- Время от времени я к нему наведываюсь.

- Но не знаете, чем он занят. Верится с трудом. Наццаро провел ладонью по выбритой голове:

- Это все компьютерные дела. Можете его самого спросить.

- Должно быть, тяжелый труд - постоянно нянчиться с ним?

- Ему нравится думать, будто он крутой. Но на самом-то деле это не так. Присматривать за ним проще простого. А зачем вы задаете все эти вопросы?

-  Мы очень заинтересовались Барри Дином. Он у нас под наблюдением двадцать четыре часа.

- Правда?

- Мы наблюдаем за ним и за его квартирой. Наццаро снова продемонстрировал все свои зубы:

- Желаю удачи, дружище. Вопросов больше нет?

- Вы очень помогли нам, сэр. Желаю и вам удачи в вашей работе.

Квартира Барри Дина находилась на верхнем этаже четырехэтажного здания в нескольких шагах от паба Джона Сноу, сразу же за границей защищенной зоны. Я назвал скрежещущему домофону свое имя и род занятий, прекрасно сознавая, что нахожусь в пределах действия телекамеры, подвешенной на углу паба.

- Не собираюсь с вами разговаривать, - услышал я ответ.

Я рискнул солгать:

- Или ты сейчас будешь говорить со мной и без записи, или я вернусь с целой толпой полицейских. Выбирай.

Барри Дин нажал кнопку. Что-то зажужжало, и дверь распахнулась. Он ждал на верхней лестничной площадке, одетый опрятно, точно мальчик из церковного хора, в белую рубашку и в тесные синие джинсы. На лице та же самая усмешка, которую я видел у него в комнате для допросов.

- Любой может подумать, будто я что-то натворил, судя по тому, как вы со мной разговариваете, - буркнул он.

Я заставил себя протиснуться вплотную мимо него и войти в квартиру. Она производила впечатление необжитой, нанятой на короткое время. Хорошего качества ковер, картина, выполненная в чистых голубых тонах, и большой телевизор с плоским экраном висели на одной стене, напротив помещалась розово-желтая кушетка и заваленный окурками стеклянный журнальный столик. На столике - ноутбук, подсоединенный к мобильному телефону. По стенам развешаны глянцевые постеры обнаженных девиц, посылающих воздушные поцелуи или выставляющих на всеобщее обозрение свои груди, если подойти слишком близко. Дорогой музыкальный центр стонал джазом, напоминающим дурную какофонию.

- Очень мило, - одобрил я. Раздвинув жалюзи, я выглянул на ночные крыши. - И вид прелестный. Где у тебя телескоп?

- Вы это о чем?

- Я думал, ты любишь наблюдать за другими людьми.

- А вы, должно быть, считаете себя сообразительным ко-пом. - По его интонации я заключил, что усмешка вернулась на место.

- Да, - согласился я. - Пришел, чтобы узнать, что ты замышляешь.

- Я - волна будущего, - заявил он.

Я повернулся, чтобы видеть его лицо. Оно не было таким ехидным, как я ожидал.

- Я бы не утверждал этого с такой уверенностью, Барри.

- Скажите, зачем вы явились. Я хочу вернуться к своей работе.

- Отправлять электронные письма и создавать порносайты? Надеюсь, ты не занимаешься порнографией в Британии? Здесь это противозаконно.

- У вас ничего на меня нет. Потому-то вы были вынуждены отпустить меня.

- Но ты же этого не оставишь так просто, верно, Барри? Поэтому я здесь, и ты это знаешь.

- За старое я расплатился. И никто никогда ко мне не цеплялся. И вы не будете.

- Да, но ведь тебе хорошо известно, как это бывает, Барри. Раз уж ты заработал определенную репутацию в полиции, нам придется время от времени тебя навещать, чтобы убедиться, чем ты тут занят. Может, мне нужно как следует все обыскать, как ты думаешь? По крайней мере я мог бы найти парочку краденых жестких дисков.

- У вас нет доказательств того, что я занимаюсь чем-то незаконным, - заявил он, усаживаясь на мягкую желтую кушетку.

Я почувствовал, как что-то внутри отпустило меня, и сумел расслабиться.

Дин совсем недавно постригся. С боков волосы стали очень короткими, а к темени взбиты. Из-за этого он выглядел моложе, чем обычно. Усмехнувшись мне в лицо, он продолжал:

- Я - добропорядочный гражданин. Имею постоянную работу. Зарабатываю кучу денег. Известно даже, что я налоги плачу.

- И что же это за работа, Барри?

- Сейчас я работаю над блоком программы, дающим непредсказуемый результат. Невозможно дважды получить одно и то же развитие событий. Например, две или три молодые девушки снимают друг с друга одежду и показывают все, что у них есть, с самых разных углов зрения. Хотите поглядеть? Очень сексуально.

Барри облизнул верхнюю губу. Он старался выглядеть равнодушным, но его костлявое тело напряглось. Он ерзал на самом краешке кушетки, словно готовясь вскочить.

- Я из Т12, Барри, - сообщил я. - Я всякое повидал. Не думаю, что твои поделки чем-нибудь сильно отличаются. И тебе следовало бы знать, что в этой стране полицейским порно не показывают.

- Знаю я о Т12. Поговаривают, они скоро закроются. Жалость какая! Не думаю, что вы в состоянии оценить, на что я способен. Наверное, вам лучше уйти.

- Да, через некоторое время. Мы здесь просто беседуем, только и всего. В конце концов, у тебя же есть алиби. Тебе не о чем беспокоиться.

- Если вы его проверяли, то знаете, что оно надежное.

- Ты убедил свидетелей, что это так, улыбаясь в камеру. Не следовало тебе этого делать, Барри. Ты, вероятно, считал такое поведение очень умным ходом, но этот умный ход может причинить тебе множество неприятностей. К тому же ты еще отправил факс…

- Понятия не имею, о чем вы говорите.

- Ты все прекрасно понимаешь. В Скотленд-Ярд пришел факс, и в нем говорилось, что убита женщина по имени Софи Бут. Факс был отправлен анонимно с компьютера, находящегося на Кубе, а там ты и находился во время убийства.

- Его мог послать любой, - парировал Барри. - В этом суть анонимного ретранслятора.

- Но ведь факт в том, что ты слишком уж позаботился, устраивая себе алиби. А то, что тебе случилось быть на Кубе, когда убили Софи Бут, еще не говорит о том, что ты к этому убийству непричастен. Ты видел это преступление, и ты отправил факс. Ты считаешь, тебя нельзя привлечь, уверен, что можешь делать что угодно. Но я с этим не согласен.

- Если хотите знать мое мнение: глупая девчонка, которая дала себя убить, сама на это напрашивалась.