– Хорошая у вас поговорка, – расплылся в широкой улыбке представитель эмира, – мне нравится! Ну, так пойдёмте и покушаем.

– Пойдёмте, – не стал я упрямиться.

Спустившись вниз, мы очутились в шикарном ресторане, украшенном мозаичным орнаментом. Благоухающие восточные благовония навевали умиротворение. По залу неслышно сновали невысокие миловидные официантки. Судя по внешнему виду, филиппинки. Усевшись за отдельным столом в углу зала и сделав заказ, мы продолжили деловую беседу.

Эх, не разрешается им тут пить, а то я бы не отказался от бутылки вина. Неважно: красного или белого, главное, чтобы хорошего. Ну, или коньяка. Дело-то нужное затевается, прибыльное и очень авантюрное.

– Итак, вы приняли решение? – спросил меня Хуссейн.

– Да. Я согласен на ваше предложение, но с одним условием…

– С каким же? – насторожился аль-Зафири.

– Вы строите две лаборатории.

– А… – Хуссейн явно растерялся от подобного хода и на миг задумался. – Ну, этот вопрос, я думаю, можно решить. На одну лабораторию выделенных денег точно с лихвой хватит. Однако если чуть ужаться, то, возможно, хватит и на две.

– Отлично. Вторую лабораторию следует построить в Эфиопии. Где именно, я сообщу чуть позже. Вероятнее всего в каком-нибудь небольшом городе в центральной части страны. Пусть новая лаборатория станет градообразующим предприятием.

На минуту над столом повисла пауза. Мой собеседник явно не ожидал такого поворота и оказался к нему не готов.

– Но почему именно в Эфиопии?

– В первую очередь по причине близости к растительному сырью. В вашей местности я могу искать только смолу кедра и кое-какие подобные ей ингредиенты. Больше в пустыне ничего не найти. Да и животный мир у вас не очень разнообразен, за исключением разве что змей. Но их и в Африке полным-полно. Получается, выгоднее сделать две лаборатории. Одна будет предназначена для первичной переработки: вытяжки, отвары, настойки всякие. А вторая лаборатория займётся вторичной переработкой с переходом к завершающей стадии создания лекарства. Эту лабораторию правильнее разместить здесь, в Кувейте. И уже ваши специалисты станут доводить препараты до совершенства и нужной концентрации, заниматься упаковкой и подготовкой к продаже. Согласитесь, отсюда удобнее осуществлять дальнейшую транспортировку готовых лекарств. Все технологии завершающего этапа я вам передам. Думаю, так будет выгоднее всем и, главное, менее затратно.

– Да, в Африке рабочая сила намного дешевле, чем у нас, – согласился со мной Хусейн и задумался, не решаясь принять столь важное решение единолично. – И по поводу транспортировки вы правы. Но мне нужно созвониться с начальством и проконсультироваться.

– Хорошо, я никуда не тороплюсь и буду вас ждать.

Хусейн неторопливо доел, похоже, всё это время непрерывно размышляя над моим предложением. И, закончив трапезу и даже отказавшись от кофе, ушёл звонить высокому начальству.

Мне же торопиться было некуда, а потому я спокойно наслаждался кофе, выпив за почти получасовое отсутствие Хусейна пару чашек и ещё раз всё обдумав. В общем-то, найденное мной решение было самым оптимальным для меня. В случае любых предательских действий по отношению ко мне, я всегда смогу оборвать поставки исходного сырья, без которого они не смогут сделать итоговое лекарство.

Определённый риск, конечно же, оставался. Ведь при желании любой исходный продукт можно разложить на составляющие. Но, во-первых, это очень муторно и долго, во-вторых, часто нецелесообразно, а возможность ошибок подчас может оказаться катастрофической. Увы, такова жизнь. Впрочем, я не собирался передавать второй лаборатории ни уникальное сырьё, ни самые ценные лекарства. Обойдутся…

Наконец, Хуссейн вернулся. Горящий взор выдал его с головой. Значит, с моим предложением согласились! Хотя наверняка с какими-нибудь оговорками. Как в воду смотрел!

– Я получил согласие на ваше предложение, но вы должны будете передать нам полный рецепт любого вашего лекарства.

– Гм. Это очень заманчиво для вас, я не спорю. Хорошо, часть рецептов наиболее простых лекарств я вам предоставлю, но лишь для того чтобы соблюсти приличия. Остальные, которые я не смогу создавать в промышленных масштабах, я оставлю при себе.

– Вы не планируете продавать их через нас?

– Но лишь продавать, а не раскрывать все секреты.

– Понятно. Однако меня не уполномочивали на подобное.

– Вы можете проконсультироваться ещё раз, я подожду. Здесь варят замечательный кофе, а своё решение я не поменяю, потому как оно единоличное.

Хуссейн сморщился и, всё же допив заказанный кофе, снова отправился звонить своему начальству. И это правильно, не всякий риск оправдан! Тем более, когда рискуешь чужими деньгами…

Вернувшись минут через двадцать (я к этому времени и в туалет успел сгонять, и выпить ещё кофе), он продолжил переговоры.

– Ну, хорошо, пусть будет так. Надеюсь, вы выполните свою часть обязательств.

– Да. Я оставлю вам все лекарства, что привёз с собою, и расскажу, какие болезни они лечат. Думаю, доход, полученный от их продажи, частично компенсирует ваши затраты на строительство лаборатории в Эфиопии. А здесь вы сможете развернуть полноценную фармацевтическую фабрику. В любом случае вы не останетесь внакладе. В конце концов, вы сможете производить лекарства по лицензии, скажем, Советского Союза.

– Хорошо. Все необходимые документы сегодня подготовят, и мы оформим договор.

– А вот договор вы оформите на… вот этого человека, – и я вынул из кармана фото Фараха с указанием всех его личных данных на обороте, вплоть до паспорта. – Он является моим представителем, на него же будет оформлена и вся собственность. Его зовут Фарах Рабле. Он, кстати, не один год занимается изготовлением лекарств по моим рецептам и имеет медицинское образование, полученное в Париже.

– А вы разве не будете подписывать бумаги?

– Предварительный договор – да, но не окончательный. Как только я вернусь в Эфиопию, Рабле немедленно вылетит сюда и подпишет с вами договор, имеющий юридическую силу.

– Гм, вы очень грамотный человек. А кто будет истинным владельцем всего этого?

– Я!

– А если этот Фарах Рабле вдруг решит всё присвоить себе?

– Тогда он умрёт… вот и всё.

– ??? – на лице Хуссейна отобразилось немое изумление.

– Да, и он об этом хорошо знает. Любой из нас всегда должен быть готовым ответить за свои проступки. Цена, правда, за каждый разная. Цена предательству – только смерть. Я слишком многое поставил на кон, чтобы прощать. Поэтому прощать никому ничего не намерен, и смогу найти врага даже на другом конце планеты.

– Гм, ну что же, тогда встретимся завтра и подпишем предварительное соглашение.

– Хорошо.

На этом мы и расстались, и я поехал к себе в гостиницу. Обед, кстати, мотивируя традициями принимающей стороны, за меня оплатили, несмотря на все мои протесты.

Следующий день начался с поездки в офис и подписания предварительного соглашения. А уже вечером я сидел в аэропорту и ждал своего рейса в Каир. На этот раз при мне не было ничего, что могло быть конфисковано или я сам задержан. Объявили регистрацию на самолёт, и я уже было шагнул к стойке, когда мир вокруг меня померк.

Все краски поблекли, а само солнце, казалось, стало сиять словно через какой-то мутный фильтр. Внезапно послышался звук удара, словно в стекло влетел камень. Одно из окон в общем зале покрылось трещинами и под всеобщий «Ах!» осыпалось кусками стекла.

– Сядешь на самолёт – умрёшь! – отчетливо прошелестело у меня в голове. Потом кто-то хохотнул, и поток знойного воздуха, плавно огибая меня, потёк дальше, лишь шутливо взъерошив мои волосы напоследок.

Я замер. Подобного рода предупреждения следует выполнять, от кого бы они ни исходили. Может, это моя интуиция таким необычным способом предупредила меня об опасности. Или вмешался Змееголовый, или…

«Зан!» – внезапно осенило меня. И тут же мой внутренний слух уловил чьё-то хихиканье. Луч солнца, отразившись от какого-то зеркала в витрине, попал мне прямо в глаз, мгновенно ослепив.