- Я спрашиваю тебя о твоих проблемах с женщинами, Барри, - с некоторым напором произнес Макардл. - Будь хорошим мальчиком и не трать мое время, я этого не люблю.
- Да это просто недоразумение. Пара безмозглых шлюх, которые прикинулись, будто не понимают, кто я и что. - Он попытался разом охватить взглядом нас всех троих. - Обе знали, кто я, но струхнули. И так всегда.
- И отчего же они струхнули, Барри? - поинтересовался Макарди.
Дин скрестил руки, потрещав кожей куртки, выставил подбородок и произнес слащавым бархатным голоском:
- Я реальный мужик. Не жалкий недоносок, как многие. Мужчина что надо.
- Значит, ты воображаешь себя умелым любовником? Усладой для дам?
- Ну уж нет. - Дин потянулся. - Послушайте, мне это надоело. У меня есть работа, и я знаю, бесполезно пытаться вам это объяснять. Не сочтите за обиду, но я вижу у вас на пальце кольцо. Вы женаты. Значит, вы перешли на другую сторону.
- На какую другую сторону?
- На их сторону, конечно.
- Ты и впрямь много о себе воображаешь, сынок, и я не понимаю почему, - откомментировал Варном.
Дин оглянулся на него:
- Вы тоже небось женаты?
- Не твое дело.
- Значит «да», - заключил Дин. - Так что, полагаю, вы тоже меня не поймете. А вот этот кроха-инспектор может что-то уразуметь.
- Чего я не понимаю, - усмехнулся Макардл, - так это почему, если ты такой уж могучий мужчина, тебе приходится платить за секс.
- Если речь о той девке, которая вякнула, будто я ее порезал, так ей я не платил, потому-то она и пыталась меня потопить.
- Довольно об этом, - оборвал его Макардл. - Больше похоже на то, что у тебя кое-что не вышло, когда дошло до дела, и она не захотела больше тратить на тебя время, а ты обиделся. Она смеялась над тобой, Барри? Поэтому ты вернулся и порезал ее?
- Это не доказано.
- Что не означает, что это неправда. Ты связываешься только со шлюхами, а, Барри?
- Все бабы шлюхи. Я что, не прав? Они занимаются этим потому, что в этом их сила. Ваша жена шлюха. Ваша мать тоже.
Макардл оставил эти слова без внимания. Его шкура достаточно задубела, чтобы реагировать на дурацкие колкости Дина.
- Так вы утверждаетег что и Ева Холлет шлюха? - продолжал он.
- Конечно.
- А вы знаете, кто такая Ева Холлет?
- Шлюха, из-за которой меня засадили.
- Женщина, которая выдвинула обвинение, когда ты стал досаждать ей с намерением причинить физический ущерб.
- Еще одно недоразумение, - беспечно бросил Дин.
- Ты так считаешь?
- Старая песня, у меня от нее уши вянут. Скажите мне, что я, по-вашему, сделал, а я отвечу, что ничего об этом не знаю. Мы немного походим по кругу, а затем вы меня отпустите, потому что у вас ничего на меня нет. Как все знакомо… Как знакомо…
- Однако в этот раз ты скажешь то, что я хочу услышать, - весомо и ровно произнес Макардл.
Дин пожал плечами. Он проходил через подобное столько раз, что нынешняя ситуация его не беспокоила, но у него не хватало ума держать рот на замке. Профессионалы хранят молчание в комнате для допросов. Они ничего не говорят. Ничего не выдают. Они знают, что их молчание в суде может быть использовано как повод признать их виновными. Но они предпочтут такой риск, лишь бы не стать объектом психологических манипуляций опытных следователей. Они слушают, как полицейский рассказывает им, какой он ловкий и проницательный, как он отправил за решетку всех преступников, попадавшихся ему на пути. И они повторяют одно: «Мне нужен мой адвокат». Дин был слишком глуп - он считал, будто игра ему по силам. Он с удовольствием обсуждал все «почему» и «отчего», копаясь в старых грехах, ибо думал, что умнее нас. К тому же он не чувствовал вины ни в чем из того, что сделал. Наконец Макардл перевел разговор на убийство Софи Бут. Перевел - в упор глядя на Барри, дождавшись, когда тот утратил бдительность, и наступил роковой миг слабости.
- Расскажи-ка мне о Софи Бут, Барри. Расскажи, откуда ты ее знаешь.
- С чего вы решили, что я ее знаю? - поинтересовался Дин.
- Довольно! - Макардл хлопнул по столу ладонью так, что в комнате словно раздался пушечный выстрел, а затем, подавшись вперед самую малость, повысил голос: - До сих пор мы с тобой славно беседовали. Я выслушал твое глупое блеянье о женщинах и, откровенно говоря, не думаю, что у тебя все в порядке с головой. По-моему, ты не слишком хорошо понимаешь, каково нынешнее положение дел. Потому и влип. Потому ты сейчас и здесь. Случилось так, что мне известно, что ты знаком с Софи Бут, и я хочу, чтобы ты поглядел мне в глаза и рассказал, как ты с ней познакомился.
- Я ее не знаю, - не сдавался Дин.
- Я хочу, чтобы ты взглянул вот на это. - Макардл достал лист бумаги, развернул и указал пальцем: - Тебе это знакомо?
Дин опять пожал плечами:
- Это распечатка электронной почты.
- Правильно. Ты отправлял это письмо? Взгляни-ка внимательней. Я хочу убедиться в том, что ты понял, что это такое.
Дин склонился над бумагой и вдруг отпрянул от стола, ножки его стула царапнули по плиткам пола.
- Что вы затеяли?
- Успокойся, Барри. Не заводись, тебе это не поможет.
- Я это в первый раз вижу!
Варном обошел стол, положил руки на плечи Барри Дина и заставил того сесть.
- Согласись, здесь твое имя. В этом заголовке, - спокойно сказал Макарди.
- Ну и что? Письмо мог отправить кто угодно. Макардл развернул бумагу:
- «Ты моя навеки». Что это означает, Барри?
- Откуда мне знать? Я этого не отправлял.
- Тогда почему здесь твое имя?
- Наверное, мне нужен мой адвокат, - пробормотал Барри Дин.
- Мы можем позвать его, если хочешь, - кивнул Макардл. - Но тогда мы должны будем предъявить обвинение, принять твое официальное заявление и забрать твой паспорт. Ты этого хочешь? Ты основательно влип, сынок, и для тебя лучше помочь мне во всем разобраться.
- Что вы мне предъявите?
- Заговор с целью убийства тебе как раз впору. Как по-вашему, Дэйв?
- Это ему куда больше подойдет, чем его куртка, - заметил Варном. Он держал Дина за плечи, а тот извивался в его хватке, точно безвольное дитя.
- Ты почувствуешь себя много лучше, если расскажешь нам правду, Барри, - произнес Макардл. - У тебя гора с плеч свалится.
