— А он сам чего? Не собирается вмешиваться?

— Говорит, что если я сам не справлюсь — то вмешается. Ну и всякое такое… — Бон Хва отводит взгляд в сторону.

— Типа «хватит за юбку Чон Джа хвататься, малыш»? — хмыкает девушка, подняв забрало своего шлема: — чего удивляешься, я его тоже уже изучила. Он предсказуемый, так ему и скажи.

— Лучше я не буду между вами посредником. — тут же открещивается он: — сами разбирайтесь.

— Смотри-ка. Умный стал. — Чон Джа качает головой в шлеме: — ну ладно. Слушай, Бон Хва, может ты зря это все? Ты же опять в долги к старой карге и ее ручному головорезу залез. По самую макушку. А коготок увяз — всей птичке пропасть. Если кто должен таким людям — так всю жизнь потом расплачиваются.

— Ты что забыла, зачем мы это делаем? Эта Кан Оби — наш единственный шанс войти в процесс против «Xi-Tien Group», со стороны инженера Ли мы проиграем. А если мы выиграем процесс против такого гиганта как «Xi-Tien Group» — то репутацию нашего адвокатского бюро поднимем на такую высоту, что ого-го! Вот тебе и золотая рыбка. Ты же слышала, что Юна говорила. Да и Старший согласен. Нам ее кровь из носу найти нужно… и потом — я не на всю жизнь в долги влез, а на три боя. Ты ж сама меня на бой в свое время развела, не помнишь?

— И ты, конечно, рассчитываешь, что мистер Хайд за тебя драться будет? — хмыкает Чон Джа: — пусть даже так. Но тело-то у вас одно на двоих. Покалечат тебя, как пить дать покалечат. А я тебе бульоны в больничку носить не нанималась.

— Старший говорит, чтобы ты не переживала, потому что все под контролем. И… бульон он не любит.

— Он всегда так говорит. — вздыхает Чон Джа и с хлопком — опускает забрало своего шлема: — давай, садись, подброшу тебя к твой подружке… раз уж вы решили ваши извращенные игры продолжать.

— Это просто совместное обучение…

— Ну да, видела я ваше совместное обучение. После той вашей главы из Студсовета, которая с красными пятнами по всему лицу — диван весь мокрый был.

— Нет у нее красных пятен на лице… ну… обычно нет. — он садится ей за спину и натягивает на голову свой шлем: — и все-таки, почему ты Минхо-хёна енотом называешь?

— Потому что он енот. Енот-потаскун, совсем как ты.

Когда он поднялся на этаж и позвонил в дверь — ему открыла сама Су Хи, одетая в домашнее — мягкую водолазку и спортивные штаны.

— Привет. — сказал он, чувствуя себя немного неловко: — меня Мэй попросила зайти.

— А… ну да. Она уже тут. — ответила ему девушка, отводя взгляд в сторону. Повисло неловкое молчание. Он так и топтался в коридоре, глядя на нее, а она — смотрела куда-то вниз и направо.

— Ой! — спохватывается она через секунду: — проходи, конечно же! Вот… — она отступает в сторону, открывая дверь шире. Он кивает, входит, снимает обувь, дожидается пока она — закроет за ним дверь.

— П-проходи в зал, госпожа Мэй там ждет. — говорит Су Хи и он — проходит в зал, где видит как за столом, поставленным среди комнаты — сидит Мэй Со Юн и что-то пишет в большой тетради. Перед ней стопкой стоят учебники.

— А. Намгун Бон Хва наконец заявился. — поднимает она голову: — опаздываешь, Оками-кун. Все, садись на диван, доставай учебники и тетради. Су Хи! Сюда иди, тоже садись. Не могу говорить пока вы перед глазами мельтешите. Сели? Так… — она обводит присутствующих взглядом.

— По итогам текущих оценок. — говорит она: — Бон Хва — у тебя успеваемость ниже плинтуса в подвале этого здания. Ты когда успел неудов по математике и химии нахватать?

— Это я пропустил просто. — оправдывается он: — вот и поставили.

— Объективные обстоятельства меня не волнуют. Результат, вот что главное. Су Хи! Бон Хва — вы свои отношения уже выяснили?

— Ээ… да. Мы и не ссорились. — отвечает Бон Хва: — просто… недоразумение вышло.

— Да! Мы не ссорились. Это я все неправильно поняла. — кивает девушка: — извините что доставили хлопот.

— Вот и хорошо. Су Хи!

— Д-да? — поднимает голову девушка.

— А у тебя проблемы с поведением. Я понимаю твою ситуацию, перевели на год ниже, заново одно и то же проходить, да еще и новый коллектив. И слухи про тебя ходят всякие. Это понятно. Но все равно — у тебя есть проблемы. По тебе же видно, что ты на грани нервного срыва. Ты так и до Рождества не дотянешь. Я все вижу.

— Со мной все в порядке! — протестует Су Хи: — правда!

— Да что ты говоришь? — складывает руки на груди Мэй: — ты на себя посмотри в зеркало! Ты просто отрицаешь наличие проблем, вот и все. Видишь ли…

— Да что с ней такое? — недоумевает Бон Хва: — раньше ей плевать на психологическое состояние Су Хи было, волновало только чтобы вся эта история наружу не вышла.

— А ей и сейчас плевать. — веселится Старший: — у нее другой интерес. Ты что, слепой, малыш? Мелочей в жизни не бывает, тут все такими крупными буквами написано, а ты рот открыл и прочитать не можешь.

— Мелочей? Да я все понимаю! Решила покомандовать тут, расчехлила свое «Я тут Босс» и все. И… наверное это ей удовольствие доставляет, она ведь всегда кем-то командует!

— Попасть пальцем в небо по самый локоть вот как ты — это нужно умудриться. Направление мысли в сторону «собственного интереса» и удовлетворения темных потребностей — верное. Но все остальное — бред сивой кобылы. Ты вслушайся что она Су Хи говорит и к чему клонит. Напрямую она никогда не скажет, у вас никто напрямую не говорит, кроме гангстеров. Вот чем мне дядюшка Ван нравится — прямотой. Правда сдается мне, что он душой кривит, а кто не кривит? В общем — слушай эту Мэй внимательно… не слова даже слушай, то, как эти слова произносятся.

— … в результате у тебя возникла потребность выразить свои бунтарские наклонности. И не просто выразить, а именно бунтовать в самом радикальном смысле этого слова. Этот бунт — если дать тебе волю, то ты завтра начнешь «Марсельезу» напевать и в правительственные здания коктейли Молотова кидать. Такой вот бунт против общества приведет к неприятным последствиям, Су Хи. Тебе нужно направить свои деструктивные желания, твою страсть нарушать общественные устои — в конструктивное русло. Ну или хотя бы реализовывать их без вреда для окружающих.

— Да нету у меня деструктивных наклонностей! И никакого бунта против общества! — выпаливает Су Хи, раскрасневшись: — и с оценками у меня все нормально!

— Вот как? И как же ты тогда объяснишь, что тут в прошлый раз произошло? По-твоему, это не бунт был! — повышает голос Мэй и Су Хи — тут же замолкает и садится, прижимая к груди подушку и пряча свое лицо в нее. Но ее новая короткая прическа — не закрывает ушей и те начинают пылать предательским алым цветом.

— Напомнить? — голос Мэй как-то неуловимо меняется, в нем появляются новые нотки, он становится… низким? Хриплым?

— Н-не надо! — мотает головой Су Хи, все так же зарывшись лицом в подушку: — пожалуйста!

— Ты разделась догола и встала перед ним на колени… — безжалостно продолжала Мэй: — заставляя меня, заместителя главы Студсовета — смотреть как ты…

— Нет! Пожалуйста! — Су Хи зарывается в подушку еще сильней и ее едва слышно.

— Как ты облизываешь мужское достоинство своего одноклассника. По-твоему, это нормальное поведение? — поставила точку Мэй, не обращая внимания на писк, раздающийся из-под подушки: — признай, что это был твой бунт против системы. Если бы ты была парнем — то ты бы подралась, но ты выбрала такой путь. Су Хи! А ну, перестань прятаться за подушкой. Взгляни мне в глаза!

— Стыдно… — едва слышится из-под подушки.

— Окей. Вот тебе вводная. Я, Мэй Со Юн — тебя не осуждаю. Ты ученица в моей школе, а значит я должна о тебе заботиться. О тебе и об этом придурке Оками. Так что никто тебя не осуждает. Это нормально.

— П-правда? — Су Хи поднимает голову, оставив подушку в покое: — вы не осуждаете? И в каком смысле — нормально?

— Возраст сексуального согласия в нашей стране — тринадцать лет. Вам обоим уже семнадцать. Даже если бы один из вас был старше — и то криминала бы не было. А так как вы сверстники… то… ' Gin a body meet a body, Comin thro' the glen, Gin a body kiss a body, Need the warl' ken?'