В детстве и в юном отрочестве зачитывался старинной фантастикой, древние завалы которой обнаружил в самом дальнем помещении подвала нашего родового гнезда. А ведь дому было где-то лет семьсот. И начинался он с небольшого, двухэтажного каменного строения, со странным названием ДАЧА. Вот от этого пра…, пра…, пра… и прадеда и остались старинные, бумажные книги, наполненные бумажной пылью, но любовно сохранённые, и с до жути интересными сюжетами, когда люди ещё ничего не знали о космосе и около Земли летала одна единственная допотопная космическая станция, считавшиеся верхом достижения науки. Но литературный полёт фантазии был изумительный, начиная от агрессивной фауны и флоры неизвестных планет, нападавшей на прилетевших землян, злобными пришельцами и кончая доблестными одиночками, решающими судьбы космических империй.
А сейчас это рутина и ничего интересного в ней нет. Обычные космические перелёты в комфортабельных условиях. Да, есть планеты с агрессивной фауной и флорой, где приходиться с ней биться, чтобы добывать редкие полезные ископаемые. Есть миры без оной фактуры, где это всё будет в далёком и туманном будущем. Есть остывающие звёзды с такими же умирающими планетами, у которых всё уже в прошлом и нет будущего. И есть пока только одна, известная галактическая цивилизация и это – МЫ. Ни со злобными, ни с мирными братьями по разуму мы пока не встретились. И, слава богу. Не готовы мы пока к этой встрече. Может быть…, учёные и готовы. Но как военный, я прекрасно понимал – Лучше позже. Дай бог если мирные попадутся и гуманоиды… Даже и если мирные. Ведь на чисто психологическом уровне обе стороны начнут разбираться и судить – В чём и кто дальше продвинулся? Вот тут мы сильны, а тут ещё больше сильны. Тут мы слабее, а тут опять. И роль младших братьев, даже при сотрудничестве с мирными, будет унизительной и ущербной.
А если столкнёмся со злобными, даже ещё с не гуманоидной расой, где психология и моральные рамки совершенно другие. Ну…, даже думать не хочется. Хорошо предкам было. Жили, воевали между собой, осваивали земные территории. Всё было ясно и понятно. И Земля была на таких задворках Галактики, что даже наткнуться Чужим на неё было великой случайностью.
Но…, это так. Умственные упражнения. Встреча с Чужими или Другими могла произойти вот в этот самый момент, или через тысячу лет, а может вообще мы в галактике остались одни. Так что пусть об этом другие думают, а я всего маленький винтик, который наслаждается полётом и последними спокойными деньками.
За неделю приятного полёта на комфортабельном лайнере я уже практически знал всех пассажиров. Знал, это громко сказано, но по крайней мере представлял – кто и что. Лайнер был рассчитан на полторы тысячи пассажиров, но нас было всего около двухсот. В другом случае, под нас бы представили более скромный звездолёт, но на обратном пути в Российский звёздный сектор направлялась большая культурная, экономическая и политическая делегация, представляющая весь спектр Африканского звёздного сектора. Предполагалось в ходе проведения различных, многочисленных мероприятий подписание целого спектра выгодных договоров, да и вообще развития отношений на перспективу. Поэтому нельзя было скупиться.
Вот и сейчас на прогулочной палубе были практически все пассажиры, разбившиеся на группы по интересам и положению, и национальной принадлежности. Из русских здесь было всего пару десятков человек. Я, девять стройных и видных парней, которые хоть и были в гражданке, но весь их вид и поведение говорило о принадлежности к офицерскому корпусу военно-космического флота. Они возвращались со сборов. Со столичной планеты, где проходили курсы по изучению новой техники. Один из них немного знал меня и я иной раз ненадолго присоединялся к их компании. Были две молодые семьи геологов, летевших на смену коллегам, пять техников для регламентных работ. И трое космодесантников. Эти вообще выделялись из всех своим вызывающим поведением, шумом, гамом, громким, жеребячим и вульгарным смехом, выдавая сразу в себе неотёсанную деревенщину. Да и их коренастые фигуры, развитая мускулатура и видимый крепкий костяк, прямо без подсказки, любому, более менее понимающему человеку, говорили о выходцах со знаменитой сельскохозяйственной планеты Хлебная. Там была более сильная в 1.3 тяжесть, чем земная, поэтому все выходцы оттуда имели характерный вид и конституцию тела, но они и были в обычных условиях более физически сильные, чем остальные и их охотно брали в космодесантники. Но и менталитет у них был чисто деревенский, так как городов на планете практически не было, одни деревни, хутора и фермы, кроме небольшого столичного, служащего центром всего на их планете.
Хоть и вели себя они достаточно вызывающе, но границ не переступали и на их поведение смотрели сквозь пальцы, понимая что через несколько дней они снова попадут в жёсткие армейские условия, где им придётся превратится в болванчиков – «Есть! Ни как нет! Так точно! Разрешите идти….» и многое чего другого интересного и тяжёлого. А сейчас, на лайнере, они резвились, играя бицепсами под густо-фиолетовыми полосатыми тельняшками.
Остальные были чёрные, то есть негры. Потому что мы летели в Сенегальскую звёздную систему, входящую в Африканскую конфедерацию. Я бы и не обратил внимание на эту чёрную массу, если бы среди них не выделялась одна негритоска. Молодая девушка, иссиня-чёрная, с точёной, изящной фигуркой, со стоячей грудью третьего размера, упругой, привлекающей взгляд и вызывающей разные мужские мысли, фантазии и желания. Но вот черты лица у неё были чисто европейские, правильные, с яркими голубыми глазами, что резко контрастировали и выделяли её из общей массы африканцев.
Вот такие же мысли, только грубые и приземлённые, вызывала она и у космодесантников и буквально на второй день, мне пришлось вмешаться. Знакомясь с лайнером, я бродил в отдалённых кормовых отсеках, где и услышал глухую возню и приглушенные голоса. А пройдя ещё несколько метров, увидел, как самый наглый из них, грубо лапал помертвевшую от страха негритянку. Хватал её за почти обнажённую грудь, целовал… Вернее, пытался целовать, муслякая её лицо мокрыми губами, и распалялся от упругого, молодого тела. А та почти уже и не сопротивлялась, сломленная силой и напором.
Не знаю…, не появись тут совершенно неожиданно, может быть и шпокнул он её… А так, мощный удар в ухо не только заставил его отлететь в сторону, но и слегка отрезвил десантника. Тут же упруго вскочил на ноги и попёр на меня, но вынужден был прекратить атаку, увидев, что противник умело принял боевую стойку, чего он просто не ожидал от длинноволосого гражданского. А потом и вовсе остановился, набычившись и сопя от бессилья. Но благоразумие остановило его.
– Я не знаю, кто ты такой, но не попадайся мне на базе. Тебе повезло, что мне не хочется последние дни отпуска провести в корабельном карцере. Но на базе…., – он многообещающе посмотрел на меня и, гулко стукнув кулаком об ладонь, медленно удалился. А негритянка, как только он скрылся за углом, кинулась мне на грудь и я невольно ощутил волнующую упругость шикарного бюста.
Не знаю, что и как рассказал своим товарищам пострадавший, но теперь при встречах троица многозначительно посматривала на меня и кидала многообещающие фразы о моём будущем. И я понимал, что они имели ввиду. На планете Джолоф, где была расположена наша база, согласно межпланетными договорами и местными особенностями, располагались не только военные, но и все гражданские Российской звёздной федерации. Они здесь жили, работали в своих учреждениях и лабораториях и выезжали за пределы базы только в сопровождении военных. Да и база сама, была размером с небольшую земную область, куда в свою очередь было категорично запрещено заходить местным аборигенам. И единственный межпланетный космодром, тоже находился там же. У Сенегальцев были лишь несколько небольших космодромов, обслуживающих только внутрисистемные трассы. Так что мои противники надеялись встретить меня в удалённом уголке базы и немного пообщаться, вернув таким образом долг.
