- Я хотел бы прояснить одну вещь, - твердо заявил отец Кевина. - Наша страховка покроет это...
- Как одеяло. Медицинская страховка. Потому что технически Кевин болен. И мы собираемся его вылечить.
В центре существовало три отделения. В палату А помещали тех, кто просто находился в депрессии и нуждался в терапии или консультации. В палату В - тех, кто до поступления в центр имел неприятности с законом или доставлял неудобства. Палата С являлась самой страшной. Там было много замков, часто использовались средства ограничения свободы, и, за исключением администраторов, большинство сотрудников являлись мужчинами, большими, внушительными, авторитетными. Это отделение предназначалось для буйных и склонных к суициду.
Формально Кевин должен был находиться в палате B, но, когда он приехал, в центре пустовали только две свободные койки. Обе - в палате С. Ему пообещали предоставить первую освободившуюся койку в палате В, но не уточнили, сколько времени это займет.
Несмотря на то, что палата C, расположенная в задней части большого здания центра, была ярко освещена, в ней царил полумрак. Подростки бродили по коридорам, бесцельно заходя и выходя из телевизионной комнаты и комнаты отдыха. Некоторые прислонялись к стенам коридоров, грызли ногти, хрустели костяшками пальцев или просто смотрели в пустоту. Одна девушка любила сидеть на диване с виниловой обивкой в коридоре и наблюдать за проходящими мимо людьми. У нее были глубоко посаженные глаза и выпадающие русые волосы. На ногах виднелись синяки – всегда видные, потому что она носила маленькую ночную рубашку, выдаваемую центром, а поверх нее лишь короткий халат - а запястья были перебинтованы. Иногда она смотрела на проходящих большими, водянистыми карими глазами и говорила: "Я ненавижу папочек". Она произносила это очень тихо, так тихо, что некоторые даже не слышали ее. "Я ненавижу папочек..."
Лейф медленно бродил по коридорам, его шаркающие ноги издавали звуки "ш-ш-ш", веки были сильно опущены, челюсть - отвисшей. Иногда он здоровался с проходящими мимо людьми, но к тому времени, как он успевал сказать слово, те уже уходили.
Иногда раздавались крики.
Казалось, в палате постоянно кто-то плачет.
Кевин не был обязан оставаться в палате С. Поскольку он являлся пациентом палаты В, ему разрешили спуститься туда и воспользоваться телевизионной комнатой, но он этого не сделал. Это казалось неправильным. Он чувствовал, что должен остаться в палате С, что кто-то должен остаться в палате С, кто-то, кто не должен там находиться. Кевин не знал, почему он так считает, но он так считал. Он отправился в телевизионную комнату палаты С и провел там большую часть времени.
В середине того воскресного дня Люк пришел к нему в телевизионную комнату.
- Просто хотел немного поболтать с тобой, приятель, - сказал Люк с улыбкой футбольного тренера-мачо, похлопав Кевина по спине.
Кевин ненавидел, когда его называли "приятелем".
- Итак, - продолжил Люк, - вчера я дал тебе листок с расписанием. Ты знаешь, что должен быть на занятии в группе в четыре. Помни, что это одна из самых важных частей твоего пребывания здесь, поэтому ни в коем случае не пропускай ее. Доктор Морли придет сегодня вечером, чтобы поговорить с тобой, осмотреть и определить, нужны ли тебе лекарства.
"Элавил, чувак... Элавил и все такое..."
- Есть шанс, что в течение следующих трех дней у нас освободится для тебя место в палате B.
- Три дня? - спросил Кевин. - Как... как долго я здесь пробуду?
Люк снова улыбнулся ему.
- Сколько потребуется, приятель, сколько потребуется.
После его ухода Кевин уставился в телевизор, не видя изображения. Мейс пообещал группе, что в следующую среду вечером они будут играть в "Фантазме". Кевин не собирался пропускать это выступление.
Он не собирался оставаться в подростковом центре Лорел.
Он потрогал то место на груди, где висел его Крестопор. Он вернет его обратно. Он выберется. Мейс узнает, где он, и придет за ним. Он молился, чтобы так и случилось...
Когда Джефф проснулся, его мать уже приняла душ и оделась, а на кухне готовились бельгийские вафли. Она широко улыбнулась ему, наливая кофе.
- Доброе утро, красавчик, - сказала она.
- Привет. С чего ты так нарядилась?
- Мне нужно пройтись по магазинам с Кайлой. Мы собираемся купить кое-какие материалы, а потом поедем к ней, чтобы подумать над одеждой для кукол. Но, - она подняла палец, - я вернусь позже днем. А сегодня мне не нужно работать. Так что давайте займемся чем-нибудь втроем. Всем, что вы двое захотите сделать. Мэллори уже встала?
- Мам, - нерешительно начал Джефф, - несколько дней назад - в прошлый четверг - между тобой и Мэллори что-то произошло.
Направляясь на кухню за вафлями, она пробормотала:
- Мы поссорились, вот и все.
- Должно быть, это было серьезно.
- Все ссоры серьезные, - вздохнула она.
- Ты знаешь... что она с тех пор не появлялась дома?
- Что... что? - Эрин медленно повернулась к нему, ошеломленная. - Где она?
"Не говори ей", - подумал Джефф. – "Не сейчас".
- Я... не знаю.
Эрин двинулась к нему.
- Ты был в курсе все это время? - Наклонившись к нему за столом, она выговорила, - И ты не сказал мне? Джефф, она может быть ранена, она может быть... ну, мы должны позвонить кому-нибудь, в полицию... - На ее лице отразилась паника.
- Нет, нет... - Он быстро попытался придумать что-нибудь, что удержало бы ее от звонка в полицию. - Она с Кевином, я это знаю. Она... она, наверное, скоро вернется.
- О, Господи, что я наделала? - Эрин села и принялась грызть костяшки пальцев.
- Слушай, с ней пока все в порядке. Но мой школьный психолог, Джей Ар Хаскелл, хочет поговорить с тобой об этом. Он...
- Он знает? Ты ему сказал?
- Мы говорили об этом, и...
- Но ты не сказал мне? - зашипела она. - Господи, Джеффри, это... ну, это моя вина, и ты мог бы хотя бы...
- Послушай, мам, сейчас ты ничего не можешь с этим поделать. Я останусь здесь на случай, если она вернется домой. Когда ты вернешься, я позвоню Джей Ар и...
В комнату влетела Кайла, высокая и худая, с распущенными светлыми волосами и, как всегда, очень спешащая.
- Извини, я опоздала, но на дорогах ужасные пробки, и - о, привет, Джеффи - мой телефон постоянно звонит. Ты готова, Эрин?
Эрин долго смотрела на Джеффа, молча жуя костяшки пальцев.
- Я вернусь в районе пяти или около того, - наконец произнесла она. Потом, обращаясь к Кайле, - Да, иду.
Большую часть дня Джефф провел за просмотром телевизора и выполнением домашнего задания, изо всех сил стараясь не думать слишком много. Бурбон, который мать хранила в кухонном шкафу, чуток помог, но много он не выпил, так как не хотел быть пьяным, когда она вернется.
Лили заскочила около двух, и они посмотрели старый фильм с Джимми Стюартом, сидя близко друг к другу на диване; их руки соприкасались, пальцы поглаживали пальцы.
На середине фильма зазвонил телефон, и Джефф бросился к нему, надеясь услышать на другом конце голос Мэллори.
Однако, звонил Брэд Крейслер.
- Привет, Джеффи, как дела?
- Отлично, Брэд.
- Не похоже, что у тебя все в порядке.
- Да, ну...
- Я сейчас у Ника, и мы собираемся пойти поесть. Хочешь с нами?
- Не могу.
- Господи, ты что, никогда никуда не ходишь и ничего не делаешь? Мы идем в "Галерею", так что ты мог бы заглянуть к Лили, как ее там.
- Она сегодня не работает.
- Откуда ты знаешь?
- Она со мной.
- С тобой? Ты меня уложил. Ну, чувак, это радикально - Господи, я лучше отстану от тебя. Но сначала я должен спросить кое о чем. Ты занят в среду вечером? Потому что у меня день рождения, и, если ты ничего не планируешь, моя сестра и ее муж устраивают мне вечеринку, и я подумал, что ты не откажешься прийти. Мой шурин довольно заводной, так что должно быть весело.
