– Ванька! – закричал Сергей, высчитав расстояние от парней до женщины. Они окружат ее, словно нечаянно толкнут и всадят нож. Сергей закричал. Все повернулись в его сторону. Парни не были профессионалами и, вздрогнув, обернулись. – Кентяра! – бросаясь к ним, радостно кричал Серов.

Женщина узнала его и удивилась его радостному воплю, ведь только что он был убит горем. Рита остановилась. Хасан узнал недавнего пленника Палусова. Что-то гортанно крикнул. К Сергею бросился один из парней. Уклонившись чуть в сторону, пропуская, Сергей слегка ткнул его в спину рюкзаком. Парень сделал три больших шага, но не удержался и упал.

Рита узнала Хасана и, защищаясь, вскинула сумочку. Замершая от страха, она не могла даже позвать на помощь. В руке Хасана блеснуло лезвие пружинного ножа. Серов с ходу запустил в его сторону рюкзак. От неожиданного сильного удара по икрам Хасан упал. Трое парней, по приказанию Хасана рванувшихся навстречу милиционерам, растерянно остановились.

– Братишка! – Подскочив, словно помогая Хасану встать, Серов ухватился за куртку на его плечах и ногтями больших пальцев резко и сильно надавил на мускульные связки. Взвыв от боли, Хасан хотел ударить его ногой. Блокировав удар, Сергей дернул Хасана к себе. Пораженная Рита увидела короткое соприкосновение колена и паха Хасана. Узкоглазый согнулся и обессиленно уронил руки. Лязгнул выпавший из руки нож, Сергей поддел его ногой, отправил под урну. Подбежавшие милиционеры схватили его за руки.

– Отпустите его! – закричала Рита. – Меня оскорбил этот! – кивнула она на скрючившегося на бетоне Хасана. – Где же вы были! Отпустите! Или я сейчас же звоню Лепякину!

Переглянувшись, милиционеры отпустили Серова.

– У него в кармане пистолет, – подмигнул он, – а разрешения нет. – И понизив голос, добавил: – Не засвечивайте меня. Я вам из Москвы позвоню. Она узнает ваши фамилии, – кивнул он на Риту.

Взяв Серова под руку, она многозначительно сказала:

– Делайте, как он сказал.

– У него, в натуре, ствол! – воскликнул решивший обыскать Хасана сержант.

– Спасибо, – тихо проговорила Рита.

– Примите добрый совет, – устало проговорил Сергей, – на некоторое время покиньте Камчатку. Месяца через три можете возвращаться. Мелочь вроде этих, – он пренебрежительно кивнул на четверых бросившихся к стоянке такси спутников Хасана, – уже пересажают. Сейчас по горячке можете на нож или на пулю попасть.

– Кто вы? – отпустив его руку, тихо спросила Рита.

– Наемник, – услышала она неожиданный ответ. – Только в этот раз я сам себя нанял, – так же непонятно закончил Сергей. Услышав объявление о начале регистрации билетов на рейс до Москвы, не прощаясь, быстро пошел к зданию аэропорта. Словно что-то вспомнив, обернулся. – Держитесь до самолета поближе к милиционерам! – громко посоветовал он. – Целее будете!

– Непременно последую вашему мудрому совету! – отозвалась она.

Тигр подбежал к вышедшему из вагона Абреку и, не находя слов, хлопнул его по правому плечу. Вскрикнув, Абрек отскочил от подбежавшего Юриста.

– Лучше словами, – простонал он, – я все-таки подставился.

– Все потом, – виновато сказал Федор. – Поехали.

– Как Корсар? – отдав рюкзак Юристу, спросил Абрек.

– Хромает, – улыбнулся Павел.

– А… – начал Алексей, но увидел помрачневшее лицо Юриста и замолчал.

Сергей вышел из здания аэропорта. Поднял голову к яркому небу и вздохнул. Он не знал, что делать. Вечером навестит Лудову, узнает имена и адреса крымских исполнителей и сразу улетит туда. К друзьям ехать не хотел.

«Якин, – вспомнил названную Палусовым фамилию Серов. Увидев поднявшийся с аэродрома самолет, вздохнул. – Может, самолет захватить, – подумал он, – и заявить, что переговоры буду вести только с полковником в отставке Якиным Петром Авдеевичем? Вообще-то это мысль».

– Куда, командир? – весело спросил подошедший таксист. Неожиданно для себя Серов назвал домашний адрес. Сел на заднее сиденье и закрыл глаза.

– Он только что освободился, – усмехнулся Абрек. – Увидел, что меня милиция преследует, и решил помочь. Рядом бабка одна жила, знахарка. Вот он и повел меня к ней. Плечо мне здорово задело. – Алексей вздохнул. – В общем, пока старуха мне какое-то зелье готовила, я фотографии на стене разглядывал. Увидел парня, солдата-десантника. Не знаю почему, – и сейчас удивляясь, признался он, – спросил бабулю о нем. Она сказала, что это ее внук, он в Афганистане был. Без ног остался. И так тихонько шепчет: а брат его – мафия. Но любит своего старшего. Поэтому, мол, и девку-врача спас. Знаете, – Алексей оглядел друзей, – меня как ошпарило, я голос потерял. Она заметила и спрашивает: мол, что с тобой? А я как рыба на берегу. Рот открываю, а сказать ничего не могу. Словом, вмешался его величество случай. Не выруби я того угонщика «Москвича», у него, наверное, до сих пор шею клинит, – захохотал Алексей, – и не подстрели меня мент, я бы и не попал к этой бабуле. Пока я в себя приходил, пришел парень. Здоровый такой, кудрявый. Прия…

– Рожай скорее, – нетерпеливо прервал его Тигр. – А то сейчас еще раз поздороваюсь. – Он взмахнул рукой.

– Кудрявый, его Гладиатором кличут, – с опаской отодвинувшись, продолжил Алексей. – На дочь Якина, который и замутил воду, работал. Мальчишек как раз Танька и забрала. Отвезла их к своей подруге. А у нее Ромка Бурко любовником был. В общем, он сумел смыться с мальчишками. А Надю во время нападения боевиков Якина Леший увез. Потом позвонил Таньке. Мол, ты мне – две тысячи баксов, я тебе – Серову. Вместо баксов пулю слопал. Его приятель, который вместе с ним Надю караулил, пристрелил. Надю по голове прикладом долбанули. Танька все сфотографировала. Потом фотографии на Камчатку отправила, душманка! А Гладиатора брат предупредил: если москвичку – все знали, что она в Афгане врачом была – убьют, я тебя самого кончу! Этому брату в Афгане ноги по колено оторвало, а спасла его какая-то женщина-врач. Вот он и решил, что Надя – как раз та врачиха и есть. Когда Танька приказала Надю убить и сжечь, Гладиатор вызвался. Он и еще двое ее в горы потащили. К ним какая-то баба пьяная привязалась. Чтобы свидетеля не было, убили ее. Потом Гладиатор этих двоих прирезал. Таньке сказал, что они москвичку изнасиловать хотели. А вы, мол, этого не приказывали. Таньке, он говорит, даже польстило это. В общем, труп бабы он сжег и Надин медальон рядом бросил. Оттащил ее к знахарке. После удара по голове ни говорить, ни вспомнить ничего не могла. Ведь после взрыва лимонки в Питере с ней такое же было. Я думал, с ума сойду. Захожу, а она лежит. Голова забинтована, но она. Я как заору: Надька! Она вздрогнула, повернулась и заплакала. Чего же ты, говорит, раньше не приехал? Бабку чуть инфаркт не стегнул, – по-доброму засмеялся Абрек. – Как услышала, что Надя заговорила, сама замолчала. Ее потом водкой отпаивали.

– Старуху водкой? – покачал головой Тигр. – Ты?

– Так точно, – бодро доложил Алексей. – Не мог же я ее в беде бросить. А Надя, как узнала, что пацаны у нас, обрадовалась. Потом про Серегу спросила. Я сказал, что он в больнице, в аварию попал.

– Умнее ничего придумать не мог? – помрачнел Тигр.

– Ты больно грамотный! – заорал Абрек. – Что я говорить должен?! Она мне, думаешь, поверила? Ведь Надя себя виновной считает. Она с этой сучкой Лудовой на теплоходе в круизе подружилась. И рассказала ей про Серегу. Поняла Надя, что Серов не в больнице, – глухо закончил он. – Но, слава Богу, уточнять не стала.

– А что мы ей завтра скажем? – хмуро поинтересовался Юрист.

– Завтра и думать будем, – отрезал Тигр.

– Кстати, – немного помолчав, сказал Павел. – Вчера мне один с Петровки рассказал про Хоттабыча. Он два дня нигде не появлялся. И в конторе своей не был. Начали искать. Взломали дверь в кабинет. Бар отодвинут. За ним вход в комнату. Заходят, а там две женщины друг дружку кусают. И одна исхудавшая вся, мертвая. А Хоттабыч без головы лежит. Голова возле грызущихся баб. Представляете, кино? – Он криво улыбнулся. – Оказывается, угол потайной комнаты отгораживался пуленепробиваемым стеклом. Хоттабыч сначала туда Альбину свою сунул, это которая умерла. Потом как-то ухитрился секретаршу свою и Валерию, ее за убийство разыскивают уже год, засунуть. А сам под стекло, оно кнопкой опускается, умудрился голову подставить. Секретарша и Валерия сейчас в психушке. А ведь были там от силы дня четыре. И еще в углу тайник нашли с алмазами. Этот, с Петровки…