© Ю. Александровский, 2023

© ИД «Городец», 2024

На протяжении столетий и в наши дни в России идет поиск направления развития страны, совершались многочисленные преобразования. Под влиянием социальных и техногенных прорывов происходила смена идеологических догм, государственных устоев, национальных приоритетов. Вслед за ними меняются жизненное пространство и судьбы поколений. Однако за многие столетия сформировались достаточно стойкие особенности мышления, взаимного общения и действий, характерные для отдельных людей и всей национальной общности.

Об этом задумываешься, сопоставляя образы и поступки известных исторических личностей и персонажей литературных произведений с современниками. Часто при этом достаточно просто представить себе переживания и поведение переодетых в одежды XXI века наших предшественников. Вековой путь в этих случаях оказывается не таким уж далеким. История учит оценивать прошлое с благодарностью – не просто как воспоминания, а как урок, предохраняющий от ошибок и подсказывающий наиболее рациональные жизненные решения. Всегда ли мы воспринимаем и запоминаем этот урок?

Очерк А. М. Горького «О русском крестьянстве», изданный на русском языке в Берлине в 1922 году, выдержки из которого приводятся в первой главе, мало знаком современным читателям. Для меня же он в далекой юности стал одним из источников понимания людей и событий. Дело в том, что моя мать была литературоведом и занималась творческим наследием писателя. В нашем доме хранилось множество книг Горького и обсуждавших их публикаций. Среди них имелась и небольшая заграничная брошюра «О русском крестьянстве». Этот очерк я прочитал, наверное, готовясь к школьному экзамену по литературе. На основе многочисленных встреч и своих размышлений Горький с разных сторон рассматривает особенности русского человека. Его взгляд на историю и российскую действительность позволяет видеть себя в прошлом, оценивать настоящее и предвидеть будущее.

Среди множества описаний особенностей наших соотечественников мне показались интересными мало знакомые читателям размышления о русском национальном характере, принадлежащие различным специалистам – писателю Ю. С. Семенову, опытному дипломату М. Палеологу, врачу-психиатру академику Т. Б. Дмитриевой и физиологу И. П. Павлову[1].

Во второй главе первой части книги, в документально-художественной повести Ю. Семенова «Смерть Петра» затронуто много вопросов развития России, не до конца понятых и не решенных ни 300 лет назад, ни в годы написания повести, ни в наши дни. В выдержках из повести приводятся выдержки из повести, в которых писатель мастерски ведет читателя из далекой истории к современности. Он подчеркивает важность созидательной реформаторской деятельности Петра Первого, его целенаправленных преобразований, позволивших искать волевые решения и их реализовывать. Для этого требовался характер Петра, его ответственность за страну, знания и умение авторитетно управлять подчиненными. Это главное, что определило историческую роль царя и позволяет закрывать глаза на его сумасбродные поступки. В открытой и тайной борьбе за власть и ее сохранение Петр сумел объединить не только, выражаясь современным языком, элиту столбовых и жалованных дворян, но и другие слои общества.

В третьей главе приводятся выдержки из дневниковых записей одного из активных участников европейской политики первых двух десятилетий XX века, посла Французской республики в России накануне и во время Первой мировой войны М. Палеолога. Взгляд дипломата и политика со стороны и изнутри – не только на российскую историю и действительность бурного начала XX столетия, но и на поведение и судьбы отдельных людей, – представляет особый интерес для понимания «русских особенностей». В дневнике Мориса Палеолога можно найти точные и выверенные характеристики особенностей менталитета различных представителей российского общества. Они были положены в основу выбранных для перепечатки страниц его дневниковых записей.

Четвертая глава включает выдержки из книги ученого и врача-психиатра Т. Б. Дмитриевой, посвященной рассмотрению социально-психологических особенностей национального характера. Профессиональная наблюдательность позволила автору подметить многие личностные характеристики современников, отмечавшиеся и у наших предков в далеком прошлом.

В пятую главу вошли размышления «О русском уме» известного физиолога, лауреата Нобелевской премии, академика И. П. Павлова – часть его лекции «Об уме вообще, о русском уме в частности», прочитанной в 1918 году.

Во второй части книги предпринята попытка обобщить взгляды писателей, дипломата и ученых на особенности нашего национального характера. Она оказалась крайне трудной из-за разных авторских подходов к рассматриваемым вопросам. И все же знакомство с ними позволяет просить читателей этой книги внимательно взглянуть на окружающих. Какие у нас особенности, повторяем ли мы предшественников, на что мы годимся, какой у нас характер?

Максим Горький (Алексей Максимович Пешков, 1982–1936) – выдающийся русский советский писатель и драматург, основоположник литературы социалистического реализма.

…В сущности своей всякий народ – стихия анархическая; народ хочет как можно больше есть и возможно меньше работать, хочет иметь все права и не иметь никаких обязанностей. Атмосфера бесправия, в которой издревле привык жить народ, убеждает его в законности бесправия, в зоологической естественности анархизма. Это особенно плотно приложимо к массе русского крестьянства, испытавшего более грубый и длительный гнет рабства, чем другие народы Европы. Русский крестьянин сотни лет мечтает о каком-то государстве без права влияния на волю личности, на свободу ее действий, – о государстве без власти над человеком. В несбыточной надежде достичь равенства всех при неограниченной свободе каждого народ русский пытался организовать такое государство в форме казачества, Запорожской Сечи.

Еще до сего дня в темной душе русского сектанта не умерло представление о каком-то сказочном «Опоньском царстве», оно существует где-то «на краю земли», и в нем люди живут безмятежно, не зная «антихристовой суеты», города, мучительно истязуемого судорогами творчества культуры. В русском крестьянине как бы еще не изжит инстинкт кочевника, он смотрит на труд пахаря как на проклятие Божье и болеет «охотой к перемене мест». У него почти отсутствует – во всяком случае, очень слабо развито – боевое желание укрепиться на избранной точке и влиять на окружающую среду в своих интересах, если же он решается на это – его ждет тяжелая и бесплодная борьба. Тех, кто пытается внести в жизнь деревни нечто от себя, новое – деревня встречает недоверием, враждой и быстро выжимает или выбрасывает из своей среды. Но чаще случается так, что новаторы, столкнувшись с неодолимым консерватизмом деревни, сами уходят из нее. Идти есть куда – всюду развернулась пустынная плоскость и соблазнительно манит вдаль.

Талантливый русский историк Костомаров говорит: «Оппозиция против государства существовала в народе, но, по причине слишком большого географического пространства, она выражалась бегством, удалением от тягостей, которые налагало государство на народ, а не деятельным противодействием, не борьбой». Со времени, к которому относится сказанное, население русской равнины увеличилось, «географическое пространство» сузилось, но – психология осталась и выражается в курьезном совете-пословице: «От дела – не бегай, а дела – не делай».