- Лорд Кабан, - раздался угрюмый ответ. - Какая честь.

- Эта ветка?

- Эта, - подтвердил бойцовский вепрь.

Полуорк размотал длинную верёвку, небрежно сорвал свою маску и обмотал ею железный крюк на конце, чтобы заглушить шум. Затем он прищурился во мрак и бросил.

Ороку уже приходилось этим заниматься. Пускай по части смекалки он мог бы посостязаться с ближайшей коновязью, зато в некоторых вещах полуорк был по-настоящему хорош. Кабан смотрел, как полуорк дёрнул верёвку на пробу, кивнул головой, и затем обвязал верёвку вокруг животного, превратив её в грубую упряжь.

Они не слишком шумели — пока что — но кабан уже вспотел, несмотря на прохладный воздух. Он не рассчитывал пережить рассвет.

Ветка старого дерева, стоящего рядом со стеной, оказалась достаточно крепкой. Под сапогами Орока стена потеряла лишь камень-другой, после чего сила полуорка позволила им подняться наверх, перемахнуть через ограду и спуститься вниз. Вепрь проделал этот путь, повиснув на верёвке, как грязный мешок зерна. С холодной, жестокой уверенностью он знал; без полуорка этой дорогой ему не вернуться.

Кое-что у Орока получалось хорошо, но в остальном...

- Не туда, тупица! - прошипел кабан. - Не приближайся к фонарям. Свет означает, что тебя могут увидеть — а значит, увидеть нас!

Сад был старым и заросшим. Под нестриженой травой, как часовые, торчали полузарытые плиты, приподнятые корнями и весом статуй. Тёмные газоны, клумбы и грядки тянулись в одном направлении, не тронутые пока что светом восходящей луны. В другом направлении тропинка взбирались на террасу и затем снова спускалась к освещённой фонарями дороге. Дорога вела прямо к задним дверям дома Халлоумер. К счастью, сад был пуст и безмолвен.

Орок повернулся к вепрю, ожидая указаний, и боевой вепрь дёрнул рылом в сторону ближайшего пути к дому — укрытого мокрыми, давно опавшими листьями прошлых лет и лишённого света фонарей. Судя по всему, сад был давно заброшен; что ж, тем лучше.

Они бесшумно обогнули беседку в каменной стене, затем миновали мерцание пруда. Бледные тени скользили в неглубоких водах, и кабан поставил копыто на террасу, не успев осознать, что идёт один. Полуорк вернулся, чтобы...

Половить рыбу из пруда?

- Прекрати немедленно! - зарычал кабан. - Из-за тебя нас поймают!

Одна из каменных статуй на террасе перед ним вздохнула и спокойно заявила:

- Уже поймали.

Кабан и Орок застыли, холодные пальцы страха сомкнулись на их сердцах — а затем боров с рычанием попятился, опустил морду, готовясь к битве, а полуорк поспешил вперёд, доставая самое разнообразное оружие из своего арсенала.

- Так и думал, что слишком сильно здесь пахнет человечиной! - пророкотал боевой вепрь. - Ты что, думаешь, будто возмёшь нас живьём?

- Ага, и через пару минут тебя подадут к столу на блюде с подливой, - проворчал ещё один голос — у них за спиной.

Кабан резко обернулся.

- Кто..?

- Мирт Ростовщик, к вашим услугам, - представилась коренастая и волосатая гора плоти, преградившая им путь к отступлению. Мужчина небрежно помахивал большим мечом и ещё большим топором.

Когда полуорк зарычал, вепрь снова развернулся.

- Спокойно, Орок, - одёрнул он товарища и уставился на статую — которая теперь казалась совсем не камнем, а бородатым мужчиной в грязноватой серой хламиде. - А ты кто такой?

- Я Эльминстер, - чуть ли не весело заявила статуя, - а это — мои друзья.

Он взмахнул старой рукой с длинными пальцами. Из земли, из-за кустов вокруг полуорка и борова полукругом поднялись еще шестеро или больше серебристых теней — высокие, стройные, призрачные воители.

Вепрь хрюкнул и задрожал. Бежать было некуда; спрятаться негде. Это были сторожи-норны.

- Так получилось, - сказала женщина, величественно выступив из-за дерева, - что этой ночью вы оказались в неподходящем месте. Грабежом балуетесь?

- Дамочка, за кого вы меня принимаете? - буркнул боров. - Я что, похож на крадущегося вора? А этот недотёпа со здоровыми кулаками?

- Да, это правда, - пророкотал Мирт. - Мне кажется, вы больше похожи на говорящего зверя и безнадёжного идиота.

- Ну спасибо. Огромное спасибо, - саркастично отозвался кабан. - Мало вам обречь меня на верную смерть — так надо ещё и оскорбить! Нет уж, вряд ли. Кабаном меня звать, а этот здоровяк — Орок. Боюсь, он ещё глупее, чем кажется, так что не делайте резких движений, прошу. Вас, лорд Мощнобрюх, я не знаю, зато хорошо знаю главную леди Серебристой Луны — а раз передо мной Аластриэль, значит, этот мужчина, назвавшийся Эльминстером, скорее всего говорит правду. О боги.

Он издал короткий горловой звук, похожий на вой, и повернулся к Аластриэль.

- Простите меня, госпожа, если ваш нынешний титул — королева Серебряных Кордонов или ещё что-нибудь возвышенное; я не хотел вас оскорбить.

Он кивнул головой, как будто пытаясь поклониться, и добавил:

- Нет, я здесь не для того, чтобы кого-то ограбить, а чтобы увидеть Симбул.

- Немногим известно, что моя сестра внутри, - тихо сказала Аластриэль. - Боюсь, мне придётся потребовать исчерпывающий и честный ответ на простой вопрос: зачем?

- Что ж, если хотите знать, - немного запальчиво отозвался Кабан, - я надеялся её поцеловать.

***

Пальцы тэянцев в отчаянной спешке сплели заклинания. Губы тэянцев лихорадочно прошипели  волшебные формулы... И ничего не произошло. Мистические слова смолкли, руки напрасно вцепились в воздух и снова опустились. Не расцвело ни единого заклинания, не подействовало ни одно волшебство.

Четверо мужчин стояли и дрожали — а затем все резко взорвались действием. Волшебник Халавандер рухнул на пол без чувств, Хортил развернулся и бросился к дверям, а два других красных мага выхватили кинжалы из-за пояса и ударили себе по горлу.

Бросившийся бежать маг преодолел две ступеньки, а потом у него под ногами как будто возникла густая, незримая грязь. Ноги переступали все медленней и медленней... пока он наконец не остановился полностью, застыв в воздухе над ступенями. Он застыл на полушаге, широко раскрыв глаза и ещё шире раскинув руки.

Рукояти кинжалов в руках Теривеля и Беласка ударили по горлу, а затем по груди. Выступавшие из них клинки прошли сквозь плоть, как сквозь дым — как будто её вовсе там не было. На самом деле, это даже не рукояти ударились о рёбра — а собственные тесно сжатые ладони тэянцев; для кинжалов их плоти... просто не существовало.

Маги отчаянно замахали оружием, пытаясь поразить самих себя, не получая урона — пока наконец они оба неизбежно и неохотно прекратили попытки самоубийства и обнаружили, что смотрят на даму в платье.

Гроза Тэя. Противница. Они оказались лицом к лицу с Безумной Убийцей, Грозой красных волшебников, хотя сейчас она не кричала своим обычным хриплым криком. Её серебряные волосы не были диким вихрем, клубящимся вокруг плеч, как живой — а её платье было вовсе не небрежным, открытым чёрным нарядом из лоскутов.

Она стояла и улыбалась. В свете свечей она выглядела высокой, царственной и спокойной, а её платье было таким же великолепным, как её волосы.

- Прошу, - мягко сказала Симбул, - успокойтесь. Сегодня ночью я не желаю вам зла, и предпочла бы обойтись без неприятностей — и без волшебных поединков. Для нас был приготовлен роскошный — и абсолютно безопасный, господа из Тэя, — ужин. Вместо того, чтобы сражаться и убивать, я предпочту насладиться едой и расслабленной, честной беседой.

Она едва ли не робко указала на стол позади себя и просила:

- Вы не присоединитесь?

Дрожащий Теривель позволил руке с кинжалом упасть и пробормотал:

- Что это за фокусы, г-госпожа?

Симбул улыбнулась ему коварной, хитрой улыбкой, которая красноречиво сообщала — она знает, что гости ожидают быть разорванными на части её магией, как только она того пожелает.

- Никаких фокусов, лорд Теривель, - сказала Симбул всё так же спокойно. - До тех пор, пока вы не угрожаете дому и присутствующим своей магией, ядом или сталью, мы будем как можно более гостеприимны. Вы будете ужинать?