– А что со мной? – нерешительно спросила она.

– Теперь, когда мы все знаем, – он похлопал ее по колену, – выбирай. Или ты сообщишь все Артову, или будешь со мной.

– Как ты можешь спрашивать? – Алевтина укоризненно покачала головой.

– Тогда подождем пару дней и выбираемся отсюда. И знаешь, я хочу для начала заскочить к Фигаро. Объясню ему, что за всем, что делается, стоит не Палусов, а Артов. А самое главное, – его глаза вспыхнули ненавистью, – через Фигаро доберусь до Бунина. Если, конечно, завтра-послезавтра не заявится наша с Яшкой «дочурка».

– Из Крыма есть что-нибудь? – нервно спросил Фигаро невысокого плотного мужчину.

– Ничего.

Выругавшись, Ляхович шагнул к двери комнаты.

– Зря ты Ольгу послал, – бросил плотный.

Фигаро обжег его злым взглядом.

– Так чего же ты сразу не сказал, что зря? – прошипел он. – Но если уж сказал, то объясни, почему ты думаешь, что я ее зря послал?

– Ну хотя бы потому, – поморщился плотный, – что она сама из Крыма. У нее там наверняка есть приятели, да и с Якиным она может быть знакома. Поэтому…

– Именно поэтому я ее и послал! – воскликнул Ляхович. – Она знает Зуба, и он…

– Верещага – еще тот тип, – заметил плотный.

– Как ты сказал? – вдруг заволновался Фигаро.

– Верещага, – непонимающе взглянул на него собеседник. – Какая-то дурная фамилия, я потому ее и запомнил. Это фамилия Зуба.

Расширив глаза, Фигаро хотел что-то сказать. Но резко распахнувшаяся дверь как бы заткнула ему рот. Ворвавшиеся четверо парней в натянутых на лица спортивных шапочках с отверстиями для глаз схватили Фигаро за руки, приложили к его лицу какую-то тряпку. Тот обессилено повис у них на руках.

– Сиди тихо, – вытаскивая Фигаро, предупредил один плотного. Стоявший около двери с той стороны пятый, пропустив вытаскивающих Фигаро, вскинул руку. Плотный успел увидеть увеличенный глушителем глазок пистолетного ствола.

Пуля вошла ему в горло. Пятый, спокойно и аккуратно прикрыв дверь, повернул торчащий в замке ключ и выбросил его в цветущую клумбу.

– Я ноги оставил, зарабатывая все это! – разводя руками по сторонам, заорал плотный мужчина с большими залысинами. Ухватившись на удивление сильными пальцами за колеса инвалидной коляски, докатился до бара. Взял плоскую бутылку виски и, зубами сорвав пробку, отпил прямо из горлышка.

– И все-таки зря ты поверил ему, – негромко проговорила крепкая пожилая женщина с гладко зачесанными седыми волосами.

– Да?! – заорал он. Размахнувшись, запустил бутылку в стену, потом выхватил из-под себя большой конверт заказного письма и подкатился к женщине. – Вот! – крикнул он, протягивая конверт. – Читай!

Неторопливо надев очки, женщина взяла конверт, достала пожелтевший от времени исписанный листок.

– Нет, – выдавила она, – не может быть.

– Ты почерк своего сына-отличника узнаешь? – спросил безногий. – Он у него и сейчас не изменился.

– Он здесь, – ровно проговорил вошедший в комнату рослый парень.

– Давай его сюда! – крикнул безногий. Ухватившись побелевшими от напряжения пальцами за колеса, подался телом вперед и уставился на дверь. В нее втолкнули Фигаро с завязанными глазами. Вскрикнув, он с размаху упал.

– Кто вы? – завизжал он. – Что надо? Да вас за меня мой брат…

– Ах ты гнида! – Безногий докатился до него и кулаком ударил Фигаро по голове. – Сука! Ты отца продал! Ты, оказывается, все время подставлял меня! Я из-за этого и ноги потерял! – Он еще дважды ударил Ляховича по голове.

– Сашка! – завизжал Фигаро, прикрывая голову руками. – Да я…

– Я получил твой донос, – закричал Ляхович-старший, – на отца! Из-за него отца и взяли, мразь! – Он повернул голову, увидев стоявшую у камина кочергу, схватил ее.

– Стой! – крикнула пожилая женщина.

– Но, мать! – повернувшись к ней, прокричал Ляхович-старший. – Он же…

– Я всегда была любящей женой и заботливой матерью. – С трудом поднявшись, она подошла к глядевшему на нее с надеждой младшему сыну. – И поэтому покарать иуду сына должна я, его мать!

– Может, пустышку тянем? – не отрывая взгляда от светящихся окон двухэтажного особняка, прошептал широкоплечий омоновец.

– Да не должны бы, – покусывая травинку, отозвался его товарищ с закрытым маской лицом. – Лично я готов здесь сутки торчать, только бы эту семейку накрыть. Певца, братца его безногого и маман ихнюю. Фигаро, сволочь, уже на убийства перешел. Целую фирму организовал. – Он сдобрил свое возмущение крепким матом. – А маман и старший в наркобизнес ударились. Благо сейчас за то, что колешься, не сажают.

– А ноги старший где потерял? – по-прежнему не отрывая взгляда от особняка, спросил второй.

– Под следствием, чтобы в больницу попасть, себе в вены на ногах какую-то хреновину ввел, – усмехнулся первый. – Гангрена, ноги отрезали. Зато от срока ушел. А теперь балом правит, зелеными райотдел снабжает, они и не трогают. Но сейчас, похоже, влип. – Увидев, как четверо волокут к дверям человека с завязанными глазами, довольно улыбнулся. От окон раздался короткий свист. – Пошли, – натянув маску, выдохнул он.

– Мама! – закрыв лицо скрещенными ладонями, завизжал Фигаро. – Не на…

Держа в вытянутых руках наган, женщина с бесстрашным лицом нажала на курок. Пуля, пробив ладони, вошла Фигаро в глаз. С коротким пронзительным криком он упал на пол. Из окровавленной глазницы толчками вытекала кровь. Женщина выстрелила еще раз. Вдруг за окнами раздался истошный крик.

– Менты!!

В окна под звон разбитых стекол влетели фигуры в пятнистых комбинезонах. Рядом с дверью громыхнул выстрел.

– Подставил, сука! – Ляхович-старший вытащил пистолет. – Нет! – закричал он. – Я на нары не пойду!

– Саша! – истошно закричала схваченная рослым мужчиной в штатском женщина. Сын сунул ствол в рот и нажал на курок. – Сашенька! – Мать бессильно повисла в руках милиционера.

Абрек вышел из машины, забросил ремень сумки на плечо и неторопливо пошел к стоящим у входа в автовокзал женщинам.

– Сынок, – сразу перехватила его пожилая женщина, – комнату сдам, на сколько хочешь. И недорого. Кормить буду, если доплачивать станешь. Телевизор мой. Вода, туалет. В общем, все, что нужно.

Абрека обступили еще трое.

– Все, бабоньки! – Он поднял руки. – Я уже нашел хату. С молодухой.

Женщины отошли. В автовокзале Алексей подошел к кассе предварительной продажи билетов.

– Алексей? – спросил его невысокий молодой парень.

– И что? – Он спокойно посмотрел на него.

– Нам звонил дядя Паша, – торопливо продолжал парень. – Мама не смогла приехать и послала меня.

– Как ты меня узнал? – по привычке подстраховался

Алексей.

– Ну, – заметно растерялся парень, – рост, возраст, волосы, – несмело стал перечислять он. – А самое главное – на кармане сумки нарисован парашютист.

– Поехали, – хлопнул его по плечу Абрек. – Только следовало начинать с парашютиста. Все было бы гораздо быстрее.

– Да кто ты такая? – раздраженно спросила Татьяна.

– Я – та, – усмехнулась стоявшая у двери Ольга, – кто может помочь тебе.

– Да? – насмешливо изумилась Якина. – Вот не думала, что мне нужна помощь. И в чем же ты собираешься мне помогать?

– В том, о чем ты просила Зуба, – услышала она.

– Какого Зуба? – удивилась Якина.

– Верещагу.

Татьяна с интересом взглянула на стоящую у двери женщину.

– Ну что, – сказала Ольга, – поговорим?

– Странно, – тихо проговорила Якина. – Впервые вижу женщину-киллера.

– Я не убийца, – засмеялась Ольга, – просто знаю человека, который за хорошие деньги сможет помочь тебе.

– Подожди, – спросила Татьяна, – а почему Зуб сказал тебе обо мне? И зачем он рассказал тебе о нашем с ним разговоре?

– Все очень просто. – Ольга пожала плечами. – Есть люди, которые заинтересованы в гибели твоего отца. Они прислали меня и еще одного человека, чтобы я договорилась об этом с Верещагой. Но он отказался, потому что не хочет неприятностей. Твой отец что-то значит в Крыму, а другие далеко. Но он по старой памяти подсказал мне, что можно переговорить об этом с тобой.