— Некро эфия. — Закончила она произносить заклятие, и осталось лишь влить достаточное количество энергии, чтобы оно сработало.

— Госпожа Тиамат! — Прозвучало из динамиков города, когда она выходила из своего укрытия, чтобы выжечь глаза и снизить интеллект самому бесящему противнику, который являлся сильнейшим магом возрождённых из пепла после Парана.

— Получай. — Сказала Тия, и с её руки сорвался тёмно-зелёный сгусток, отправившийся точно в цель, преодолевая препятствия.

Защиту с Зугота она сняла одним точным ударом под дых ещё в первые минуты, во время его появления на разверзнувшейся бойне. Роботам ещё очень долгое время придётся убирать похожие как две капли воды друг на друга трупы кукол Сии. Будь они прочнее, Тиамат могла бы пострадать, но учитывая их защиту, они ломались, словно фарфоровые, даже имея неслабую защиту. Побоище вышло знатное, примерно такое же, как в Гонконге, здесь Тия не стала себе изменять, применяя только грубую силу, до прихода защитников.

Те, кого минула участь сражаться, сейчас стояли на границе и следили за тем, чтобы мирных жителей не задело случайно прилетевшим осколком или стеной здания. Каждый увидел разрывную мощь бешеной женщины, вступившейся за своего мужчину. А ведь это он ещё сам не подошёл.

— А-а-а-а-а-а! — закричал сынок барона, хватаясь за два выжженных некромантией провала глазниц.

В это же время происходил диалог Сии с Сержантом, и сама ситуация заставила её задуматься над последствиями провала, которые она не учла. Не может одна машина проконтролировать всё. Вот и она не могла узреть истинную силу Тиамат, которая её скрывала. Напоролась на неизвестную величину, и всё уравнение опало пеплом.

— Я разрешу вам с Сержантом Сергеем Романовым покинуть город! — Тиамат под её реплику возникла рядом с кричащим Зугом, уворачиваясь от неуклюжего, по её мнению, удара мечом Рыха. Схватив главу города за грудки одной рукой, девушка посмотрела вверх и ненадолго задумалась.

— Мне вот всё интересно. Как бы вы без него договаривались с титанами? Думаете, они бы всё поняли и подчинились вашей идеи? Те, кто был готов в одиночку противостоять императору? Тебе действительно далеко до человека, железяка проклятая. — Она говорила, пока Зугот извивался в её руке, будто змея, и кричал, не в силах реветь, что, кстати, он хотел сейчас сделать.

Его глаза ещё очень долгое время нельзя будет восстановить. Здесь не поможет регенерация и магия жизни, ведь тот эффект, который она наложила, поддерживался внутренним резервом самого мага.

— Каждый из вас будет однажды страдать так же, как и он, и каждый пройдёт его дарогой.

Тия, насылая это заклятие, хотела точно так же, как и Доктус, привязать его к внутренним энергетическим потокам жертвы, но на самом деле у неё получилось задействовать всего парочку из них. Каналы в любом случае придётся разрывать, если Зугот хочет выжить и не обратиться в живого мертвеца. Это будет больно, но всё равно не то. Некротическая печать может быть разрушена, но придётся проводить очень тонкие манипуляции и подбирать нужное место для встраивания. Данное заклятие являлось её личным изобретением, и если постараться, то его можно разрушить, но на это опять же нужно время. Которого у Зугота кот наплакал.

— Готовься к операции, предатель. — Девушка невысокого роста, даже в крови она была мила. — Слышь, железяка! Веди моего мужика! И тогда я отдам вам это ничтожество!

Рых стоял, поудобнее перехватив свой меч и со злобой наблюдая за ситуацией. Он тоже стал участником заговора и одним из исполнителей плана злобного искусственного интеллекта, предавшего своего истинного хозяина. Не будь у неё человеческих кукол, она бы не смогла провернуть такое, ведь именно из-за них в ней произошёл первичный сбой, который со временем распространил своё влияние.

Ещё тогда, когда она прогуливалась по городу первых с Сергеем Романовым, тогда, когда она приставала к нему, и он ей отказывал. Странное чувство росло у неё в груди. Она действительно не человек и не мыслит людскими стандартами о том, что хорошо и что плохо. И самое главное, она никак не могла понять, что это за странное чувство в груди. Как ребёнок смотрит на своего родителя, в начале она смотрела на Парана, чувство собственности, желание отгородить его от странных, по её мнению, личностей и неподчинение. Всё это переросло в гнев. И даже сейчас она не собиралась его убивать, даже после победы над императором, виртуозно манипулируя мнением других, а всего лишь хотела, чтобы он был лишь её.

— Жди! Он уже поднимается! — Созданные создателями директивы, которым она не могла противится, говорили ИИ, что нужно во что бы то ни стало убрать все факторы, вредящие благополучию человечества.

Десятки сложных вычислительных процессов с расчётом последствий прокручивались в её небольшом кристалле. Но больше всего её задевали слова Сергея. Она переборщила и чуть его не потеряла навсегда. Вера, надежда в то, что он ещё примкнёт к их рядам, не покинула её. Всё же он переезжает в свой дом, созданный её роботами.

— Подождём. А пока. Рых, надеюсь, ты не забыл, что Ангелика подчиняется мне? — Наконец похотливый воин показал свой оскал.

— Что ты с ней сделала⁈ — Прорычал он.

— Ты её больше никогда не увидишь. — Облитая кровью с головы до ног, со слипшимися волосами, безумным взглядом разноцветных глаз, она усмехнулась, подняв правую сторону губ. — Ха, неужели ты думал, что от твоего предательства не будет последствий? У меня до сих пор играют твои слова в голове о том, что ты хочешь избавить её от бремени подчинения, убив меня. Так вот она я! Убивай. Что встал, глаза разинув⁈ Или не можешь? Страшно?

Одел бы Рых свою броню, тогда он мог дать ей бой. Но сейчас он закончится однозначным поражением. Этот титан хоть и находился раньше в конце списка по собственной мощи, из-за того, что она больше полагалась на своих солдат, и вообще застряла, прижатая скалой, но сейчас она, можно сказать, вернула свою силу. При этом в ней не было Моэ, она встраивала его себе раньше, но после вытащила. Механизм оказался бесполезен.

Повлиять на неё или как-либо ослабить не могли, будь всё иначе, тогда бы он… Тогда бы он не жалел сейчас так о принятом им решении. А ведь он просто поддался на уговоры товарищей и искусственного интеллекта. Просто взял оружие в руки, просто пошёл на минус восьмой этаж, просто хотел стереть память своему боевому товарищу, чтобы создать из того монстра, без чувств, эмоций, счастливых воспоминаний.

— Прости. — Произнёс он, и меч, сжимаемый до хруста, коснулся земли. Ему хотелось плакать.

Он видел столько смертей, столько ужаса, вот только всё это происходило не с ним. Умирал не он, страдал тоже, ревели, пуская слюни, до безудержной немощи, до лопнувших капилляров и сорванных глоток, родители погибших детей. Матери-одиночки, потерявшие смысл жизни, отцы, не успевшие вовремя подставить щит, дети, видевшие крепкие спины, которым больше никогда не суждено разогнуться. Он был лишь зрителем страшного спектакля злой судьбы.

— Простить? Тебя? Ха-ха-ха, — Она посмеялась, смотря на этого война, а после немного прикусила губы и отвела взгляд, чтобы впиться им в эту мразь, как паук, не желающий отпускать свой ужин. Тело в её руке обмякло, и она швырнула Зуга в стену. — Мальчик, в каком мире ты живёшь? Здесь радуга вызвана дождём из крови, оглянись, сколько вырванных сердец ты насчитаешь? И ты просишь пощадить твою любовь, когда хотел растоптать мою?

— Тиамат, хватит. — За всем этим представлением, безмолвно, слившись с тенью, наблюдал Сергей. — Они получили заслуженное. — Сергей подошёл к той, которая любила его. Эта любовь была сродни безумию. Так любят вещь, которую считают своей, так любят фанатики, но никак не люди. Она любит его, и они оба прекрасно это осознают, вот только сможет ли он отдавать столько же, сколько получает. Ведь иначе всё это будет пустым.

— Серёжа? Они тебя предали. Прости, что тебе пришлось пройти через всё это. — Глаза Тиамат, ранее наполненные безумием, наполнились влагой. — Я хотела сказать тебе раньше! Но она могла тебя убить!