– Так вы слезайте, пообедайте с нами, а то приедем только вечером. Да и поздно уже. Вы, небось, в гостиницу поедете? Так там не покормят, всё будет закрыто. Слезайте, кушайте.

Ломаться было неудобно, и я спрыгнул с верхней полки.

– А вы по-русски понимаете?

– Да.

– Хорошо, понимаете?

– Нет.

– Ммм, – судя по лицу словоохотливой тётки, она в отношении меня сделала свой вывод: я, как та собака, всё понимаю, но говорю мало и неохотно, – присаживайтесь к столу. Вот огурчики, вот яйца берите, курочку жареную, хлеб тоже. А у вас в Африке есть хлеб?

– Да, – ответил я и полез в свою сумку. Достал оттуда банку шпрот и кусок копченой колбасы, выложив их на маленький столик.

– О, как хорошо в Африке живут! – не сдержал своих эмоций «профессор».

– Да.

Консервы вскрыли, колбасу нарезали, хлеб разобрали и уже было перешли к трапезе, когда муж любопытной тётки решил скрепить знакомство.

– Ну, под такую закуску не грех и выпить! Да и когда ещё с негром пить доведётся? – он лукаво подмигнул мне. – У меня и фуфырик по случаю найдётся, вздрогнем?

Я вздрогнул. Все рассмеялись. Через пару мгновений и небольшой суеты, на столе оказалась поллитровка «Пшеничной».

– Ну, что? За знакомство?

– Да.

– Тебе сколько наливать?

– Нет.

– Нисколько? – удивлённо переспросил меня этот товарищ.

– Нельзя, – разнообразил я свой убогий лексикон.

– Ну, нельзя, так нельзя, – согласился со мной он. – Остальные будут?

– Будут, – ответил «профессор» и подставил свою кружку.

Женщина тоже не стала отказываться. Разлив водку, они выпили и закусили, я просто закусил, они повторили, потом ещё и водка закончилась.

– Эх. Хорошо посидели, душевно.

– Да, – подтвердил я, и все снова засмеялись.

Сходив в туалет, я снова завалился спать и проспал до самой Москвы. Мы, негры, любим проводить так время. Спать да жрать, что может быть лучше? Только женщины.

– А вот и Москва-матушка, – проговорил «профессор». – А вам куда товарищ, в гостиницу?

– Да.

– На такси поедете?

– Да.

– А деньги на такси у вас есть?

– Да.

Уже в полной темноте поезд подошёл к перрону и, постепенно замедляясь, остановился у третьего пути. Все засуетились и, мешая друг другу своими пожитками, заторопились на выход. Я же не спешил. Сейчас все толпятся, а минут через пять-семь можно будет спокойно выйти, чтобы не толкаться чемоданами. Так оно и произошло.

Поток людей схлынул, и я спокойно вышел из вагона, мило попрощавшись с проводницей.

– Спасибо! – сказал я и, одарив женщину белозубой улыбкой, направился в сторону вокзала.

Подобно гигантскому киту, засасывающему планктон, громадное здание вокзала всасывало в своё чрево поток маленьких, куда-то спешащих человечков. Поэтому я туда не стремился. Честно говоря, в Москве я был всего пару раз, знал её плохо, да и не нравилась она мне никогда: какая-то огромная, много людей, машин, все куда-то бегут, снуют, и всё дорого, дорого, дорого. Нет, не люблю я Москву, лучше Питер, желательно дореволюционный.

Дойдя до вокзала и пройдя сквозь него до противоположного выхода, я очутился на привокзальной площади. Немного в стороне виднелись огоньки такси, стоявших в ожидании клиентов. К ним я и направился.

– Вот те раз! – присвистнул в удивлении первый попавшийся таксист, одетый в кожаную тужурку и фирменную кепку.

– Вот те два, – не остался в долгу я.

– Чего два? – не понял меня он. Но, видимо, решив не связываться с негром, тут же перешёл к делу: – Куда везти? По-русски хорошо говоришь?

– В гостиницу.

– О, это хорошо, что говоришь. В гостиницу, значит. А в какую?

– Где места есть.

– Так, – задумался таксист. – Тогда тебе надо в Абвгдейку.

– Куда?! – теперь уже я не понял шутки юмора.

– Это такой новый гостиничный комплекс к Олимпиаде построили, «Измайлово» называется. У него целых пять корпусов: А, Б, В, Г, и Д. Так что там много мест. Ну, а мы называем её Абвгдейкой. Повезу тебя туда, согласен?

– Да.

– Тогда садись. Чемоданы свои давай. Только смотри: время уже позднее, придётся платить по двойному счётчику. Да и подсказал я тебе, куда можно устроиться, – таксист отнюдь непрозрачными намёками наводил на мысль о повышенном тарифе.

– Хорошо.

– А ты надолго?

– Нет.

– Ну, нет так нет!

Таксист крутанул счётчик, и тот тут же затикал, преобразовывая минуты поездки в рубли. Газанув, машина рванула по направлению к Измайлово. Как говорится: привет, Москва!

Машин на ночных улицах почти не было, лишь иногда мимо пролетали такси, да изредка попадались «жигули» и «москвичи» частных владельцев. Через некоторое время, мы оказались возле огромного гостиничного комплекса. Такси подъехало к главному входу и остановилось.

– Всё, прибыли. С вас, – таксист взглянул на счётчик, – пять рублей.

Я пожал плечами: пять так пять! И вынул синенькую купюру.

– Благодарю!

Забрав вещи, я направился к входу. Таксист же, посмотрев мне вслед, хмыкнул:

– О, как! Негр, а понимание имеет… – и, прикурив сигарету, уселся в машине в ожидании очередного клиента.

***

– Давайте сюда ваш пропуск, – проговорил капитан госбезопасности Владимир Небачу, выбирая, какую тактику избрать при общении с этой девицей: мягкого и улыбчивого ловеласа, который повёлся на её прелести, или строгого отца, недовольного поведением дочери? Остановился на последнем варианте – Присаживайтесь.

Девушка осторожно опустилась на краешек предложенного стула и испуганно уставилась на капитана.

– Итак, Алла Сергеевна Соловьёва, – капитан смерил девушку суровым взглядом, но от комментариев пока воздержался. – Я задам вам пару вопросов, и только от вашей честности будет зависеть ваша дальнейшая судьба. Возможно, что на первый раз ваше поведение обойдётся без особых последствий… Но ответы должны быть максимально честными, – капитан вперил в Аллу жёсткий взгляд и многозначительно повторил: – Максимально! Мы же их всё равно проверим.

– Я понимаю… – в уголках глаз девушки блеснули слёзы, и она буквально выдавила из себя: – Я готова…

– Ну, тогда приступим. Сколько вам лет?

– Двадцать три года.

– Где живёте?

– Улица Ленина 455, кв.155.

– Где учитесь или работаете?

– Я, отучилась в кулинарном технике и пока не работаю нигде.

– Понятно, значит, занимаетесь тунеядством?

– Нет, я устраиваюсь кондитером в кафе «Улыбка», но, женщина которая там работает, ещё не ушла в декрет. Я жду.

– Угу, и поэтому занимаетесь проституцией?

– У меня мама больная, а на работе платят копейки, нам не хватает, – залилась слезами Алла.

– Ну-ну, успокойтесь. Всё понятно, если вы всё расскажите начистоту, то вас никто не будет привлекать к ответственности за проституцию. Вы, главное, не молчите, рассказывайте. Вот выпейте воды, – капитан, взял гранённый стакан и плеснул туда из графина.

Дождавшись, когда девушка напьётся, офицер продолжил беседу.

– Вчера у вас был половой контакт с неким эфиопом, по имени, – капитан заглянул в свой блокнот, – по имени Дед Бинго.

– Он мне не называл своего имени, тем более такого странного.

– Так, ладно, это не важно… Не называл и не называл. Дед Бинго – это тот эфиоп с рваным шрамом на левой щеке, как от пули, который вас вчера ужинал…

– Я поняла о ком речь.

– И что вы можете о нём сказать?

Девушка задумалась. Вряд ли капитана интересуют подробности секса как такового… А ведь ничего подобного Алла в своей жизни пока не испытывала! Поэтому в ответ на его вопрос она лишь тихо буркнула:

– Он ничего о себе не рассказал.

– Но тем не менее. Он заступился за вас перед дружинниками.

– Я сама удивилась. Быть может, я ему понравилась?

Капитан хмыкнул, девушка отвернулась.