В глубине пещер они обнаружили печать. Эйрик не смог подобрать другого слова, чтобы описать круглую штуку, закрывающую горловину входа в вертикальный колодец. Печать явно была изготовлена давным-давно сильными Восходящими, ее украшали странные глифы и письмена, ассоциируемые с Народом Кел. Возле нее, как будто склонившись, застыли три совсем больших статуи-жука, которые тоже начали оживать, стоило землянам попытаться поподробнее исследовать эту штуку. И ранг у них оказался серебряный – а это уже выглядело совсем худо.

Нервная реакция Наблюдателя, серебряные твари и зловещая печать, под которой явно кого-то (или что-то) замуровали, не вызывали энтузиазма, поэтому колонисты убрались подобру-поздорову, отметив это место как одну из опасных загадок Круга. Таких мест, на самом деле, хватало, поэтому особенного ажиотажа не возникло, а постепенно – все и вовсе забылось. Люди Эйрика иногда охотились поблизости, однако больше никогда не углублялись внутрь пещерного комплекса. Народ Трав тоже что-то знал об этом месте и обходил его стороной, предупредив землян, что лезть туда не следует.

– Жуки, скорее всего, стражи, а вот что они охраняют – вопрос, – задумчиво сказал я, выслушав эту историю. – Думаешь, оно вырвалось на свободу?

– Чую, что печать сломана, – ответил Эйрик. – Иначе почему тавры идут к горе со всего Моря Трав? То, что вышло оттуда, одолело трех серебряных стражей и много бронзы…

– Задание серебряного ранга, значит, оно тоже не выше серебра.

– Серебро бывает разное, Сигурд, – насмешливо посмотрел на меня Эйрик. – Сколько всего серебряных Атрибутов?

– Двадцать семь.

– На самом деле больше, я-то знаю, но не суть, – проворчал Эйрик. – Двадцать семь Атрибутов – это двести семьдесят серебряных звезд, не считая Навыков. Даже если развивать что-то одно, не переступая золотой порог, – это девяносто звезд…. Ты ведь тоже серебро, Сигурд. Но сколько у тебя звезд?

– Две, – не стал я лгать.

– У меня – тридцать две. У Винса – около полусотни. У Ники – четырнадцать… Как ты думаешь, есть разница между тем, у кого две серебряных звезды, и тем, у кого их двести?

– Думаю, огромная, – после недолгого молчания ответил я.

– То-то и оно! Серебро бывает разное, Сигурд. Чуть сильнее бронзы – и почти достигшее золота…

Эйрик безжалостно приоткрыл мне длину пути, который предстоял Восходящему. Да, только став серебром, начинаешь понимать, как долог путь до золота и почему оно имеет огромную ценность для любого Восходящего. Человеческой жизни может не хватить, чтобы дотянуться…

И еще сейчас я жалел, что рядом нет Белого Дьявола. Он правил сердцем этого Круга и наверняка знал, кто похоронен под печатью, что собой представляет и как с ним бороться. Он бы наставил и предостерег, пусть даже в своей пафосно-саркастической манере… А теперь нам предстоит набивать шишки самим – и это, оказывается, гораздо труднее…

Когда мы повернули в Море Трав, начиная описывать большую петлю вокруг Одинокого Пика, Фьюри выпустила в десантный люк свою дозорную птицу – она полетела кратчайшим путем, чтобы дать нам обзор окрестностей, а я активировал Руну Глаза Небесного Змея. Делал это с некоторым опасением – все-таки для пилота даже в нейрошлеме зрение штука крайне важная, кто знает, как его изменит новое Умение. Смогу ли я полноценно управлять винтокрылом? На крайний случай имелась Фьюри… однако опасения оказались беспочвенными.

Отличная Руна, хотя и всего лишь бронза! Глаз Небесного Змея невероятно обострил зрение, позволяя мысленным усилием приближать и отдалять фокус зрения, подобно тому, как работают оптические приборы, но гораздо эффективнее. Привыкание и «настройка» заняли некоторое время, но результат того стоил. Очень удобно! По сути, эта Руна заменяла целый наблюдательный комплекс, потому что позволяла на расстоянии визуального обзора (а с высоты оно очень велико) обнаружить цель в разных спектрах – тепловом, энергетическом, ультрафиолетовом и других, земного названия которым я даже не знал. При этом я в любой момент мог вернуться в свой обычный режим. А сосредоточившись, при желании, мог «навести резкость» и разглядеть листик на кроне облачного дерева в паре километров от нас или проследить за движением пичуги, порхающей меж его ветвей. Пожалуй, эта Руна была бы отличным подарком для любого снайпера, разведчика и пилота – лучшее приобретение за последнее время.

Окрестности Одинокого Пика шевелились. Там, на взбегающих к плечам заснеженного великана пологих склонах, горели тысячи огней, в воздух поднимались башни дымных столбов, в облаках пыли передвигалось множество черных точек. Тавры пребывали в каменном веке, но они не были совсем уж неразумными дикарями – знали огонь, примитивные инструменты и оружие, поклонялись странным тотемам. Среди орды, которая стянулась сюда, было множество измененных и альфа-вожаков, я видел искорки их Звездной Крови, а Наблюдатель по приближении начал скидывать задания, о которых говорил Винсент.

Сокращение популяции. Уничтожение тотемов. Ликвидация диких Восходящих и альфа-шаманов. Сбор каких-то артефактов и прерывание каких-то ритуалов… Много всего, но я не вдавался, потому что выполнять их сейчас не планировалось. Одновременно птица Фьюри достигла цели и, паря на большой высоте, начала снабжать нас ценными разведданными. Восходящая, полузакрыв глаза, бомбардировала вокс-канал донесениями, и новости оказались не самыми лучшими.

Тавры обложили Одинокий Пик тройным кольцом. Десятки лагерей, сотни больших и малых табунов, тысячи и тысячи особей. Мы знали, что их много, но даже не представляли насколько – а ведь Фьюри видела лишь часть. Стоило принимать в расчет, что множество банд резвились в Море Трав на свободной охоте… Пожалуй, картина складывалась удручающая – при желании эта орда может захлестнуть Южный Пост с несчастной сотней гарнизона, просто завалив его телами, и никакое земное оружие их не остановит…

– Откуда их, сука, столько? – выразил общую мысль Грохот, и Эйрик ответил:

– Будет больше… Они идут сюда со всего Моря Трав, от Стены, от самих Холодных Берегов…

– Значит, можно всех за один раз угандошить, на… Здесь бы пары звеньев боевых флаингов за глаза хватило. Или ракетным залпом накрыть эту кучу!

Но у нас не было ни эскадрильи бомберов, ни артиллерии, ни тяжелых ракет. Только рейдовый «Грифон» и дюжина людей внутри, которым предстояло разобраться, что привело сюда «эту кучу».

Эйрик оказался прав – с северо-запада лагерей тавров было гораздо меньше, высокие предгорья одного из отрогов пика разрывали их кольцо. Я зашел со стороны Великого Древа и набрал максимальную высоту, пытаясь маскироваться редкой облачностью. С земли винтокрыл должен казаться точкой в небесах – оставалось надеяться, что эти твари не привыкли ждать опасностей сверху.

И мы проскочили незамеченными – по крайней мере, острокрыл Фьюри фиксировал, что никакого оживления в ближайших лагерях не возникло. Одинокий Пик занял весь обзор, стремительно приближаясь, внизу мелькнули сине-зеленые, а затем серые со снежными пятнами скалистые склоны. Эйрик и Победитель Варгов прилипли к экранам камер – и наконец указали место для посадки.

Чем хорош винтокрыл? Он может садиться и взлетать с любой поверхности: на склоне, леднике, на трясущейся штормовой палубе или песчаной дюне, – было бы за что зацепиться когтистым лапам псевдоупоров. Мне пришлось постараться, конечно, но со стороны показалось, что я лихо развернулся над заснеженным плечом горного великана, сбросил скорость – и мастерски посадил «Грифон» на каменистый пятачок, вписав аппарат между высоких острых скал.

Фьюри завистливо вздохнула, а экипаж одобрительно загудел.

– Профи, на, – философски заметил Грохот. – Мастерство не пропьешь. Командир, открывай аппарель…

Люди Эйрика и мои бойцы высыпали наружу, закрепляясь на позициях возле летательного аппарата, за скалами. Наверное, напрасно – очень высоко, лагеря тавров далеко внизу, а склоны вокруг – почти отвесные. Действительно: только козы и пролезут…