— Я знаю, — сказала я, чувствуя, как от этих слов всё внутри напряглось ещё больше.

— Завтра… просто будь готова ко всему. Ебаааать, как же все неудачно складывается, — простонал Горинов, — Казалось бы, ты нашла лазейку вывести его в свет и надо же было случится таком повороту!

— Володь, привези мне вермута, а?

На том конце провода воцарилась долгая тишина. Я буквально ощущала, как он просто охренел от услышанного.

— Ты серьёзно? — наконец, выдавил он. — Олив, ты меня за курьера держишь или как?

— Ну… раз уж ты предложил помощь, — попыталась я разрядить обстановку. — Мне ведь нужно как-то подготовиться к этому весёлому дню, верно?

— Олив, ты вообще в курсе, что нас завтра ждёт? — недоверчиво переспросил Володя, в голосе которого закипало раздражение. — А ты тут про вермут! Да я сам сейчас бы чего покрепче выпил!

— Приезжай, выпьем.

— А жене своей я это как объясню? Она и так от вчерашнего шоу еще не отошла. Блядь, Олив, я не друг тебе, а твой работодатель, готовый заплатить хорошую сумму за хорошо выполненную работу! Проснись, уже, наконец, Олив! У тебя, что своих друзей нет? Не с кем выпить?

— Есть. Один друг. Но он со мной не разговаривает, — призналась я.

— И почему?

— Потому что я оставила его. Потому что я — сволочь, Володя.

— Ну тогда вы с Олегом стоите друг друга! Нашлись два одиночества!

— Да пошел ты, Володя!

— И тебе не хворать, Олив! — в тон мне отозвался Горинов.

— Ладно, Олив, — его голос стал немного мягче. — Завтра тяжёлый день. Просто подготовься и будь начеку.

— Угу, — буркнула я, не в силах ответить что-то более осмысленное.

— И помни: Олег — непростой человек. Не расслабляйся. Он, как никто другой, умеет нащупать слабое место и ударить по нему. Олив, он может уничтожить того, кто вызовет в нем хоть малейшее сомнение. Ты, хоть и не вольно, влезла туда, где тебе быть нельзя…никому нельзя…. Я… даже я не знаю его реакцию.

— Спасибо за совет, — иронично бросила я, отключая вызов.

А то-то я, блядь, не знаю!

9

Утром вышла из дома рано, очень рано. Хотелось оказаться на работе раньше Олега. Успокоится, собраться с мыслями и решить, как себя с ним вести. Кутаясь в теплое пальто, медленно пошла по направлению к остановке, замечая, как кружатся снежинки в свете фонарей.

— Оливия Германовна, — знакомый голос заставил меня вздрогнуть и обернуться.

Припарковав внедорожник, около подъезда ждал Николай.

— Доброе утро, — выдавила я сдержанную улыбку.

— Олег Анатольевич распорядился, чтобы я забрал вас, — спокойно сообщил Николай, как будто это была обыденная ситуация.

Внутри меня всё напряглось. Конечно же, Олег не мог просто оставить меня в покое после вчерашнего. Я бросила взгляд на тёмное небо, всё ещё окутанное предутренней тишиной, и на кружившиеся вокруг меня снежинки.

— Я думала пройтись, — попыталась я, но в глубине души понимала, что никакие оправдания не помогут.

— Думаю, вы всё-таки поедете со мной, — ответил Николай, не оставляя мне выбора.

— Видимо, чтоб не сбежала, — прокомментировала я себе под нос.

Села в машину, чувствуя, как напряжение сжимает плечи, и тихо выдохнула, надеясь, что поездка даст мне хоть немного времени собраться с мыслями. Николай завёл мотор, и мы выехали на пустую улицу, оглушённые тишиной раннего утра.

По дороге я молчала, разглядывая, как снежинки бьются о стекло. Каждый поворот напоминал мне, что я всё ближе к офису, к разговору с Олегом, к тому, чего я боялась. Как мне себя с ним вести? Лгать или быть предельно честной? Ни один вариант не казался хорошим. Олег не терпит лжи, но правда может обернуться катастрофой.

Наконец, мы подъехали к офису. Снова это здание, строгие линии, холодные стены. Мне предстояло вернуться в то место, где меня ждала встреча с человеком, который мог меня уничтожить. Уничтожить не так, как это сделал бы Перумов, медленно разрушая жизнь, а уничтожить в прямом смысле этого слова, физически уничтожить.

Озноб пробежал по телу, словно холодный ветер. Интересно, а что бы сделал Володя, если бы Олег приказал? Исполнил бы его приказ, без колебаний, как преданный пёс? Внутренний голос подсказывал, что да. Володя был человеком долга, и, несмотря на дружеские отношения, он всегда будет на стороне Олега.

Бесстрастность и выдержка — мое единственное спасение. НЕ показывать эмоций, не выдавать своего знания, не давать понять, что я понимаю больше, чем должна.

Олег ждал меня в кабинете. Он сидел за своим столом, и его взгляд сразу приковал меня к месту. Холодные, тёмно-синие глаза, полные недоступных мне мыслей, наблюдали за каждым моим шагом. Он молчал, просто смотрел, и это молчание было гораздо громче любых слов.

— Оливия, — произнёс он тихо, но в его голосе чувствовалась угроза. — Проходи.

Я села напротив него, не скрывая усталости.

— Рассказывай, — приказал он, голосом, который был одновременно холодным и острым, как лезвие ножа. Я заметила рядом с ним стакан с виски. Утром!

Быстро отвела глаза.

— Вы были правы, — мой голос прозвучал максимально глухо. — Это место…… полно отчаяния.

Я не смотрела на него, но чувствовала, как его взгляд сверлил меня, пытаясь вырвать из меня что-то большее, чем сухой отчёт. В голове звучало одно: «Не показывай ничего. Ни жалости, ни страха». Он не должен видеть жалость. Он ненавидит её. Увидит жалость — убьет на месте. В прямом смысле этого слова.

— Посмотри на меня, Оливия, — приказал он.

Я подняла голову и заглянула в его глаза, из которых на меня смотрела уже знакомая мне тьма. Она скользила по лицу, подчеркивая увечья, делая Королева похожим на чудовищного зверя.

— Я предупреждал тебя, что ты можешь там найти.

— Да. Вы были правы, — снова повторила я.

Олег не отрывал от меня глаз, словно выискивая что-то в моём лице. Его взгляд был невыносимо тяжёлым, как будто он пытался проникнуть в мои мысли, вытащить наружу мои страхи и сомнения.

— Вот, — я положила перед ним папку с бумагами и распечатками. — Здесь все данные по Центру. Их помощники, контрагенты, партнеры. Я собрала все финансовые отчеты за два года существования центра, данные аудиторских проверок НКО, отчет о деятельности.

Олег медленно потянулся к папке, не отводя от меня взгляда, как будто проверяя меня на прочность. Открыл её, мельком взглянув на содержимое, но внимание его было по-прежнему сосредоточено на мне, как будто документы для него не имели такого значения, как моя реакция.

— И всё? — его голос прозвучал угрожающе спокойно, он отпил виски из стакана. — Это всё, что ты принесла?

Олег встал из-за стола и медленно подошел ко мне со спины. Наклонился ко мне так близко, что я чувствовала его присутствие каждой клеткой своего тела. Его руки легли на столе с обеих сторон, не давая мне возможности сдвинуться. Его дыхание касалось моего уха и шеи, а в воздухе смешивались запахи виски, кофе и дорогого парфюма. Я ощутила, как внутри всё напряглось, как сердце забилось быстрее, но старалась не показывать этого.

На мгновение мне показалось, что он вот-вот коснётся моей кожи губами, и я машинально чуть откинула голову назад, готовая к этому. Но Олег не двинулся. Он просто стоял за мной, тихо, не касаясь. Это ожидание, этот момент между страхом и желанием было невыносимо тяжёлым.

Я не знала, чего боюсь больше: того, что он сделает шаг и коснётся меня, или что вдруг отойдёт прочь, оставив всё это недосказанным.

— Чего же ты не договариваешь, Оливия? — с обманчивой мягкостью спросил он. Его дыхание щекотало мне шею, было горячим, сбивало с мыслей, не давало сосредоточится. — Что еще произошло в Центре, что заставило тебя пропасть на целый день?

От обжигающего тепла мурашки побежали по всему телу. Я чувствовала, как он ломает сопротивление, покоряет себе. Олег замер на секунду, а затем я почувствовала, как он наклонился еще ближе, его дыхание коснулось моей шеи ещё горячее. Теперь его губы и мою кожу разделяли доли миллиметра.