Как же я упивалась их злыми и покрасневшими лицами, когда они, как дети, топали ногами не в состоянии что-либо делать. Потому что я не реагировала на них. Нисколечко.

Потом еще в течении месяца они пытались меня подлавливать в подворотнях или неподалеку от школы, но мне было настолько плевать на то, что я хрупкая девчонкам и в школьной юбке, что просто не могла не скрутить им их поганые руки.

Мне тоже досталось. Ссадины, царапины и синяки. Но зато я ушла оттуда с гордо поднятой головой, надрала им зад и знаю, что теперь они за километр ко мне не подойдут после такого.

Мама настолько была ослеплена своей любовью, что не видела того, как надо мной издевались. А я молчала.

Слава богу тогда все утихло, я занялась изучением модных журналов, дизайном и углубилась в рисование, узнав, какие творческие вступительные экзамены меня ждут после окончания учебы.

Мама и этого не замечала, до тех пор, пока я наконец не решилась купить себе дорогущую швейную машинку. Грохота-то стояло.

– Милая, что это?

– Швейная машинка.

– Зачем она тебе?

Именно тогда я поняла, что мама ни черта обо мне не знает. Она пропала в своем процветающем бизнесе и бесконечном потоке мужчин, которым нужны были ее деньги.

– Шить, мам, – хмыкнула я.

– Ты умеешь шить? – она даже очень удивилась, выпучив глаза.

– Представь себе.

И заперлась у себя в комнате, не выходя оттуда целые сутки, пока разбиралась с устройством машинки. Поначалу было трудно, но я справилась, работая на ненужной ткани для достаточной практики, чтобы перейти к чему-то более серьезному.

Но самое эпичное было другое.

Когда я готовилась к экзамену, проводила очень много времени в комнате, почти не спала и не питалась. Мама в то время открывала новую точку, и сама отсутствовала сутками дома, приходя только, чтобы поспать и проверить меня.

– Милая, что делаешь? – как-то вошла он внутрь моей светлой комнаты. Со светом было работать куда проще, ведь мне нужно было видеть все нитки, которыми я шила платье на показ.

– Готовлюсь к экзамену. Делаю пробную версию платья!

Не знаю, почему вдруг я решила показать ей эскизы платья, выкройки и прочее. Хотела ей доказать, что хочу и правда стать дизайнером, хочу быть такой же, как Джоржио1.

Но когда я увидела ее растерянный взгляд, будто она недоумевала, как могла пропустить этот важный этап в моей жизни, я разозлилась.

– Лалита, скажи пожалуйста, что это шутка.

– Нет, мам. Это реальность, а не шутка!

– Ты правда собралась стать дизайнером?! – из ее уст это звучало, как будто я собиралась идти на панель торговать своим телом, а не творить красивую одежду.

Это очень сильно задело меня.

Родная мать, единственный близкий человек, который всегда меня во всем поддерживал, вдруг такое заявляет. Она смотрела на мой стол с бардаком как на мусор, где лежало куча ткани, ножниц, иголок, всяких бумаг.

– Почему мне нельзя исполнить свою мечту? Ты же открыла свою кофейню! – я распалилась, жестикулируя руками.

– Не сравнивай обычный бизнес с тем, где огромная конкуренция, где тебя могут так прославить на всю страну, что потом бежать придется! – она вздохнула, пытаясь подобрать правильные слова.

– Кофейню открыть тоже непросто. Их столько в округе, но ты же решилась!

– Знаю, милая. Но я думала, что твое рисование и шитье только обычное хобби для того, чтобы убить время, а не заниматься этим всю свою жизнь.

– Ты сейчас принижаешь мою мечту, так? Спасибо за поддержку, – сказала я, как будто выплюнула яд ей прямо в лицо.

Вытолкав ее из комнаты, закрылась на замок и стала искать телефон, чтобы созвониться с единственной подругой, которая дружила со мной в старших классах.

Я попросилась к ней переночевать.

И моя ночевка превратилась в то, что ее родители приютили меня на неделю. А после я тайком забрала из дома все свои вещи, не забыла любимую машинку и еще на неделю осталась у них, пока не смогла выйти на подработку.

И самое обидное то, что меня поддержали совершенно незнакомые мне люди. Они называли меня талантливой и что моя мечта обязательно осуществится, если я приложу максимум усилий для ее исполнения.

После моего ухода из дома мама звонила мне миллион раз, пыталась поймать возле школы, но я сопротивлялась как могла. Она извинялась, чуть ли не стояла на коленях, но в тот момент моя злость и обида на нее были властны над моим разумом.

Я остыла только с началом учебного года в университете, когда переехала в новенькое общежитие и стала наконец заниматься тем, о чем так долго мечтала. Вот что значит идти к своей цели медленно, но верно. Я знала, что нахожусь на правильном пути.

– Милая, ты приехала!

Вдруг слышу мамин голос. Подняв голову, вижу ее в домашнем одеянии с фартуком. Самое удивительное, что мама даже не изменилась с нашей последней встречи три года назад. После посещения психолога, когда я пошла у него на поводу, мы больше не виделись, исключительно созваниваясь раз-два в месяц или переписываясь в социальных сетях.

– Ты так подросла. Такая красивая, – она протянула ко мне руки, спускаясь с лестницы. Пришлось поддаться и обняться. От мамы пахло выпечкой, вкусной едой. Как же я давно не чувствовала этого запаха.

– Пойдем внутрь. Тебя и Дэвид ждет, хочет познакомиться.

– Серьезно? Ты решила поговорить о моей внезапно появившейся бабушке и познакомить заодно с новым мужчиной? – косо смотрю на нее, но она только шутливо подталкивает меня в дом, улыбаясь.

Раздраженно выдыхаю, но переступаю порог дома и снимаю обувь, втолкнув ноги в мягкие тапочки. После снимаю пиджак и сумку, повесив их на крючок.

– Иди пока в гостиную, я сейчас посмотрю курицу в духовке, – мама провела нежно по плечу, а после скрылась за дверьми кухни.

Неторопливо двинулась в сторону гостиной, однако вдруг заметила приоткрытую дверь своей комнаты. Интересно, она там уже сделала шкаф или какой-нибудь тренажерный зал за это время?

Я решила заглянуть туда, чисто из любопытства. Но когда дверь тихо скрипнула, то ахнула от удивления.

Комната была абсолютно такой же, какой я ее оставила в тот вечер, когда уходила к подруге. Но на стенах висела мои детские фотографии, а также вырезки из газет и журналов, где красовались модели с моими работами.

Она все это хранила? Собирала?

– Все-таки увидела.

Я обернулась, увидев маму, которая опиралась на косяк двери и грустно улыбалась.

– Зачем это все?

– Это твоя комната. Здесь все посвящено только тебе. Я долго вспоминала тебя маленькой, такую нежную и мягкую девчушку с толстенькими щечками, – она хихикнула.

– Ну спасибо, – я цокнула, скрестив руки на груди.

– Я просила у тебя прощение несколько раз. И прошу его сейчас. Я не хотела тебя обидеть или задеть, просто так сильно волновалась за тебя. Ты раньше была слишком эмоциональной, и я боялась, что эта конкуренция может тебя как-то сломать.

– Сломать?

– Мир моды не щадит слабых, не любит тех, кто не умеет воспринимать правильно критику и добиться славы очень трудно.

– Хочешь сказать, что я слишком слабая для этого? – мои глаза впились в маму.

– Нет. Сейчас нет.

– А тогда?

– Тогда ты была маленькой девочкой в моих глазах. Я искренне боялась за тебя и твое состояние. Я не хотела, чтобы тебя кто-то обидел, заставил плакать и бросить это дело, которое ты полюбила всем сердцем, – мама опустила в пол свои опечаленные глаза, обнимая себя руками.

– Мам, ты могла просто меня поддержать и тогда бы не появилась эта огромная пропасть между нами, которая не уменьшается даже спустя столько лет. Я не держу на тебя зла, но все еще чувствую, как мое сердце сжимается, вспоминая тот момент.

– Прости меня, Лалита.

И почему-то только сейчас эти слова имели какой-то вес.

В носу защипало, а на глазах выступили мелкие слезы, которые я пыталась сдержать. Мне всегда нужна была ее поддержка, ее любовь, ее теплые руки и приятные слова о том, как сильно она гордится мной.