Что ж урок мы получили хороший, осталось только извлечь опыт и быть более бдительными. Утром, позавтракали. Перед маршем сделал небольшую психологическую накачку личному составу и дневной переход прошёл благополучно с максимумом бдительности. Да и ночь тоже.
На контрольную точку вышли вовремя и точно. Здесь нас ждала посылка, состоявшая из двух экзоскелетов носильщиков с запасами воды, продовольствия, боеприпасов, аккумуляторами к экзоскелетам и запчастями, чему больше всех обрадовался Колесников. Повреждённая деталь действительно притёрлась, особо при ходьбе не шумела, но… Повреждение есть повреждение. Узел расшатался и как мне доложил Куприянов экзоскелет протянул бы ещё километров двести и всё – сломался. А так, Колесников с помощью товарищей быстро заменил всё там, что брякало и теперь выглядел весьма довольным.
Недалеко от контрольной точки наткнулись на небольшой прогал в джунглях, открывавший путь к земле солнечным лучам и где к нашему удовольствию оказался неширокий ручей. Пить воду оттуда было нельзя, но вот вымыться и привести себя в порядок можно. А то уже начали пробиваться и собственные запахи. Здесь мы сделали дневной привал, плавно перешедший в ночной.
Очередные четыре дня до следующей контрольной точки прошли в тупой и нудной ходьбе. Мы настроили свои экзоскелеты на сканирование местности, поэтому вовремя обходили все опасные места и лёжки крупных хищников. Ночами пару раз на нас пытались нападать, но экзоскелеты справлялись с хищниками без нас.
На второй контрольной точке, помимо необходимых припасов, нас ждало и неприятное известие. В группе местных разведчиков, которые шли к району поиска базы пиратов с противоположной стороны, были потери. Если нам, случайно или так было задумано, достался маршрут движения по джунглям расположенным на плоскогорье, то местным разведчикам досталась низинная, болотистая часть джунглей, которая по своей жизнедеятельности, многообразию и активности, была на порядок выше, чем у нас. Вот у них из двенадцати осталось девять человек. Двоих сожрали болотные твари, а третий умер. Его укусила какая-то ядовитая штука и тот умер в жутких мучениях, от растворения всех внутренних органов. То есть он превратился в кожаный мешок с непонятной жидкостью внутри. И его пришлось сжечь термитной гранатой. А им ещё идти столько же, как и нам.
Не знаю, был бы у нас тоже труп или нет, если нам не сообщили о неудаче местных, но теперь чуть не погиб Куприянов. После второй контрольной точки, бдительность у нас повысилась в несколько раз, но всё равно. В этот раз Куприянов с Андреевым шли впереди группы. Куприянов первый, помахивая вибромачеткой и иной раз рубая по лианам или высоким растениям, мешающие двигаться, Андреев сзади и чуть сбоку, страховал его, если так это можно было назвать. И вот, сверху, прижав крылья плотно к телу, на Куприянова спикировал здоровенный представитель рода птерозавров, с длинной зубастой пастью. Куприянова спасло два момента. Перед тем как охватить своей широко открытой пастью голову сержанта и оторвать её, хищник в метре от лица застывшего Куприянова, мгновенно раскрыл крылья, чтобы притормозить, а в этот момент Андреев, даже не целясь, выстрелил просто в сторону нападения и…. Попал. В длинную шею летающей твари, мигом оторвав голову от туловища, которое по инерции с силой ударило сержанта в левое плечо и даже экзоскелет не смог сдержать удара, завалив спиной того на землю.
– Чёрт! Чёрт! Чёрт! – В сильнейшей эмоции закричал Куприянов, переворачиваясь на живот и нацеливая свой автомат на уже мёртвого летающего хищника. И тут же сплюнул в досаде, поняв, что стрелять поздно. Да и мы тоже не успели среагировать, одновременно с Куприяновым выходя из мгновенного ступора.
Через несколько секунд, настороженно ощетинившись стволами в разные стороны, мы собрались вокруг злобного представителя местной фауны. Туловище в метр длиной и весом килограмм в двадцать. Это когда я попробовал его приподнять за покрытое мелкой чешуёй крыло. Как они, блин, ещё с таким телом летают? Голова с длинным клювом, лежащая в двух метрах от тела, тоже впечатляла. Клюв с многочисленными мелкими и острыми зубами, мог широко раскрываться и если бы эта тварь сумела обхватить голову, то инерции тела хватило чтобы её оторвать.
– Ну, Серёга…. Ну… братуха… Ты мне жизнь спас. Теперь я перед тобой в долгу. Товарищ старший лейтенант, да я даже среагировать не успел… Вот же тварина, откуда хоть она свалилась и как ты в неё попал? – Перевозбуждённый Куприянов крутился внутри нашего небольшого круга, горячечно обращаясь то к одному, то к другому, то сразу ко всем. – Я бы вот хрен в неё попал, если был на твоём месте. Это ж надо так с ходу завалить…!? Смотрите, молодёжь, как работать надо…
Андреев, сам ещё находясь в великом удивлении от происшедшего, вяло оправдывался: – Да ну, Коля… И ты бы попал на моём месте. Хотя…, я даже и не целился. Времени не было. Стрельнул чисто на рефлексе, да и то только в ту сторону….
– Так! Всё! Хорош в эмоциях плавать и дифирамбы друг другу петь, – пришлось резко вздёрнуть подчинённых, – Кто вот теперь следующий? На Колесникова сразу летающие твари напали. Куликова два раза обосрали и этот долбанный носорог чуть его не сожрал, потом Козлов со своей змеёй обнимался, а теперь самого опытному среди нас сержанту башку чуть не оторвали…, а он до сих пор в шоке бестолково базарит. И пока, как видите, нам везёт, в отличие от наших коллег, которые шуруют с другой стороны планеты. А их ведь там реально жрут.
Я внимательным взглядом осмотрел подчинённых и как отрубил, приказ: – Бдительность повысить в два, в три…, в четыре раза. Мне по хер как вы это сделаете. Страховать друг друга… Каждый в движении наблюдает в своём секторе. И непросто наблюдает, а несёт полную ответственность за свой прокол и жизнь своего напарника. А теперь насмотрелись на птичку и вперёд…
На следующий день наше плоскогорье начало снижаться и мы, как раз ко времени дневного привала, вышли к огромному пространству заболоченных джунглей, вдоль которых надо идти к третьей и последней контрольной точке два дня. Да…, разница между теми джунглями где мы до этого шли и куда вышли была огромная. Даже внешне. Вот они, так сказать за нашей спиной, «сухие» джунгли, которые, несмотря на несколько неприятных инцидентов, вдруг нам показались милыми и доброжелательными, где мы себя «чувствовали в безопасности» и вот это – мокрое пространство, с одинокими мощными, но низкорослыми деревьями, с багрово-красной листвой и густыми такового же цвета мхами, которое было затянуто влажным туманом от вонючих испарений, из-за чего, хоть и более менее открытое пространство, но просматривалось на метров двести пятьдесят. Дальше всё сливалось в одно белесое марево. И оно, эта мокрень, густо затянутое влажно поблёскивающими мхами, отнюдь недружелюбно выглядевшими и всем своим видом говорящие – Ты только вступи на нас и ты сразу поймёшь какая это сладкая до этого у тебя БЫЛА жизнь. Всё это одновременно создавало тягостную картину неизбежного и скорого конца жизни. А уж открытые участки воды просто кипели этой скоротечной жизнью.
Я осторожно приблизился к ближайшему открытому водному окошечку, размером с хороший бак, глянул туда и судорожно вздрогнул. Если у нас закончатся продукты и голодная смерть будет смотреть открыто в глаза, то тогда запросто можно садиться вот на таком бережку, наплевав на брезгливость и спокойно хлебать ложкой этот мясной бульон. А это был действительно бульон, где прямо всё кишело от белка, в виде многообразных червей, головастиков, улиток, моллюсков, пиявок, личинок и чёрт его знает чего. И всё это имело зубы и жрало друг друга. И тут же рождалось, чтобы быть сразу сожранным. И это в такой маленькой бочажине, изолированной от большого, квадратов двести открытого водного пространства. Вот там-то белок был явно других размеров, выставив омерзительные головы над водой с зоологическим интересом разглядывая новый вид пищи. И это явно были ещё не самые агрессивные обитатели. Наверняка в тумане скрывались более крупные создания, которые из-за своих размеров, вот этот период разглядывания запросто пропускают и тут же нападают, лишь потом соображают – что они сожрали и было ли это вкусным или нет? И не поискать ли ещё такую же пищу?
