– Что привело тебя в столь поздний час? – она была в легком недоумении, хотя, конечно же, рада тому, что увидела его здесь.

– Я решил, что лучше всего было бы сразу поехать за тобой следом, чем ждать удобного случая. Скажем так, он наступил именно в ту секунду, когда открыл двери вокзала и пошел покупать билеты до Олуасэт.

– Знаешь, на самом деле, мне это очень приятно, – своими теплыми словами она подарила ему надежду, а объятиями скрепила их правду, – но без желания тебя разочаровывать, давай вернемся к обсуждению разговора завтра утром. А сейчас я очень сильно устала после ночной смены и хочу постараться уснуть.

– Хорошо, – Брэдли вновь улыбнулся.

– Лечь спать можешь прямо в гостиной, на диване. Только не забудь снять обувь, – она прикрыла рот ладошкой, пряча раскидистый зевок, – извини, дополнительного комплекта постельного белья у меня нет. Подушка там же, рядом со шкафом, где ты можешь достать себе плед.

Так он и поступил после того, как она отправила ему воздушный поцелуй и медленно босыми ногами пошла обратно. Брэдли был воодушевлен и рад, что есть шанс помириться с

любимой взрослой девочкой. Они же одного года рождения, только дни разместились по краям двенадцати месяцев.

Завтра он обязательно проснется пораньше и приготовит завтрак. Он покажет, что значит быть любящим парнем, когда на него возлагается большая ответственность за прелестную даму.

Они уже не молоды, довольно много времени утекло, чтобы возвращаться обратно и горевать над потухшем пламенем. Парень верил в то, что сможет ее переубедить доказать, насколько сильны его эмоции, питаемые чувствами, насколько тверды его намерения. А перед приятным

сном он не мог отказать себе в маленькой шалости. Прокравшись на цыпочках по коридору, он достиг спальни и приоткрыл скрипучую дверь, которая на удивлении в этот раз молчала. Оказавшись рядом с кроватью, он увидел милую сонную Грейди и не мог отказать сам себе. Нежно коснувшись в поцелуи ее щеки, разглядел улыбку девушки, показавшуюся на губах.

3 глава

Анвен слегка улыбалась, смотря на хрупкое существо, которое сопело маленьким носиком, и продолжала напевать нежную колыбельную. Далеко позади остались тот момент, когда она приютила маленькую девочку. Ощущение охватывало, словно все происходящее начертано свыше и должно было случиться именно тогда, когда у нее пропадут надежда на будущее и вера в лучшее. Она осталась без парня в самый неподходящий момент.

Про нее забыли все, кем она дорожила, потому что никто не дорожил доброй девушкой с маленькой, но громкой болезнью и смыслом от нее, который мог поработить целую крепость в сердце, и выбрал удачного человека… Жизнь не может быть простой для тех, кто любит ее и вовлечен идеей сделать больше хорошего, чем плохого. Так случилось с Анвен, а потом с Трикси.

Ей ни к чему вспоминать прошедшие дни, словно она была в чужом доме и ее тонкий голосок просил лишь любви и внимания. Родители не казались родными, а чужой человек, ставший родным, всем миром, сосредоточенным в одних лишь серых глазах. Пока девочка спала, девушка хлопотала на кухне и благодарила небеса. Изредка заходила в комнату, проверить свою неназванную падчерицу, и возвращалась обратно. У нее закончились слезы после вердикта врача и страшной фразы: «Вам не суждено стать мамой. Вы бесплодны.» Теперь ей

подвластно все. За стеной маленькая приемная дочурка, а она может наконец ощутить все прелести материнского инстинкта и самозабвенной любви.

Вот так бывает, однажды, не загадавши ждешь. Не веришь в чудо, потому что для этого нужно быть волшебником. А иногда и совсем не обязательно. Порой достаточно оказаться в нужном месте в то время, когда необходимо, и стать счастливым. Трикси иногда просыпалась, когда оказалась дома, ведь первый день в другом месте был поистине волнительным. Возможно, это больше всего было связано со страхом и напряжением в ней самой. Она не осознавала, насколько сильно ей повезло и как долго она должна будет возвращать то, что внезапно пришло. Маленькой девочке невдомек, что перед просторной дорогой, которые некоторые называют светлым будущим, должно произойти и другое, не настолько приятное, но все же важное. Вчера ей повезло оказаться сегодня здесь и, отныне, этот день отпечатается в ее голове днем благодарения добрых людей, которых осталось совсем немного.

– Милая, как тебя зовут? – Анвен села напротив своей новой дочки.

– Трикси, – сонный тонкий голосок послышался почти из-под одеяла.

– А я – Анвен! – девушка ответила радостным голосом, – как ты оказалась на улице?

– Я-я… Я не помню, – девочка замялась, – сначала все было, как обычно, а потом я увидела красную жижу под дверью и убежала из-з дома.

– О, Боже, какой кошмар! – Анвен прижала к груди маленькую девочку, втягивая слезы обратно, – мне очень жаль, что так получилось. Что ты хочешь покушать?

– А что это такое, что значат эти слова? – девочка загрустила и опустила лицо, едва слышно всхлипывая носом, – мама и папа много раз жевали что-то некрасивое и давали мне. Я делала так же, как и они.

– Малышка моя, – девушка окинула ее внимательным взором, – да ты исхудала! Я сейчас же схожу на кухню и принесу горячего супа.

Анвен поспешила выйти, и где-то вдалеке от ушей девочки, гремела половником, кастрюлей и тарелкой. Девушка не могла поверить в такое несчастье, которое случилось с маленьким лучиком света. Не могла осознать, что на ее плечи практически полностью свалилась огромная ответственность за это чадо. Ощущение не из легких. Тяжело признать тот факт, что, не желая проблем, ты находишь их поочередно везде, в любом месте. И, появление этой девочки доброжелательно сказалось на ее

эмоциях. Она хотела быть мамой всю свою молодость, но не хотела быть преследуемой парочкой психов. Удовольствие дарить тепло и добро, жило с ней по соседству, но привычка остерегаться любого подозрительного фактора не могла расстаться с ней ни на минуту. Девушка могла воспитать эту маленькую девочку, называть свое дочерью и вырастить. Но не придет ли кто потом за ней, чтобы отобрать и вновь подарить сухое одиночество.

А, если этому все же суждено сбыться, то пожалуй, я выберу быть счастливой сейчас, чем потом или вообще никогда.

– А вот и супчик! – Анвен принесла девочке поднос с тарелкой бордового супа, где плавали маленькие кусочки мяса и укропа, – только осторожнее, горячо.

– Спасибо, миссис, – Трикси попыталась взять в руки ложку, но та упала, зачерпнув немного горячего блюда и разлив его на ковер. Девочка заплакала, а девушка смотрела на нее в недоумении.

– Ты чего? – в глазах читался испуг, – все хорошо.

– Простите меня, тетенька, – она захныкала и сердце приемной матери разорвалось.

Тогда Анвен поняла, насколько глубоко сидит в маленькой девочке страх. У нее перед глазами появился сюжет одного из видео, просмотренного накануне. Там исхудавшая собачка скулит, но боится кушать корм из миски. Она смотрит на человека жалобными, но недоверчивыми бусинками. Сначала ее мучали и пытались научить манерам. Потом ругали за неправильные действия, за то, что она просто не умеет и не знает.

А дальше остается страх и непризнание обучения. Кому захочется без воли стараться ради простых слов, которые обычно

говорят только о плохом. Их будто всех учили только критике. Другого не надо. Зачем любить, когда можно насмехаться, а потом пытаться успокоить, и вновь накричать. Кстати, в конце того видеоряда, скулящего щенка отвезли в приют и опять пытались накормить, только уже другие люди. Дик, так звали малыша, был неприступен. Скаля клыки, оттопырив нёба и обножив десна, он ругался по-собачьи, но никого не подпускал. И, тогда, один из сотрудников, увидев происходящее событие своими глазами, взял обеденную тарелку и сел рядом с животным в клетке. За решеткой он начал уплетать еду, показывая собачке, как надо делать. Своим примером он поразил других сотрудников и накормил щенка, ничего не заставляя его делать. Тот сам проявил инициативу и через несколько недель заметно прибавил в весе. Стал гораздо приветливым, чаще махал хвостиком и много раз играл с теми, кто когда-то решил взять на себя большую роль и смог преодолеть выпадающие сложности.