Армус ничего не ответил, а вот Аксен растерянно выронил наконечник. Отец сразу понял, что душу его сына кто-то пленил.

– Да, отец, – робко ответил Аксен. – Я выбрал жену и буду дарить ей венок.

– Кто же это? – поинтересовался Армус.

– Анири, дочь рыболова, – со смущенной улыбкой ответил тот.

– Анири хорошая девушка, работящая и послушная, – одобрил Маккой. – Будем надеяться, что она примет твой венок.

Ближе к полудню к ним пришел посыльный с вестью о том, что вождь срочно хочет видеть Аксена. Парень удивился. Еще никогда ему не доводилось бывать в шалаше Фиццу. А вот Маккой даже бровью не повел. Точил себе томагавки, будто ничего не произошло.

– Думаю, вождь зовет тебя по важному делу, – сказал он сыну. – Иди скорее, не задерживайся.

Армус вызвался пойти вместе с братом. Оставив недоделанные стрелы на доработку отцу, сыновья отправились к вождю. В шалаш Аксен вошел один, брату велел остаться у входа.

Фиццу ожидал юношу, сидя у очага и натачивая топор с разукрашенной рукоятью. Морщины на его лице находились в постоянном движении, словно отображали траектории мыслей.

– Ты звал меня, великий вождь? – обратился к нему Аксен.

– Да, – кивнул тот, откладывая в сторону оружие. – Я долго обдумывал то, что должен сказать. И хочу сказать это именно тебе.

– Почему мне? – развел руками молодой охотник.

– Я видел, как отважно ты дрался с арванами. Не каждый решится взять в руки оружие для рукопашного боя. Ты смелый и преданный, поэтому я решил поручить тебе важное задание. Ты спросишь: почему я не обратился к своим воинам? Многие из них ранены, а впереди нас ждет еще не одно сражение.

– Во время войны каждый мужчина становится воином, – молвил Аксен, польщенный доверием Фиццу.

– Это так, но сейчас не война. И я надеюсь, что нам удастся ее предотвратить. Я хочу послать тебя в селение арванов. Ты должен узнать, готовят ли они новые атаки, какая численность их отрядов, какой у них настрой. Крул – хитрый и изворотливый. Его замыслы сложно предугадать, но он не остановится, пока не покорит нас. Мы должны быть готовы ко всему. Даже к войне.

– Ты думаешь, что арваны решат развязать ее первыми? – удивился Аксен.

– Это всего лишь дело времени. Пока они ограничиваются только атаками, пытаясь ослабить нас. Для начала войны им нужен повод. И этим поводом может стать наша пленница. Сейчас она моя собственность. Если Крул захочет забрать ее, ему придется объявить мне войну. Он воспользуется этим, чтобы разорить и поработить нас. Именно поэтому ты должен проникнуть в логово «красных волков» и узнать все об их намерениях.

Аксен был так взволнован, что в первые секунды потерял дар речи. Только что он вырос в собственных глазах. Теперь Анири просто обязана принять его венок!

– Я отправлюсь на разведку этим вечером, – отчеканил парень. – Ты можешь на меня рассчитывать!

Лицо Фиццу озарилось улыбкой.

– Твой отец может гордиться тобой.

***

Армус стоял возле шалаша, скрестив руки на груди и задумчиво глядя на темные ели. Мимо проходили двое мужчин, что-то встревоженно обсуждая. Юноша услышал отрывок их разговора:

– Мы зря надеемся на мир. Арваны не оставят нас в покое.

– Нам нужны оборонные сооружения. Их селение уже давно ограждено частоколом. Они готовились к войне. Не пора бы и нам об этом задуматься?

«Война»? – удивился Армус. Мужчины прошли мимо, и продолжение диалога унеслось следом за ними. Юноша упорно прокручивал в мыслях тревожные слова, пока не отвлекся на другие голоса. Женские.

С обратной стороны шалаша, очищая початки кукурузы от крупных желтых зерен, сидели Цихити и Мария. Дочь вождя ловко прокручивала злак в ладонях, кукуруза щедро сыпалась в глиняный горшок, а вот Мария до крови растерла пальцы.

– Зачем вам вообще кукуруза? – недоумевала она.

– Мы измельчаем ее в муку и печем хлеб, – обьясняла Цихити. Этот вопрос показался ей глупым. – А иногда варим целиком.

– Там, откуда я родом, хлеб пекут из пшеницы, – вздохнула Мария. Ее лицо опять омрачилось воспоминаниями.

– Ты обещала не грустить! – напомнила ей девушка.

– Я не грущу. Я уверена, что когда-нибудь мне удастся вернуться домой.

– Вернуться? – заволновалась Цихити. – И ты меня оставишь? Мы же теперь сестры.

– Я не могу не думать о судьбе своей подруги. Она ведь тоже плыла на корабле. А вдруг ее уже нет в живых?

– Как звали твою подругу? – сочувственно спросила дочь вождя.

– Анна, – ответила Мария. Ее огорчило то, что вопрос был задан в прошедшем времени. – Мы дружили с детства…

Пока девушки разговаривали, глиняные горшки доверху наполнились кукурузным зерном. Последний початок был очищен. Мария с ужасом взглянула на свои растертые ладони. Цихити только улыбнулась. Ее кожа уже привыкла к подобной работе и выглядела толще и грубее, чем у Марии.

Они взяли горшки и стали обходить шалаш. Тогда-то Армус их и увидел. Цихити не обратила на него никакого внимания, а вот Мария, подняв глаза, оторопела. Этот юноша был бледнолицым! Значит, родился он в том же мире, где и она – в мире за океаном!

Армус взглянул на нее. В традиционном наряде ивасэки девушка выглядела совсем по-другому. Если бы не белая кожа, он мог ее и не узнать.

– Идем, Мария, – поторопила ее Цихити, но потом увидела, что занавеска на входе в шалаш опущена. Это означало, что вождь занят важным делом и беспокоить его запрещалось даже родным.

Взгляд Марии, казалось, сросся со взглядом Армуса. Они увидели друг в друге то, что когда-то потеряли. Они увидели друг в друге отголосок прошлого, тень прежней жизни.

– Жернова остались в шалаше, – вздохнула Цихити, – а мука нужна срочно. Идем попросим у кого-то.

Когда девушки скрылись из виду, Армус еще долго смотрел им вслед. Казалось, он нащупал какую-то призрачную нить, соединявшую его с прошлым. Он не помнил, какой была его жизнь до появляения здесь, однако взгляд девушки пробудил в памяти что-то сонное, что-то тяжелое.

– Это и есть сын охотника, о котором ты говорила? – спросила Мария у Цихити, когда силуэт Армуса скрылся из виду.

– Да, – ответила Цихити. – Он живет здесь уже пятнадцать лет.

– И ему не хочется вернуться домой?– недоумевала девушка.

– Тогда ему было всего пять лет. Он ничего не помнит о прошлом.

Мария задумалась. Может, это даже хорошо? Если выхода не существует, лучше потерять воспоминания о доме, куда ты никогда не сможешь вернуться…

– Его лицо кажется мне знакомым, – сосредоточенно произнесла она.

– Почему ты удивляешься? – пожала плечами Цихити. – Это ведь он нашел тебя в лесу и принес к нам.

– Он? – поразилась Мария, и горшок с кукурузой вывалился из рук. Зерно рассыпалось, перемешавшись с землей.

К несчастью, навстречу шла Майа. Увидев это, она вытаращила глаза и набросилась на Марию с криками:

– Бестолковая! Что ты наделала?! Это был наш хлеб!

– Простите, – растерянно молвила девушка.

– Собери все до последнего зернышка! – рявкнула Майа, а потом обратилась к дочери: – А ты чего стоишь? К вечеру кукурузу надо перемолоть в муку!

Армус тем временем продолжал стоять возле шалаша. Он еще несколько минут провел в исступлении, пока к нему не вышел Аксен. Вкратце рассказав брату о поручении вождя, сверкая гордостью, парень отправился домой и стал собираться на разведку.

Маккой, узнав об этом, не мог нарадоваться, а вот Найра очень забеспокоилась. Лук Аксен решил не брать: он был слишком громоздким и только бы мешал. Решил обойтись ножом, томагавком и веревкой.

Армус мрачно наблюдал за его сборами. Неподалеку стояло копье со ста пятью зарубками, которое будто «дразнило» юношу. Аксен вырос не только в собственных глазах, но и в глазах родителей. У него было больше добычи, он дрался с арванами врукопашную, чем так восхитил вождя, а теперь ему поручили дело, от которого зависит судьба целого племени.

Когда земля готовилась ко встречи с сумерками, Аксен, высоко подняв голову, вышел из шалаша.