Антон действительно был талантливым музыкантом, да и амбиций у него было хоть отбавляй. Сам он о себе был очень высокого мнения. Даша очень быстро поняла, что успех Lot – во многом заслуга Антона. Мощный, эффектный и запоминающийся саунд команды держался на его бас-гитаре как на стержне – вынь этот стержень, и всё рухнет. Даша и раньше слышала, что хороший бас-гитарист – это большая редкость. Бас-гитаристы вообще в дефиците, потому что все хотят играть соло, а ведь именно бас-гитара – это основа звучания группы. Антон всё это прекрасно понимал и знал себе цену.

После встречи с Антоном жизнь Даши стала интереснее. Антон действительно иногда брал её с собой на разные концерты и вечеринки в клубах. Естественно, она могла свободно пройти на любое выступление Lot, да ещё и провести с собой кого-нибудь из девушек с факультета. Многие из них завидовали Даше и просили её познакомить их с кем-нибудь из музыкантов.

Поначалу привилегированное положение подружки уже достаточно известного музыканта Даше очень льстило. Но через некоторое время она начала замечать в их отношениях с Антоном какую-то «лажу». Антон жил в съёмной квартире совсем в другом районе и большую часть времени проводил на репетиционной точке недалеко от дома. Да и после репетиций он всё время был чем-то занят, посещал различные музыкальные тусовки, общался там с нужными людьми, а приглашать с собой Дашу не считал нужным. Поэтому встречались они нечасто, и Даша чувствовала, что Антон предпочитает держать её на расстоянии.

К тому же Антон постоянно уезжал в концертные туры – их группа набирала обороты и уже много гастролировала. Иногда он даже не предупреждал Дашу об отъезде, и она узнавала о том, что Антон опять куда-то уехал, только от его приятелей. Какой бы наивной ни была Даша, но и она догадывалась о том, как Антон проводит время в этих гастрольных поездках. Даша знала, что кроме алкоголя и наркотиков там всегда найдутся и «поклонницы талантов», которые не прочь предложить модным питерским альтернативщикам «дружеский секс». И что-то подсказывало девушке, что Антон вряд ли от него отказывался.

В общем, когда эйфория первого периода влюблённости прошла, Даше пришлось признаться себе в том, что Антон относится к ней далеко не так серьёзно, как ей бы хотелось. Она понимала, что молодой человек только позволяет ей любить себя, и пока вынуждена была мириться с таким положением вещей – ведь она искренне любила Антона и надеялась, что и он со временем привяжется к ней и позволит ей стать частью своей жизни.

Но хуже всего было то, что Даша начала замечать, что Антон – неисправимый эгоцентрик и его, по большому счёту, не интересует ничего, кроме успеха группы и в особенности своего собственного успеха. В музыкальных кругах Антон пользовался спросом: кроме Lot N 5 он время от времени играл и с другими командами – и ребята из Lot не решались выражать своё недовольство. Они очень ценили Антона и боялись потерять такого классного басиста.

На словах Антон всегда выражал преданность основной группе, но Даша догадывалась, что это только потому, что сейчас Lot более успешны. Если же что-то пойдёт не так, Антон не станет ни с кем церемониться – он быстро найдёт себе какой-нибудь более подходящий проект. Антон не терпел промедления и никогда не поступился бы своими интересами. Этого требовал его упрямый, целеустремлённый, амбициозный характер, который одновременно и завораживал, и пугал Дашу.

Трудно объяснить, чем могла привлечь такого человека, как Антон, тихая, скромная Даша, у которой в Санкт-Петербурге не было никаких влиятельных знакомых, и поэтому она, при всём желании, не могла бы помочь ему продвинуться. Наверно, ему просто льстило искреннее восхищение наивной девушки, рядом с которой он мог чувствовать себя королём.

Звук поворачивающегося в замке ключа вывел Дашу из состояния задумчивого созерцания. «Это Галина Николаевна», – подумала она и бросилась было собирать на стол, но напрасно.

– Даша, я обедать не буду! – прокричала Галина Николаевна из коридора. – Я в институте перекусила. Сейчас я только захвачу кое-какие документы, забегу в районную администрацию, а потом сразу оттуда на дачу с приятельницей, – продолжила она, заходя на кухню.

Галина Николаевна была очень энергичная и бодрая, слегка полноватая блондинка лет шестидесяти с хвостиком. Ее неуёмная, бьющая через край, почти юношеская энергия одновременно и восхищала, и раздражала Дашу. – На дачу? А когда вы вернётесь? – осторожно спросила Даша, стараясь не выдавать своего интереса.

– Ну, сегодня пятница – значит, вернусь только в воскресенье вечером, – на ходу бросила Галина Николаевна.

«Значит, можно будет пригласить Антона», – подумала Даша с радостным замиранием сердца. Даша знала, что, несмотря на постоянное общение со студентами, Галина Николаевна оставалась человеком несколько консервативным. Она, конечно, догадывалась об отношениях Даши с Антоном, но не одобряла их. Она вообще была против ранних необдуманных романов, к тому же Антон ей просто не нравился, она побаивалась за свою племянницу, хотя и не высказывала прямо своих опасений. Они избегали открыто говорить об Антоне, но чуткая Даша, чувствуя негативный настрой Галины Николаевны, старалась не приглашать при ней своего друга.

– А зачем вам в районную администрацию? – с деланным интересом спросила Даша, чтобы скрыть свою радость.

– Мы с ними судимся по поводу тех двух домов, которые хотят сносить. Я же тебе рассказывала! – несколько раздражённо ответила Галина Николаевна и побежала в свою комнату собираться.

«Из-за чужих домов бегает, а свою собственную комнату никак вернуть не может», – с ехидством подумала Даша, но тут же мысленно пожурила себя за эти нехорошие мысли. Даша прекрасно знала, что эта история с комнатой, которая стала для Галины Николаевны чем-то вроде «проклятия рода Баскервилей», очень мучает её тётю.

Эту историю Даше ещё в детстве рассказала её мама. Галина Николаевна сама никогда об этом с Дашей не говорила, хотя догадывалась, что девушка всё знает.

Когда-то, в послевоенное время, в этой квартире жили бабушка и мама Галины Николаевны – Антонина Васильевна и Таня, тогда совсем ещё маленькая девочка. Прописаны они там были только вдвоём, других жильцов не было. Дедушка Галины Николаевны был какой-то ценный специалист и ещё в 30-е годы успел получить для своей семьи эту квартиру. Во время войны глава семейства погиб на фронте, а его вдова и маленькая дочь так и не решились эвакуироваться из Ленинграда. Они остались в городе, в том числе и из-за квартиры, боясь вернуться потом к разбитому корыту.

Все эти страшные годы они вместе переносили все ужасы блокады – голод, бомбёжки, постоянный страх смерти, – поддерживая друг друга, насколько хватало сил. Антонина Васильевна продолжала работать на швейной фабрике, понимая, что только труд и постоянное общение с людьми помогут ей выжить. Таня, боясь оставаться дома одна, часто ходила на фабрику вместе с мамой.

После войны девушка поступила в медицинский институт и заодно устроилась в госпиталь санитаркой – надо было помогать матери. Там она и познакомилась с красивым молодым капитаном, который служил в Ленинграде, а в госпиталь попал с воспалением лёгких, полученным в результате купания в холодном Финском заливе после лихой армейской попойки.

У Тани в госпитале хватало ухажёров – красивая, весёлая, отзывчивая девушка многим нравилась. Однако Таня со всеми держалась дружелюбно, но неприступно, и так продолжалось до тех пор, пока не появился этот молодой офицер, который сумел её заинтересовать. На дворе стояла очередная послевоенная весна, зацвели на улицах липы, восстановленный и похорошевший город выглядел ещё прекраснее, чем до войны. Самое время для юной девушки влюбиться и после долгих лет яростной борьбы за существование броситься в это упоительное чувство с головой.