Кип тоже посмотрел на грядки и замотал головой:

— Они еще вчера утром были тут, хозяйка! Я еще подумал, что как раз самое время их собирать!

Мы все уставились на Торсена, а он довольно натурально изобразил изумление.

— Не понимаю, о чём вы говорите. Я, знаете ли, не силен в сельскохозяйственном деле.

— Зеленые ягоды, из которых готовят зелье, — прошипела я. — Их сейчас нет на кустах!

То-то я удивилась, что он так легко уступил мне картофель! Подумала, что он сделал это, потому что не представлял, что можно с ним делать. В пищу его тут никто не употреблял, а чтобы готовить из него какое-то зелье, нужно было обладать хоть какими-то знаниями в этой области. Но, похоже, Торсен как раз этими знаниями обладал. Или, как минимум, проконсультировался со сведущими людьми, которые и подсказали ему, что именно ценно в этом растении.

— Вот как? — воскликнул он. — Возможно, вы несколько опоздали с их сбором. Должно быть, они уже опали. Вчера днем был сильный ветер, и их, наверно, обдуло с кустов.

— Ветер? — простодушно переспросил Кип. — Разве вчера был ветер, месье?

— Разумеется, был, — с некоторым раздражением ответил Торсен. — Ты в это время гонял коров на пастбище к реке. Он был такой сильный, что я побоялся, что он снесет с курятника соломенную крышу.

Он воспользовался тем временем, когда Кипа не было дома. Ему пришлось немало поработать. Интересно, что он собирается делать с этими ягодами? И где он держит их сейчас?

Может быть, в Гран-Лавье были и другие ведьмы, которым он хочет продать это ценное сырье. Не удивительно, что он так торжествующе улыбался.

— Верните нам наши деньги, месье! — потребовала Рут. — Зачем нам эта трава без ягод?

Но Торсен покачал головой:

— Разве мадемуазель Бриан хотела купить у меня именно ягоды? Об этом уговора не было. Она хотела купить то, что растет на этом поле. И разве я отказываюсь вам это продать? А ни о каких ягодах я и знать не знаю. Хотя нет! Вон, видите, на кусте! Они есть! — и он указал на куст в паре метров от нас, на котором действительно случайно или намеренно остались несколько зеленых «помидорок». — Может быть, вы найдете и другие, только уже на земле. Да и сами стебли наверняка имеют какую-то ценность. Уверен, в своих зельях вы найдете применение и им.

Рут бросилась бы на него с кулаками, если бы я не остановила ее. Вслух я не могла сказать, что Торсен вовсе не сумел нас перехитрить. И что на самом деле в картошке самое главное — не вершки, а корешки. Но ему об этом знать было не обязательно.

— Вы обещали нам телегу, месье, — напомнила я.

— Разумеется, мадемуазель, разумеется, — засуетился он.

Похоже, он ждал скандала, и теперь был доволен, что мы так легко сдались.

Через несколько минут Кип подъехал к полю на телеге. Торсен, напевая что-то себе под нос, вернулся в дом. А я принялась объяснять Кипу, Рут и Армель, что именно мы должны делать.

Кип и Рут взялись за лопаты, а мы с девочкой стали собирать клубни. Конечно, собрали мы и те немногие ягоды, что тут остались — их Рут бережно сложила в небольшой холщовый мешочек.

— А на что вам эти клубни, мадемуазель? — удивлялась она. — Мадам всегда велела выкидывать их вместе со стеблями в овраг.

— Они немного похожи на яблоки, правда? — робко улыбнулся Кип. — Я однажды вымыл один, стал пробовать и выплюнул всё. Страшная это гадость, скажу я вам.

Урожай меня порадовал. Клубни были крупными, чистыми, с тонкой красной кожурой. Мне хотелось надеяться, что и вкус у картошки будет отменный. Осталось только решить, что именно из этой картошки мы будем готовить.

Нам не хватило тех мешков, что мы привезли из города. И на одну подводу весь картофель не поместился. За дополнительную медную монету мы купили у Торсена еще несколько пустых мешков, чтобы положить часть урожая в наш экипаж. Но и этого оказалось недостаточно. Стало понятно, что придется делать второй рейс.

Мы с Кипом и Армель отправились в город, а Рут осталась сторожить наш урожай. Ювелиру она совсем не доверяла.

Дождей не было уже несколько дней, поэтому клубни не были влажными, но их всё равно требовалось хорошенько просушить, прежде чем опускать в подполье. Задний двор у дома месье Краузе был слишком маленьким, чтобы рассыпать картофель именно там. К тому же, если бы вдруг пошел дождь, то нам пришлось бы повторять эту процедуру снова и снова. А потому я решила рассыпать картофель прямо в том зале, где когда-то располагалась чайная.

Мы сдвинули столы и стулья в один угол и заняли картофелем весь пол, оставив лишь узкий проход к тем дверям, что выходили на улицу Белошвеек. Сами мы, да и месье Краузе тоже, предпочитали пользоваться другим выходом — тем, что вёл во двор. Но на случай, если кто-то всё-таки постучится в парадную дверь, нам нужно было оставить к ней подход.

— Здесь снова придется всё отмывать, мадемуазель, — вздохнула Рут, когда Кип привез ее и остатки картошки вторым рейсом.

Пока она не понимала, что мы будем делать с этим овощем, и была не слишком довольна, что он уже доставил нам столько хлопот.

Кип поехал обратно в лес, а мы, уставшие и голодные, принялись за приготовление ужина. Поскольку сил уже ни у кого не было, то мы ограничились вчерашним пирогом, яичницей (Кип сумел незаметно положить в телегу несколько свежих яиц) и молоком. А потом рухнули спать и проспали до самого утра.

На следующий день месье Краузе высказал мне свое недовольство тем, что мы «загадили его чудесный торговый зал, в котором всегда было так светло и красиво». Я принесла ему свои извинения и заверила, что это всего на несколько дней. Я не стала напоминать ему о том, что до нашего приезда в этом зале всё было покрыто толстым слоем пыли.

— Надеюсь, вы приведете всё в порядок, мадемуазель, — проворчал он.

Я была рада уже тому, что он не выразил намерения выгнать нас из дома вместе с нашим картофелем.

Всю первую половину дня я размышляла над тем, как более эффективно использовать наш урожай. Да, картошки было много, но не настолько, чтобы нам хватило ее для продажи на целый год. И часть ее мы должны были оставить на семена. А значит, если мы всё-таки сумеем снова открыть чайную, то нужно было выбрать, какое именно блюдо из картошки мы сможем подавать нашим посетителям. Что именно могло прийти местным жителям настолько по душе, что они готовы будут ходить в нашу чайную специально ради того, чтобы это отведать.

Пюре? Но это гарнир, который требует основного блюда. А размахиваться на кафе или таверну мы пока не могли себе позволить. Конечно, сами мы будем использовать его в разном качестве, в том числе и добавлять в супы. Но для наших покупателей требовалось что-то совершенно особенное.

После долгих раздумий я решила, что для начала мы ограничимся картофельными «калитками» из ржаной или пшеничной муки. Рут превосходно пекла такие с капустой и творогом. Их можно подавать к чаю вместе с другими пирогами.

А еще можно будет сделать чипсы. Я не была уверена, что хрустящие ломтики с разными приправами придутся здешним жителям по нраву, но нужно же было это проверить.

После обеда у меня была назначена встреча с месье Шекли, и в его контору на Вишневой улице в предместье Ремесленников я отправилась пешком. Дорога заняла у меня почти час, но погода располагала к прогулке, и я ничуть не устала.

Я поднялась на крыльцо его дома и подергала за веревку звонка. Но никто не откликнулся. И вот это уже весьма расстроило меня.

Неужели Шекли забыл о том, что условился со мной на это время? Было ужасно обидно проделать такой путь попусту.

— Вы мадемуазель Бриан, не так ли? — услышала я звонкий женский голос за своей спиной.

Я обернулась. У крыльца стояла рыжеволосая девушка — хорошенькая и улыбчивая. Она показалась мне смутно знакомой, но я не могла вспомнить, где я видела ее прежде.

— Простите, я задержалась. Брат сказал мне, что вы придете к двум часам, и попросил встретить вас и напоить чаем, если сам он задержится. А я только полчаса назад сообразила, что мне будет нечем вас угостить! Невозможно же пить пустой чай и ничего при этом не есть, правда? И я побежала в булочную месье Пуссена, что находится вон там, за углом, чтобы купить свежих круассанов и пастилы. Вы любите пастилу, мадемуазель?