Пришельцы там, конечно, уже есть. Но не много. И они тупы, и агрессивны. Так что завалить их легко можно и из лука. С электрошоком. Но я предпочитаю стандартный Орел Пустыни. Сделала ему приклад, из арматуры. И вперед.

Подхожу к городу – со щелчком вынимаю пистолет из замка приклада, сую в кобуру. Вхожу в лес – опять в приклад, из кобуры. Щелк-щелк! И у меня в руках уже карабин. Практично.

Кроме того, вместо фонарика снизу на рейку пикатини поставлен подствольный гранатомет. Он выглядит как фонарик, и не привлекает внимание. А зря. Достаточно мне нажать на кнопку его как бы включения света, и он выстрелит вперед мощной ракетой. Технология дешевая, но жутко эффективная. Запас таких ракет, в кассетах, как длинные черные фонарики, стоит сущие копейки. То есть патроны. По два за 1 ракету. Разумно и мощно.

У поселения Минехаха встретила Его. Этого рейнджера. Не в смысле быстрого стрелка из пистолета, а именно в классическом понимании: лесник, следопыт, и все такое. Ну и молодой как и я. Все ж старше 25 лет – тютю. Улетели.

Дальше пошли вместе. Он, правда, все время усмехается, глядя на мое «оружие». И наконец спрашивает с подковыркой:

– А почему не обычный болтер? Или, хотя бы, болтер-пистолет? Он же стреляет куда дальше, чем ВОТ ЭТО!

– Дальше? – дерзко усмехаюсь в ответ я. – А мне это нужно?

– Ну, как бы, дикие земли…. Леса… Без закона…. И с кучей Тварей…

– Которые всегда бросаются в ближний бой! Никто не плюется издали, не метает ядовитой какащкой! И прочее.

– Ну… есть пара-тройка… – возражает Рейнджер. – Жуки-бомбардиры, например… Но они очень редки, тут я согласен.

– В общем, с любым огнестрелом, достаточно безопасно? Даже с дробовиком?

– И да, и нет! – важно провозгласил он. – Мы сейчас вступаем на земли, контролируемые Синими Орками!

– Синие орки? И что в них опасного?

– Ну… ээээ… по сути, ничего. Но они страшно не любят огнестрельное.

– Предпочитают луки и стрелы?

– Хуже! Только копья и дубины! Говорят, что охота на любую Тварь должна быть именно Личной Борьбой. Кто кого проткнул – тот и выиграл.

– В смысле? А если против тебя паук или скорпион длиной 10м?

– Справятся. Крутые ребята. И девчата, между прочим, тоже.

– А если 20?

– Проиграют.

– Типа умрут? Станут его пищей?

– Вот такой фатализм.

– Больше похоже на дибилизм!

– Он и есть… временами… Ой!

И с этим возгласом сей «храбрый рейнджер» невольно шагнул немного за меня.

– Что?

– Это ОНА. Синяя орка. Выходит из леса. И, похоже, прекрасно нас слышала.

– Ииии что?

– Да ничего. Гляди, какая мускулистая Тварь!

Из буераков леса и хитросплетений веток совсем уж вековых деревьев и впрямь вышла молодая оркнесса, примерно с меня ростом. С коротким копьем. И с синими волосами. И с голубой кожей. Облик какой-то такой… доисторический, с грубыми чертами лица. И тело… как у лося, или кабана. Только, малых. В общем, небольшая медведица.

Вот только… Она – оркнесса. Я – уже орка. Но она об этом пока не знает. Любопытная ситуация! Для нее. К тому же, нас сейчас Двое.

– А не трахнуть ли нам ее сейчас Вместе, а? – предлагаю Леснику. – И ей приятно… и нам….

Он, конечно, слегка офигевает от моей Идеи. И лишь потом соображает, что есть некие резоны: дикий лес…. двое… на одну… свидетелей нет…

– Кто сказал про «дибилизм»? – выдохнула мордастая.

– Как бы я. Первой. – смущенно шагнула вперед я. – Но борьба Гурен ведь идет между М и Ж, не так ли?

– Хочешь отдать мне своего орка?

– Что?! Я?! Да никогда в жизни!!! – вспылила я. Может и зря. Разумнее было бы… Действовать, как я уже предложила, Группой. Но это лютая Сверхнаглость: заявлять, что что-то у меня сейчас отнимет, силой.

– Прекрати! – внезапно вспомнил о своей, мужской, роли молодой лесник. – Бороться с нею без оружия должен я! Ведь я согласился, что это «дибилизм»!

– Чего-чего?! – посинела лицом эта дура.

Блин. Она и впрямь крайне тупая. Животное. Лишая себя оружия, они заметно деградируют. Обратно в плесень. Мне абсолютно не доставит удовольствия возиться с такой Скотиной. Но Честь есть Честь. Совесть есть Совесть. Даже здесь, в глухой чаще леса. Или я ничего не понимаю в таких вещах?

Хап! Мы молча сцепились. Даже, в общем-то, сплелись, если считать выше живота, где плечи и руки. И она горячая как печка. И предельно мускулиста. Я не выдержу такого очень долго, если борьба пойдет наизнос.

Кто-кого пересилит? Кто-кого перетянет? Кто-кого замнет? Повернет и уронит?

Она физически сильнее. И воняет потом. С мерзкими грязными волосами. Но я ДОЛЖНА. Этот лесник нужен мне как проводник по этому лесу. Да и вообще. Он понравился мне. Мы понимаем друг друга, и хорошо ладим. Умеем связно говорить, а не только храпеть и рычать, как ВОТ ЭТО.

– Я никому его не отдам! Поняла, сука?! – сообщила я ей прямо в ухо. И в качестве подтверждения его немного укусила. Не жутко сильно… но до крови, и обидно.

Возня. Сопение. Храпение. Кругами по поляне.

«Природа – не храм. Это мастерская.» – сказал кто-то из умных. Но это и не бордель, однако. А мы сейчас боремся… как две возбужденные самки. За одного самца. Бывает же такое! И ее рывки все опаснее, кожа – все жарче, наши крены – все обширнее и дальше. Все труднее устоять на ногах.

– Фррр! Чтоб меня уронило на мох вот такое Животное?! Да никогда! Ни за что!

Она не владеет техникой даже подсечек. Шатает меня грубой силой. А я – как могу – шатаю ее. Это дико приятно и кошмар как возбуждает. Но она – не орк. Я борюсь сейчас не с приятным и сильным орком. А с вонючей, застарелым потом, и своим свежим пердежем, оркнессой. Вот незадача….

Миг… Наши тела особо плотно сплелись. Повернулись. Накренились…

Ах ты сволочь… Ах ты сволочь… Ах ты сволочь… Ты сильнее? А я – ловче!

Шламм! Мне удалось провести красивую подсечку. И это вонючее волосатое чудище шлепнулось на бок, а я – на нее, быстро валя грудью и навзничь. Будь мы в городе, среди обычных, цивилизованных орков, и оркнесс, это была бы удивительно четкая и недвусмысленная Победа. Сопротивляться далее, уже лежа на спине, не имеет смыла. Потеряешь заметно больше сил, чем противник. Все это знают. Поэтому борьба Гурен и идет чаще всего до первого удачного броска: когда и один из противников эффектно и смачно шлепается навзничь. И он, стало быть, и проиграл.

Исключение бывает, только если орк и оркнесса питают… какие-то заметные даже глазу чувства друг к другу. И продолжают возиться, уже лежа, на земле. И, по существу, это уже не борьба, а начало их романтического секса…

Но не в этом случае. Проклятое животное зарычало, захрапело, пустило слюни как безумное, и покатилось вместе со мною колбаской по земле. Такие у нее оказались крепкие бедра и ноги: что смогли резко оттолкнуться от почвы и крутануть нас обоих.

И в процессе этого качения у меня внезапно громко треснул рукав моей замечательной красной рубашки. Дело уже даже не в цене, хотя и она не маленькая. Дело в трудности найти и достать вторую такую же рубашку, как замену этой. А зашитая тут и там праздничная рубашка – это уже не то,. совсем не то.

Мо мозг накрыло волной холодной ярости. Я уже не контролировала себя, не осознавала, что это Борьба, а не Драка насмерть. И мое желание задушить проклятую Тварь и загрызть ее в лицо и шею стало нестерпимым.

Остальное я помню крайне смутно. Только как извернулась змеей, опрокинула тюфяк мяса опять навзничь… и как душила его… как кусала в нос и губы…

Животное – хрипело и храпело, дергалось вверх телом, упиралось в мох ногами.

Будь я орк, это было бы уже 100% изнасилование. Но я оркнесса. Так что…

Очнулась я лежа на туше, поперечно, и пуская слюни ей в кровавое месиво лица. Мы обе громко хлюпали носами и сопели ими. Но я сопела более победно, правда, в хлам разорванной рубашке.

Мой спутник ощутимо испугался этого зрелища. Но, будь все наоборот, и, лежа ОНА на мне – испугался бы более.