– Вот сюда, – я опустилась на деревянное сиденье возле окна. Небольшой рюкзак поставила на колени. Франсуа присел напротив, он был также задумчив и теперь еще поглаживал пальцами правой руки подбородок.

– Я старше вас, мадемуазель Сильвия, жизненного опыта у меня больше, а моя профессия журналиста научила наблюдать за людьми и выявлять любые изменения в их поведении. Я уверен, что вы кого-то испугались, пока смотрели в окно. Того, кто только что появился на перроне. Расскажите? – Обеспокоенный взгляд Франсуа раздражал, я не обязана была отчитываться перед ним, но хоть как-то объяснить свое поведение должна.

– Неужели, так было заметно? – Тихо спросила и вздохнула, когда маг кивнул.

– Вы побледнели, глаза расширились от ужаса, словно увидели дьявола.

«Месье де Морель, знали бы вы, что я с шестнадцати лет поклоняюсь ему. Даже клеймо есть, спрятанное под браслетом. Наша секта не просто так организована, а для сохранения чистой крови. И я все меньше надеялась на Создателя, позволившего людям стать выше магов.»

– Я… да, вы правы, – начала неуверенно, потому что дальнейшее молчание вызывало еще больше подозрений. – Мне показалось, я увидела на перроне отца. Стало страшно… понимаю, что глупо было подумать в тот момент, будто он остановит поезд. Сейчас я осознаю, что обозналась. Простите, я ввела вас в заблуждение своим… глупым страхом.

– Вам не за что извиняться, мадемуазель Сильвия. Я хотел бы вам помочь. Могу я снова спросить, почему вы сбежали из дома? –  Поинтересовался журналист. Он откинулся на спинку сиденья, чтецы отлично разбирались в людях, благодаря своей магии. Франсуа говорил полушепотом, чтобы не спугнуть трусливую мадемуазель. «Боюсь, если вы месье де Морель узнаете правду, то лично доставите меня в полицейский участок в Лиможе.» Подумала я. Надо было, что-то срочно сочинить и причем такое, чтобы журналист поверил. «Прости, папочка.»

– Дело в том, что я недавно закончила Парижскую Академию Создателей и хотела остаться в столице, а у отца были другие планы насчет меня. Но я не смогла бы жить в Бордо. Понимаете? – Я постаралась сделать, как можно  жалостное выражение лица. Даже вышло пустить слезу, когда вспомнила раненого отца. Я не хотела уезжать… предлагала забраться ему на заднее сиденье машины. Мы бы успели… нет… не успели бы. И я это тоже знала, но не могла его бросить, и лишь слова отца заставили передумать: «Монсеньор, ждет тебя, Виви. Я не хотел тебе говорить, но не будет других претенденток. Ты единственная создательница, способная сотворить нечто, что остановит людей. Больше никто. Иди. Иначе мы проиграем.»

– Понимаю, – улыбнулся чтец и сложил руки на груди. – Почему вы не хотите назвать свою фамилию?

– Это так важно? – Я смахнула слезу, судорожно соображая, что ответить. Журналист цеплялся, не хуже бульдога.

– Вы же не преступница, которая скрывается от жандармов. – Усмехнулся чтец, а я вцепилась пальцами в колени, стараясь из всех сил не показать, как шокирована проницательностью Франсуа.

– Нет, – воскликнула и тут же тише добавила. – Что за ерунду, вы несете, месье де Морель? Разве я похожа на воровку или убийцу?

"Мог чтец прочитать мои мысли?"  Невольно подумала и рука поднялась, коснулась кулона на груди. На месте. Я бы почувствовала тепло, если бы Франсуа залез в мою голову. Что я несу? Стикс. Я же приняла таблетку, которая выдавалась только государственным служителям на высоких постах под подпись. Теперь ни один маг не мог воздействовать на меня своей силой. Правду, говорят, у страха глаза велики. Все перепуталось в голове от ужаса, а ведь я так и не придумала, как ускользнуть от журналиста в Вьерзоне.

– Мадемуазель Сильвия, вы не преступница, я это знаю. Не обижайтесь. Просто не пойму, что за секретная, такая у вас фамилия, что вы не хотите ее озвучить. Ну, ладно,  не хотите и не надо. Давайте, наслаждаться поездкой и видами из окна, – улыбнулся Франсуа, снова его ямочки на щеках вызвали внутренний восторг, и я почти забыла, что чтец маг-полукровка.

Два с половиной часа до города Лимож говорил в основном журналист. Он рассказывал смешные истории, каверзные ситуации по работе и я незаметно расслабилась, стала получать удовольствие от поездки. Франсуа был приятным собеседником, я уже почти жалела, что журналист всего лишь полукровка и мы не познакомились раньше в Париже. Мне показалось, что я резко повзрослела за эту ночь и на мои плечи легла ответственность за счастье магов. Впервые такое ощущение возникло десять лет назад, когда умерла мама. Не отец тогда заботился обо мне, а я о нем. Отвлекала, не давала уйти в бутылку, заставляла играть со мной или гулять в лесу. И вот я снова чувствовала тяжесть долга. Я не могла подвести отца, Монсеньора, секту и всех магов. Поэтому позволила себе последний раз посмеяться, пошутить с Франсуа перед тяжелым испытанием, которое мне приготовила судьба.

Глава 3

В Лиможе мы стояли недолго, всего-то пятнадцать минут, но все это время я до боли в глазах, всматривалась на перрон, боясь заметить искателей. Франсуа ушел в вагон-ресторан, так сказать на разведку. Предусмотрительный чтец захватил с собой круассаны, которыми нас кормили на пароходе «Корона». В сухомятку есть было не очень, зато мы утолили голод. Проводник предупредил, что вагон-ресторан открывается в десять утра.

Пока действовал стикс, я чувствовала себя уверенно, но что будет завтра. Искатели снова бросятся на мои поиски. Бедный отец. Он знал, что этот день настанет, когда маги-полукровки или люди скинут его с прокурорского места. Все заслуги отца в одночасье забылись. Сколько он раскрыл сложных расследований, поймал опасных преступников. Неблагодарные людишки. Я распалялась все больше, гнев внутри рос и моя ненависть росла с каждой секундой. Скорее бы найти Монсеньора, чтобы я смогла осуществить миссию и остановить уничтожение магов.

Поезд тронулся, и я глубоко вздохнула. В Вьерзоне я должна буду выйти, потому что на парижском перроне меня ждала опасность в виде жандармов.

– Я все узнал, минут через десять откроется вагон-ресторан. Что случилось? У вас такой взгляд, будто вы хотите разрезать меня на кусочки и съесть вместо завтрака, – произнес Франсуа, присаживаясь напротив меня. Его взгляд недоуменно блуждал по моему лицу, пытаясь найти, хоть какое-то объяснение. Я не могла ответить журналисту, что испытывала сильную неприязнь ко всем сидящим в вагоне людям и полукровкам. Франсуа, у меня никак не получалось ненавидеть. Его улыбка и эти ямочки, а еще такой теплый взгляд, будто он меня… жалел.

– Пока вас не было, я вспоминала дом и почему ударилась в бега, – ответила, пытаясь подавить внутренний гнев. Кожа под браслет начала зудеть и пришлось слегка покрутить хидсу, чтобы хоть как-то ее успокоить. – Думала, что если бы не произошло одно обстоятельство, то я бы сейчас ехала с отцом и крестным.

Осознание того, что это могло быть, если бы проклятые искатели не появились у порога нашего дома, нахлынуло так внезапно, что перехватило дыхание. Бедный мой отец.

– Мадемуазель Сильвия, – я услышала шепот чтеца. – Вам плохо?

Журналист пересел ко мне и слегка приобнял за плечи. Напряжение, которое я сдерживала внутри, отпустила, и оно вырвалось наружу горькими слезами. Я плакала, цепляясь за Франсуа, как за спасительную соломинку. Чтец крепко прижимал к себе, ласково гладил по волосам и… молчал. Наконец, мои рыдания прекратились, и я просто прижималась к Франсуа, вдыхая мужской парфюм с ароматом хвои и бергамота. Так, спокойно было в этих объятьях, словно чтец укрыл меня от всех бед.

– Я хочу, чтобы вы знали, мадемуазель Сильвия. Если вам нужна помощь, любая, только скажите, и я постараюсь сделать все. Даже на Эйфелевую башню залезу, лишь бы вы улыбались, – Франсуа протянул мне чистый платок и я смутившись, взяла его, ощущая неловкость.

– Простите, – прошептала, высморкавшись и чуть не отдала платок обратно чтецу, вовремя спохватившись, убрала его в карман.

– Идемте завтракать, и может быть вы решитесь, рассказать мне, в какую беду попали, – беспокойство во взгляде чтеца грело душу. Ах, если бы он не был полукровкой, то я бы могла… довериться ему. – Вы бежали не от отца. Ведь, так?