А потому большую часть времени в те дни, что оставались до бала, мы потратили на подготовку к нему. Платье было ушито в талии и наставлено еще одним рядом кружев по подолу (нужные кружева отыскались у мадам Ларкинс, и они обошлись нам в пять серебряных монет — немыслимое мотовство!) Шляпка для поездки на бал не требовалась, а вот туфли пришлось купить (я уже искренне сожалела о том, что герцог Марлоу меня пригласил).

— Надо бы вам, мадемуазель, подобрать хоть какое-то украшение, — изо дня в день внушала мне Рут. — Ну, пусть хоть самое скромное. Негоже появляться во дворце без хотя бы самого захудалого золотого браслета. И для этого совсем не обязательно обращаться к месье Торсену. В городе есть и другие ювелирные лавки.

Но эту затею я решительно отвергла. Я не намерена была тратить деньги на то, чтобы произвести ложное впечатление на совершенно посторонних мне людей. Да и кого мы могли бы этим обмануть? Наверняка половине города было известно о том, что наш дом недавно достался Торсену (ведь объявление об аукционе было напечатано в газете), а значит, все знали, что мы бедны. Но зато это избавляло меня от внимания охотников за приданым.

За годы службы у Констанции Рут научилась и парикмахерскому искусству, а потому я предложила Джулии приехать к нам домой в день бала пораньше, чтобы мадемуазель Дженнингс успела соорудить прическу и ей.

Джулия появилась у нас в красивом голубом платье, которое очень шло к ее рыжим волосам. Его фасон был весьма изысканным, но ни тонкой вышивки, ни дорогих кружев на нём не было. На ее шее на тонкой золотой цепочке висел кулон с небольшим голубым камнем. Рут взглядом указала мне на это украшение и сокрушенно вздохнула.

Наконец, наши прически были готовы, и поскольку до бала оставались еще пара часов, я предложила отведать драников, которые приготовила днём. Но и Рут, и Джулия посмотрели на меня с таким изумлением, что я растерялась.

— Разве я сказала что-то не то?

— Да как же можно есть перед балом? — удивилась мадемуазель Шекли. — Я даже на завтрак съела только маленький кусочек хлеба. Боюсь, если я съем что-то еще, то будет казаться, что платье мне мало.

Рут одобрительно кивнула, а потом добавила:

— Не вздумайте есть на балу, хозяйка! Ну, разве что кусочек какого-нибудь фрукта. Ваша матушка всегда говорила, что благородная дама на людях должна клевать как птичка. И напитки не вздумайте пить. А станет мучить жажда, сделайте пару глотков воды. А не то захочется вам в отхожее место, а как вы там с платьем управитесь?

Признаться, об этом вопросе я даже не задумывалась. Сначала я хотела рассмеяться, но потом подумала, что в ее словах есть смысл.

Но я всё-таки не стала лишать себя возможности пообедать, и мы с Армель под укоризненные взгляды Рут и Джулии расправились с изрядной долей драников.

А потом настало время надевать бальное платье. Когда я показалась в нём перед мадемуазель Шекли, та издала восхищенный вздох. Уж что-что, а вкус у моей матушки точно был, и я ничуть не боялась, что мой наряд покажется кому-то на балу старомодным.

Нанятый на этот вечер кучер пришел к нам за полтора часа до начала бала. Мне показалось, что выезжать было еще слишком рано, ведь дворец герцога находился в четверти часа езды. Но Джулия заявила, что если мы выедем позже, то запросто можем опоздать, поскольку все городские улицы будут запружены каретами приглашенных на бал гостей

Так оно и оказалось. Дорога заняла не меньше часа. Мы продвигались по улицам со скоростью черепахи, и я едва не заснула в карете. И чтобы не тратить время попусту, я принялась расспрашивать свою новую подругу о том, что было принято и не принято делать на таких мероприятиях.

— О, на таких балах я и сама никогда не была! — даже в полумраке кареты мне было видно, что Джулия покраснела. — С герцогом Марлоу тут никто не может сравниться. На балах попроще хозяева обычно встречают гостей на входе и приветствуют каждого. Но, думаю, его светлость может позволить себе этим пренебречь. А значит, нас просто проведут в бальную залу, и мы затеряемся в толпе гостей. Где-нибудь в соседней комнате будет накрыт стол с напитками и закусками. И будет отведена отдельная комната для дам, где можно будет поправить прическу или припудрить носик — там будут находиться горничные, чтобы нам в этом помочь.

— Можно ли гулять по дому или по саду? — полюбопытствовала я.

Меня волновал вопрос, что я будут делать в то время, когда другие гости будут танцевать.

— Да, разумеется, — кивнула она. — Говорят, у герцога превосходный сад. А еще — оранжерея с заморскими растениями и большая библиотека. И в сад будут выходить все, потому что в бальной зале наверняка будет ужасно душно. Для мужчин часто в одной из комнат устанавливают столы для карточных игр. А для гостей в почтенном возрасте в какой-нибудь тихой комнате устанавливают диваны, чтобы они могли отдохнуть. И вам не следует беспокоиться, что вы никого там не знаете. На подобных мероприятиях с большим скоплением гостей это не столь важно, особенно если вы не собираетесь танцевать. К тому же, я уверена, что герцог радушный хозяин, и если он увидит, что вы скучаете в одиночестве, то непременно представит вам кого-то из других гостей.

А вот без этого я предпочла бы обойтись. Если большинство гостей будут похожи на графа Рассела или мадемуазель Юбер, то следовало держаться от них подальше.

Когда наша карета въехала в ворота герцогского замка, дыхание Джулии участилось, а ее пальцы задрожали. Я даже испугалась, что она лишится чувств прямо на крыльце — ее пустой желудок и тесное платье этому весьма способствовали. Но нет, она собралась и вошла в бальную залу с гордо поднятой головой.

А следом за ней вошла и я. Это был мой первый настоящий бал, и когда я оказалась в огромном, роскошно обставленном и освещенном тысячей свечей помещении, мой скептицизм невольно уступил место любопытству.

В зале действительно оказалось душно, что было и не удивительно при таком скоплении народа. Дамы активно обмахивались веерами, а мужчины старались встать поближе к распахнутым настежь окнам. Должно быть, здесь собрались все аристократы города.

Поскольку в Гран-Лавье я никого не знала, а потому мне не нужно было раскланиваться со знакомыми и отвечать на их приветствия, я занялась изучением убранства залы. Здесь не было ничего, граничащего с вульгарностью, что свидетельствовало бы о дурном вкусе владельца — ни чересчур массивной лепнины на потолке, ни мебели кричащих расцветок, ни аляповатой обивки стен. Но при этом достаток владельца был виден сразу.

Мы встали с Джулией возле одной из колонн. Мадемуазель Шекли заметно нервничала. Она уже поприветствовала нескольких дам почтенного возраста и таких же степенных кавалеров. И каждый счел своим долгом осведомиться, как она, «бедняжка», чувствует себя после потери поместья.

Впрочем, вскоре внимание всех присутствующих переключилось на хозяина дома. Он появился в зале в сопровождении светловолосой девушки лет восемнадцати-двадцати, черты лица которой напоминали его собственные, из чего я сделала вывод, что это его сестра. Она была красива и (что меня изрядно удивило) скромна, и кажется, совсем не кичилась своим положением.

Вместе с его светлостью в залу вошли и его друзья — графы Рассел и Керрингтон. И хотя их титулы заметно проигрывали герцогскому, на их долю выпало немало взглядов со стороны незамужних барышень и их матушек и тетушек. Для провинциальных девушек привлечь внимание столичных аристократов значило бы подняться в светской иерархии на несколько ступенек.

Сильвия тоже сразу встрепенулась.

— И герцог, и его друзья такие авантажные молодые люди, не правда ли? — шепнула она мне на ухо. — Интересно, много ли они будут танцевать? Надеюсь, что они не уйдут из залы до самого окончания бала. Потому что первые танцы они наверняка отдадут тем дамам, с которыми уже знакомы. А значит, у меня нет ни малейшего шанса оказаться ими приглашенной. Но к полуночи часто некоторыми правилами этикета начинают пренебрегать, и кавалеры осмеливаются приглашать девушек, которым они не представлены.