Выслушал доклады подчинённых – что у кого и как, и внимательно оглядел их. Куприянов держался уверенно. А чего другого от него ожидать – пять ходок на боевые. У Андреева и Козлова по три и в составе именно вот этой тройки, что было очень ценно. Они понимали друг друга с полуслова и верили друг в друга. Колесников и Куликов, глядя на старших и опытных товарищей, тоже старались выглядеть опытными бойцами, но несколько суетливые движения выдавали тщательно скрываемое волнение, хотя это было и понятно. У меня тоже третий. Но предыдущие два теперь можно не считать и в глазах подчинённых он был первым. Они не знали, что ждать от молодого командира в экстремальных условиях. Поэтому вопросительно смотрели на меня, хотя и сами знали, что надо делать. Но всё равно ждали, что скажу. А что тут говорить?

Несколько дней полёта на военном почтовике в другую систему, неделя подготовки на их военной базе, где мы получили в задницу кучу болезненных прививок от всякой местной гадости, изучали вот эту планету с её интересно-опасными сюрпризами, маршрут движения и задачу. Всё так по военному простенько – высадится, совершить марш в тысячу километров, при этом найти три контрольных точки, куда беспилотники выкинут нам дополнительные АКБ для экзоскелетов, питание, боеприпасы и другие «милые» мелочи, которые ой как не любят битые военные. Найти базу пиратов, которые уже достали всех своей беспредельщиной и которых потом раздолбают раз и навсегда. Но это мы делаем, если не справится основная группа из местных разведчиков. А они были настроены очень агрессивно и только на выполнение.

У нас сразу не сложились с ними отношения.

– Это что? Они что ли прилетели нас страховать? Вот эти щеглы…? Нам там десятерым делать нечего, а они, шесть человек…, – примерно такой презрительный рефрен открыто прозвучал на первом же совместном инструктаже. Мы промолчали, потому что они местные, знали планету, куда мы высаживались и не мальчики, а Рексы и выглядели Рексами. Но и мы тоже не с детского садика, что и доказали в первый же вечер. Я знакомился в офицерском кафе с офицерами-разведчиками, а мои пошли на правах гостей с тамошними коллегами. Если у нас, у офицеров и были острые моменты в вечерних посиделках, то они сглаживались корректностью, воспитанием и другими сдерживающими факторами. То у разведчиков нравы были очень простые. А когда они узнали, что Колесников и Куликов идут на первый боевой выход, то стебания по этому поводу переросли в оскорбительные насмешки и всё шло к групповому мордобитию. Но у Куприянова хватило ума и он предложил – выставить против вот этого салабона Колесникова – любого своего. Что было встречено одобрительным рёвом противной стороны. Все дружно вывалили из кафе на задний двор. Долго галдели там, сразу столкнувшись с первой трудностью. У местных не было такого же молодого, как Колесников. Молодой-то потом нашёлся, но был на два года старше нашего. Ещё минут пять вырабатывали справедливые условия поединка.

Молодец, Колесников. Продержался весь поединок против здорового амбала. Конечно, его этот амбал уделал бы на первой минуте, но мои приёмчики помогли не только выстоять, но и хорошо раскровенить рожу противнику, при этом нанести несколько довольно болезненных ударов. После чего они несколько поумерили пыл. Если это может самый молодой член команды – То, что могут более опытные его товарищи?

И отношения стали более уважительные. Но, всё равно – высокомерие и пренебрежение сопутствовали всю неделю подготовки, что несколько сбивало настрой на выполнение задачи.

Ситуация в этом глухом углу звёздного сектора, на стыке аж трёх границ нашего, российского сектора, сенегальского и мозамбикского была сложная от чересчур зашевелившихся пиратов. Из-за офигенной удалённости, из-за того что тут был стык, по настоящему это пространство никто не контролировал. Вот и распоясались. Стали пропадать грузовые корабли, которые изредка пролетали здесь. Вернее, в этих местах было несколько маяков и корабли выходили из вне пространства и, отталкиваясь от этих маяков, снова ныряли туда и дальше шли по маршруту. Не так часто, но всё-таки здесь летали. Хорошо хоть, если экипажи не особо сопротивлялись, никого не убивали. Давали катер, еды, воды, кислорода и отпускали. И сами исчезали в неизвестном направлении с захваченным грузовиком. Но беда была, если на корабле были женщины. Их не отпускали, а забирали и известно для чего. Вот и решили наконец-то разобраться с ними раз и окончательно.

У пиратов было несколько баз, в том числе и космические. Но этот космический медвежий угол был большой и забитый пару десятком планет, половину из которых были безжизненными каменными кусками, а остальные в разной степени обладали газовыми атмосферами. В том числе одна кислородная. Пиратов искали и другие группы, на остальных планетах и в обширном астероидном поле в половину звёздной системы.

И наша кислородная, земного типа, где у нас была задача на этой планете найти их базу. Как бы точной информации не было, но несколько раз в одном районе планеты что-то засекали редкие разведывательные зонды. Именно что-то…. Вот там и будут искать местные разведчики вполне возможную базу. Мы тоже туда выдвигаемся и действуем по обстоятельствам. Какие уж там обстоятельства, об этом выясниться при встрече с разведкой коллег.

Об этом знали и остальные мои, а исходя из этого, отдал первое распоряжение.

– Козлов, посмотри что там у Колесникова можно сделать? Тебе пятнадцать минут. Остальным приготовиться к маршу. – А сам с Куприяновым отошли в сторону и на планшете развернул объёмное изображение местности. Хотя сейчас карта местности выглядела плоско. Поглядели вдвоём на зелёное море джунглей и закрыли. И так понятно, куда двигаться.

Козлов быстро справился, даже быстрей….. До конца не исправил повреждение, но заверил: – Шуму, товарищ старший лейтенант, сейчас поменьше будет, а по ходу притрётся и почти не слышно будет. На первой точке в ремкомплекте запчасть должна быть и заменим….

Действительно, скрипеть при ходьбе стало гораздо меньше, но Колесников, вернее его экзоскелет стал ещё и сильно хромать, из-за чего он первым подвергся атаке парящих в небе крылатых чудовищ, которые посчитали его больным членом непонятной стаи, а значит самым слабым. За что хищник и поплатился. Колесников срезал его первым выстрелом, а остальные твари сразу же шарахнулись в сторону и ввысь. И теперь они снова парили на безопасном расстоянии.

Тварь ещё дёргалась и пыталась нас атаковать, когда мы подбежали к ней, но Куприянов ловким движением вибромачетой снёс ей голову. Да…, было на что посмотреть. Летающий танк, весь покрытый костяной чешуёй и даже не понятно каковыми аэродинамическими свойствами она держалась в воздухе. Зубастая пасть, вернее мощный и длинный клюв, острые когти, способные проткнуть любую защиту. Короче, не дай бог попасть ей в лапы.

– Во, чёрт, если такие сволочи летают, то что по земле бегает? – Нездорово восхитился Андреев. А Куликов потянулся потрогать когти чудовища и когда он был готов это сделать, Козлов громко рявкнул и Куликов в испуге отдёрнул руку и все заржали, смутив ещё больше молодого солдата. Нам, конечно, в процессе подготовки показывали голограммы животного мира этой планеты. Но одно дело видеть в безопасном помещении даже движущее изображение, а другое – вот так наяву, да ещё когда тебя безмозгло атакуют.

– Всё.…, хорош! Повеселились и хватит. До ночного привала нам надо пройти тридцать километров и устроиться там, а то вот такие птички или же такие местные собачки, быстро нами закусят. Там Колесников под себя заберёшь носильщика. А теперь порядок движения: я и Козлов первыми, Куприянов и Андреев в замыкании, Колесников и Куликов в середине.

– Товарищ, старший лейтенант, может мы первыми пойдём?

Я внимательно посмотрел на Куприянова, подумал и согласно мотнул головой: – Хорошо. Ты и Андреев первыми, мы с Козловым сзади прикрываем.

Так и пошли. Судя по тому, что нам ничего не попадалось из фауны, как и говаривал инструктор по выживанию, ночи здесь проходят довольно бурно. А уже из своего небольшого опыта и почерпнутых знаний, знал – процесс развития фауны и флоры на планетах земного типа развивался одинаково, хотя и многообразно. Всё что летало, бегало, плавало, росло и цвело – активно боролось за существование в своей пищевой нише. А значит – жрало, чавкало, высасывало, травило и благополучно переваривало то, что заглотило.