Мы остались в пещере вдвоём.

Кричать не смогла. Не то положение. Не то состояние. Жалобно всхлипнула и замерла, а чудовище плавно опустилось передо мной на одно колено и вперилось своим нечеловеческим взглядом в лицо.

Его черты стали отчётливей. Впалые щёки обрели форму, больше не напоминая мумию. Теперь это был крепкий мужчина средних лет, с аристократическим хищным носом, холёной бородкой, густыми суровыми бровями и полными, пусть и шелушащимися губами.

Совершенно живой на вид. И совершенно не человек. Было что-то такое животное в нём, от чего сразу понимаешь, что лучше умереть от шока, чем достаться ему на потеху. Я видела в воображении, как он с таким же взглядом медленно поедает меня живьём от пальцев ног и до самого верха.

Сбоку раздался ещё один стон. Неужели кто-то выжил?

Вампир не обращал на это внимания. Он медленно поднял руку, коснулся моего подбородка, заставляя приподнять голову, а следом приблизил лицо и с наслаждением втянул воздух полной грудью. Прижался бородой к моей щеке, задев уголком губ мои, и с шумом вдохнул ещё раз. Медленно выдохнул, и тут же я почувствовала на своих боках его руки.

Не успела взвизгнуть, а он отстранился, приподнял меня, притянул к себе, а после резко поднырнул и подхватил на руки. Легко, будто я весила не тяжелее рулона туристической пенки, которую принесли ребята, чтобы не насиловать меня на голой земле. Заботливые. Похоже, у них были большие планы. Но теперь планы есть у того, кто несёт меня прочь. И я бы дорого отдала, чтобы знать – какие.

Лежать на его руках было почти удобно. Хватка казалась стальной, словно это самоходная металлическая конструкция, а не мужчина, и если бы не мягкая тёплая кожа, я бы ощущала себя зажатой в неподвижном каркасе. Впрочем, его объятья и так походили на клетку из которой не выбраться.

Не к месту вспомнился прошлый раз, когда Женя попытался меня поднять. Перед парнями хвалился. Закинул меня на плечо, охнул, просел, а я тут же начала вырываться и требовать меня выпустить. Он и выпустил. Попутно расколотив тарелку. Больше не пробовал, да и я не рвалась. Поэтому теперь я даже не знала, что делать. Впрочем, сопротивляться и не собиралась, потому что не представляла, чего это чудовище от меня хочет, но подозревала, что злить его – точно плохая идея.

А он целенаправленно шлёпал куда-то в темноте, ни разу не наткнувшись на стену, будто видел всё. Я же не видела ничего вообще, кроме бархатной кромешной тьмы и двух едва заметных красных зрачков сверху, что изредка фокусировались у меня лице. В эти моменты я чувствовала кожей губ его спокойное дыхание, и замирала, стараясь не дышать.

Когда под ногами монстра перестали стукать камешки и внезапно заплюхало, я поняла, что мы оказались в той части пещеры, где было неглубокое озерцо с горячим источником. Думала – мы пересечём его и пройдём дальше, но вампир замедлился и, похоже, пошёл вбок в поисках какого-то удобного ему самому места. Мне по лицу мазнуло его волосами, словно он озирался, а следом вампир медленно опустился на колени.

Я дёрнулась, когда вода коснулась моих ягодиц, но дальше вырываться не стала, почувствовав, как напряглись держащие меня руки, готовые усилить хватку. Мы погрузились в воду, и у меня осталось торчать только лицо. Зубы стучали, а вампир устроил меня боком у себя между коленей, поддерживая под спину.

Пока висела в пещере, ощутимо замёрзла. Сейчас же, в воде, которая оказалась куда теплее воздуха и больше напоминала приятную ванную, осознала, что была на грани переохлаждения, и меня начала бить крупная дрожь, переходящая в озноб.

Пока согревалась, вампир не шевелился, и я видела над собой лишь его горящие красным глаза, будто он смотрел на меня, ожидая, что я сделаю. А затем, едва я перестала стучать зубами, ощутила его пальцы, которые коснулись моих рёбер. Они прошлись выше, укладываясь ладонью, а следом он взял мою грудь и ласково сжал. Не так грубо, как Жека, но не оставляя сомнений, что он хочет ощутить её в руках, а не просто задел.

Глаза оказались ближе, и я почувствовала его дыхание, как если бы собака обнюхивала, ещё не решив, вцепиться ли зубами или лизнуть и уйти. Чужие волосы защекотали кожу, а его пальцы на груди сжались, поглаживая сосок, а следом мой рот смочил чужой язык, что прошёлся по губам, на секунду скользнув внутрь, пока я не успела стиснуть зубы.

Рука на груди пошевелилась, обхватывая чуть плотнее, затем переместилась на вторую грудь, погладив, а после этот мужик начал меня лапать уже без пауз, то проводя ладонью по животу, то вновь возвращаясь к груди, то поднимаясь до шеи и обхватывая пальцами горло, из-за чего я боялась пикнуть, не зная, придушит он меня или просто опять погладит.

Впрочем, достаточно скоро я поняла, что его движения изменились, и сейчас, когда он проводит рукой по моей шее, предплечьям, и иногда запускает пальцы в волосы на затылке, он меня… обмывает. После всего, что было, после того, как я обмочилась прямо ему на ноги, он жёсткой ладонью ласково моет меня везде, докуда дотягивается, продолжая второй рукой поддерживать на плаву. Набирает в горсть воды и мочит мне лицо, стирая засохшие слёзы и налетевшую сверху на них пыль. Опускает меня ниже, чтобы смыть налипшие локоны со лба, но продолжает держать над поверхностью, лишь склоняясь так, что я чувствую его дыхание на губах и вижу две красные точки, которые не мигая смотрят на меня. А потом опять рука на шее и ниже на груди, и ласковые поглаживания, не оставляющие сомнений в том, что ему нравится щупать меня.

Внутри искрой вспыхнула надежда: «А что если он не собирается меня убивать? Что если он вообще не хочет выпить мою кровь? Но… что тогда?»

Варианты запрыгали в воображении и почти сразу все померкли, потому что он выпустил мою грудь, а затем провёл рукой по животу ниже, скользнув на внутреннюю сторону бедра и задев беззащитно-голые половые губки. Прошлись по ноге и вернулись назад, погладив складочки. Не так навязчиво, как парни, но не оставляя сомнений, что он не отступится.

«О нет! Только не это!» – похолодела я. Впрочем, по сравнению с тем, чего я боялась минуту назад, это казалось не таким страшным. Ну изнасилует? Но зато, может, не станет четвертовать и даже отпустит после этого? Кто знает? Может, у него три века не было женщины, и вот он решил, что надо не только покушать, но и…

Его волосы в темноте опять щекотно прошлись по лицу, и к моему чуть приоткрытому рту прижались его губы, царапнув усами, а следом внутрь вполз его скользкий язык. Я дёрнулась в ужасе, боясь дышать, и он отпрянул. Ненадолго замер, а следом я почувствовала, что меня отпускают. Вампир усадил меня на дно, затем сместился куда-то чуть дальше, и послышался плеск и фырканье.

«Он что? Он решил, что я не захотела отвечать ему, потому что он зубы не почистил после сна?!» – оторопев, подумала я. Отползла чуть дальше, но выходить из воды не стала. Бежать голой и босой некуда, а тут хотя бы тепло. Эта тварь в темноте ориентируется так же легко, как днём, а я сама никогда не выберусь из пещеры даже с фонариком. Оставалось надеяться на то, что вампир сыт и в добром расположении духа. Хотя у кого оно со сна бывает добрым?

– Господин? – решилась я, и эхо гулко рассеялось по темноте.

Плеск прекратился, будто он повернулся ко мне, но я слышала, как с его волос стекает вода. Вампир не отвечал, и звучало лишь его спокойное дыхание.

– Я… Я не знаю, как к вам обращаться… – дрожащим голосом продолжила я, надеясь, что он знает современный русский. С его стороны опять зазвучал плеск, будто он слушал меня, но продолжал мыться. Быть может, опустился в воду, наслаждаясь теплом. – Я просто хочу попросить, – и всхлипнула. – Если… Если это возможно. Пожалуйста, не убивайте меня… И…

Со стороны монстра раздался резкий выдох, будто он усмехнулся, а я, набравшись смелости попросила:

– И не насилуйте, прошу, – потупилась, давясь чувством стыда, и добавила: – Если очень надо, я могу попробовать ртом, я знаю, как это в теории, но… Я девственница, я никогда ещё…