщина и, подхватив чемодан и поправив висящую на плече сумочку, вошла внутрь.

– Увы, мадемуазель, у меня плохие новости. Все билеты на сегодняшние рейсы до Неаполя и Рима раскуплены. Мне очень жаль, – равнодушным голосом сообщила кассирша. – Я могу еще что-то для вас сделать?

– А вы как думаете? – нахмурилась Мадлен.

– Не поняла вопроса, – вскинула брови та. – Повторите, пожалуйста.

– Не вижу смысла.

– Тогда отойдите в сторону, мадемуазель, вы мешаете покупателям.

– А я кто? – не выдержала Мэд, нервы которой были уже на пределе. – Я что, тут просто так стою? Или я прошу у вас милостыню? Я объяснила вам, что мне срочно требуется улететь. И улететь СЕГОДНЯ. Не завтра, не послезавтра, а СЕГОДНЯ!

– А я вам уже в сотый раз объясняю, мадемуазель, что на СЕГОДНЯ билетов НЕТ! – парировала кассирша, посмотрев на молодую женщину с неприязнью.

– Но что же мне делать?

– Наверно, то же, что и мне, – услышала Мэд за спиной знакомый мелодичный мужской голос.

Резко развернувшись, она уперлась взглядом в бывшего возлюбленного, Ричарда Пейджа, приветливо улыбающегося ей.

– Хелло, Рик, какими судьбами? – удивленно поинтересовалась молодая женщина. – Вот уж не ожидала увидеть тебя после десяти…

– …двенадцати, Мэд, уже двенадцати. Ты представляешь, КАК летит время?

– Ну хорошо… двенадцати лет… какая разница?

– Я тоже рад встрече. Никак, сама судьба свела нас вновь, – улыбнулся мужчина, похлопав молодую женщину по плечу.

– Я не верю в судьбу, – отстранившись от мужчины, проговорила Мадлен, – а вот в человеческую низость – очень.

– Ты до сих пор еще дуешься? Прошло столько времени! Я думал, что все давно уже забылось… Признаюсь, я тогда сглупил. Наверно, испугался, что ли. Прости меня!

– Забылось? – в серых глазах его собеседницы загорелся недобрый огонек. – Не думаю, что подлость когда-то можно забыть… Знаешь, глупость трудно понять, но можно простить, если это и впрямь глупость, но подлость можно понять, однако прощать ее незачем. За двенадцать лет ты не нашел возможности по-человечески попросить прощения и объяснить свой низкий поступок.

– Я же извинился… сейчас. Разве этого недостаточно?

– Тронута, – бросив презрительный взгляд на бывшего возлюбленного, отозвалась Мадлен.

– Так, молодые люди, вы покупаете билеты или попросту тратите мое время? – сердито спросила кассирша, уставшая слушать их разговор. – Если нет, то отойдите в сторону, там уж и выясняйте отношения. Вы мешаете мне работать.

– Нам нечего выяснять, – подхватив свои вещи, сказала Мэд.

Она уже хотела было уйти прочь от кассы, но Рик схватил ее за руку и быстро произнес:

– Два билета до Сан-Марино, мадемуазель, на ближайший рейс, − обратился он к кассирше.

– Сан-Марино? – глаза Мадлен округлились. – Что я забыла в Сан-Марино? Мне не по пути.

– То же, что и я. Мы возьмем машину напрокат и на ней доберемся до Помпей.

– Почему ты думаешь, что я еду в Помпеи? – нахмурилась его собеседница.

– Потому что пару дней назад мне позвонил профессор Журдан и попросил помочь его группе (точнее, теперь уже твоей группе) с раскопками, так как сам вынужден уехать в Париж по срочному делу.

– Но почему он не сообщил мне о своем отъезде? – недоуменно уставилась на него Мэд.

Молодая женщина была обескуражена поступком руководителя экспедиции. Еще никогда за десять лет мсье Журдан не вел себя подобным образом. Будучи его ассистенткой, Мадлен всегда была в курсе всех дел.

– Вероятно, потому, что ты была чем-то очень занята… вот Жан-Батист и решил не беспокоить тебя.

– Ты с ним знаком? Не знала… Он не рассказывал о тебе.

– Зато он много рассказывал о тебе, Мэд. Мы познакомились с ним пару месяцев назад на одном из форумов в Берлине. Он очень живописно описывал ваши находки и хвалил свою протеже, которая, по его словам, подает большие надежды. Я тогда сразу понял, о ком идет речь. В свое время на курсе ты была лучшей.

– Не преувеличивай… Грейс была не менее талантлива, чем я.

– Не помню, – как-то странно поглядев на молодую женщину, отозвался он.

Желая сменить тему разговора, Ричард повернулся к кассирше и поинтересовался:

– Ну так что? Найдете пару билетов? Только не расстраивайте меня и мою спутницу, мадемуазель. Мы на вас так рассчитываем!

– Вам повезло, мсье. Осталось как раз два места на ближайший рейс. Давайте ваши паспорта.

– Что ж, – весело заявил бывший возлюбленный Мадлен после того, как они зарегистрировались и сдали вещи в багаж, – у нас есть полтора часа до вылета. – Ты завтракала? Признаться, я голоден, точно волк. Со вчерашнего дня ни крошки. Может, посидим в кафе до отлета, что-нибудь перекусим?

– Закажи мне кофе и круассан с джемом, – безразличным голосом проговорила молодая женщина. – Я сейчас подойду. Мне надо позвонить домой.

Оставив бывшего возлюбленного в кафе под смешным названием «Sourire de chat»[14], Мэд пошла искать телефонный автомат, чтобы сообщить родным об отъезде.

– То есть КАК это ты не приедешь сегодня? – услышала молодая женщина в трубке недовольный голос матери. – Что еще за новости? Сегодня соберется вся наша родня. Ты не можешь пренебречь требованием отца.

– Мама, но я не отдыхать еду, это моя работа, – попыталась объяснить Мадлен. – На раскопках…

– Я ничего не желаю слышать о раскопках! – вскричала мадам Паскаль, не привыкшая к возражениям. – Ты сейчас же сдаешь билет и приезжаешь к нам. Дальнейшее обсуждение данного вопроса я считаю бессмысленным. Если поторопишься, то успеешь. Надеюсь, ты починила машину?

– Нет, мам, – потухшим голосом ответила дочь, в предвкушении нового всплеска негодования. – Я не успела отогнать ее в сервис.

– Я так и знала, – хмыкнула мадам Паскаль. – Ты вся в отца, такая же безответственная… Крис, я уже говорила тебе, и не раз: ты слишком многое позволял дочери. Слишком баловал ее. Теперь мы пожинаем плоды ТВОЕГО воспитания.