— Что⁈ — он перестал кивать, понимая, что только что где-то кивнул лишнего. Может даже — пару раз. Мэй Со Юн хочет, чтобы они собирались на квартире у Су Хи и обучались под ее присмотром? Да у него при одной мысли об этом мурашки по коже — такие же как у Чон Джа при мысли о дядюшке Ване — с шоколадную конфету каждая. Он понимает, что из-за всей этой кутерьмы немного начал по учебе отставать, но ведь можно в школе заниматься! А дома у Су Хи… ведь там все и произошло! А потом… потом ничего и не было толком. И Су Хи обиделась. Или не обиделась? И вообще, как можно вот так — распоряжаться чужим домом? В конце концов Су Хи их в гости не приглашала… да и вряд ли пригласит после прошлого раза, когда Мэй сама по себе приперлась, а потом и Чон Джа с Юной завалились, развели бардак и шалман. Су Хи девушка стеснительная и добрая, ничего вслух не сказала, но наверняка подумала. Подумала, что этот Бон Хва — его пригласили, а он тут же кучу народа за собой привел. Неудобно как-то. А Юна — еще и пьяная пришла. И хихикала, глядя на них. А Чон Джа комментарии себе позволяла… разные. И как после такого ожидать приглашения в гости?

— Су Хи уже знает и полностью одобряет этот подход. Сегодня вечером и начнем. — ставит точку Мэй Со Юн, удовлетворенно глядя, как выпучиваются его глаза: — а если бы ты не опоздал, то знал бы об этом! Я с самого утра вас двоих вызывала! Она пришла, а тебя в школе нет. Ты что творишь, миччином⁈ Я его в состав Студсовета ввела, своими руками обозначила как своего «помощника по поручениям», а он мне тут вытворять начал! Хочешь авторитет Студсовета подорвать? Знаешь, что будет со школой, если авторитет Студсовета рухнет? Студенческий Совет — это единственное что стоит между этим миром и анархией! Если никто не будет уважать Студсовет, то все начнут краситься, подрезать юбки, пить пиво из пакетов прямо в школе и окончательно перестанут учиться. Ты этого хочешь⁈ — госпожа Мэй метала громы и молнии, словно Зевс Громовержец с высоты своего Олимпа.

— И в мыслях не было! Это полностью моя вина, пожалуйста накажите меня как следует, госпожа первый заместитель! Не проявляйте ко мне снисхождения! С позором выкиньте из Студсовета! Такой как я не имеет права находится в Студсовете! — тут же находится он. Раньше, до того, как в его голове поселился Старший — он бы обязательно замялся и начал бы судорожно подыскивать слова, краснеть, бледнеть и блеять что-то нечленораздельное. Но сейчас он уже изрядно поднаторел в мысленных диалогах со Старшим. И пусть ему было далеко до своего старшего товарища и партнера по черепной коробке, но уж высказаться он уже не боялся. Есть такая тактика «Встречный Пал» называется. Старший рассказывал, что с лесными пожарами так и борются. Лесной пожар бесполезно тушить, его не потушишь, особенно если верхами идет — воющая стена пламени, стремительная и безжалостная. Единственный способ — встречный пал. Самому зажечь лес, предприняв меры чтобы навстречу стене пламени — шла другая стена. И тогда пожар съест все перед собой, пламя останется без пищи и умрет. Так и тут — на обвинительную речь следует реагировать с пылом и жаром, обвиняя себя и посыпая голову пеплом.

— Ладно. — смягчается Мэй: — наказывать тебя я не буду. На первый раз прощаю. Но чтобы сегодня в семь вечера — был на квартире у Су Хи.

— Ээ… у меня вечером работа. — осторожно начинает он, но госпожа Мэй легонько хлопает ладошкой по столу и он — тут же замолкает.

— Думаешь я не знаю про твою работу и что ты там в ночном клубе вытворяешь? — она прищуривает глаза: — да я ж тебя там в клубе и подобрала. Как паршивую собаку. Обогрела и в Студсовет пристроила. Можно сказать — вынула из логова разврата. Отпросишься на своей работе. Что им там — некому на ринге драться и официанток за жопы хватать? Обойдутся. Нечего тебе в таком месте делать, ты же еще школьник.

— И что же тогда сама госпожа первый заместитель в ночном клубе забыла? — бормочет он себе под нос.

— Чего? Что ты там себе бурчишь? — она складывает руки на груди: — не слышу.

— Ничего, госпожа первый заместитель. — он смиренно кланяется. Она изучает его подозрительным взглядом.

— Плевать мне на твою работу. — доносит до его сведения первый заместитель главы Мэй Со Юн: — чтобы вечером был. Семь часов. На квартире у твоей подружки. И… что там между вами? Вы что — поссорились?

— Ээ… нет. Наверное. Точно не могу сказать…

— Помирись. Сходи и помирись с ней, а то атмосфера будет угнетающая. В такой вот атмосфере никакой учебы не получится, понял?

— Понял. Разрешите идти?

— Постой. Что там за у тебя за дела с Ла Рен?

— Да вроде нет никаких, просто она нас всех на свою вечеринку позвала и…

— Крайне не рекомендую. Ла Рен и ее вечеринки… в общем ни разу не было, чтобы без скандала обошлось. Пару раз даже полицию вызывали. Никого не посадили только потому, что все несовершеннолетние, а еще у нас в Совете Опекунов школы — шеф полиции городского округа. Ей-то что, она в любом случае после школы в корпорации своего папы работать будет… наследница и все такое. А вот тебя с таким пятном на репутации могут и в черные списки занести. Черные списки — это не шуточки, тебя потом ни одна уважающая себя компания на работу не возьмет.

— С каким пятном на репутации? Я же ничего не делал!

— Знаю я тебя. — госпожа Мэй еще раз прищурилась: — это ты сейчас ничего не делаешь, мистер Волк. Как надо что-то делать — ты ни черта не делаешь, вот, например как учиться нужно и школу посещать — так и не делаешь ничего. А как подраться с кем-то или там соблазнить — так всегда пожалуйста. А это — бросает тень на всех нас. На всех учащихся нашей школы. Твои проблемы становятся нашими проблемами и как член Студсовета ты обязан следить за последствиями своих действий, Намгун Бон Хва!

— Да, я понял, госпожа первый заместитель. — вздыхает он, чувствуя, как к общему количеству предметов, которыми он жонглирует — только что добавился еще один зажжённый факел. Или бензопила. Репутация. Слово при упоминании которого Старший начинал насвистывать что ему насрать и вообще у него — осталась одна забава — пальцы в рот и веселый свист, прокатилась дурная слава что похабник он и скандалист. Ах какая смешная потеря, много в жизни смешных потерь… выше голову, малыш, упавший в реку дождя — не боится!

— Если ты уже согласился — то придется сходить, конечно. Потому что член Студсовета не может нарушать данное слово. Пусть даже данное такой как эта Ла Рен… Но! — она поднимает палец вверх: — вести себя прилично. Никаких драк. Никакого… ну… — она отводит глаза в сторону и краснеет. Прямо на глазах краснеет. Сглатывает и сжимает кулаки.

— Никакого… ну… то есть… вот чтобы не было! — выпаливает она: — чтобы не так… как в прошлый раз! Если… если вы такие извращенцы с Су Хи, что вам обязательно нужно чтобы на вас смотрели… если вам это так нужно…

— Да мы не такие!

— То… лучше пусть это буду я, чем вы испортите кого-то из студентов нашей школы! Я… я выдержу! Но не допущу разврата на территории школы! — она встает во весь рост и ударяет кулаком по полированной поверхности столешницы: — ясно⁈ Чтобы никаких мне!

— Да я и не собирался!

— Смотри у меня! — Мэй тяжело дышит, ее лицо пошло красными пятнами: — смотри у меня…

— Да не волнуйтесь вы так, госпожа первый заместитель…

— А ты мне не указывай. Нашелся тут… — она садится на место и закрывает глаза. Некоторое время так сидит — с закрытыми глазами и молча. Бон Хва чувствует, как в кабинете Студсовета наступает неловкая тишина, но решает проявить мудрость и терпение. Как говорил Старший — если ты ничего не понимаешь, то лучше промолчи, малыш, глядишь сойдешь за умного.

— В общем веди себя там прилично. — наконец говорит Мэй, все так же — не открывая глаз: — и помирись с Су Хи, если поссорились. И чтобы в школе никакого разврата, никаких обжиманий в пустых классах или там раздевалках. Или кладовках со спортивным инвентарем. Имей в виду, везде тут камеры. А ты — член Студсовета. Ясно? Все, ступай отсюда, Волчара, утомил ты меня.