С недавнего времени всем сотрудникам компании «Иллу Мета» выдали пластиковые банковские карты. Они же служили удостоверениями. Кроме всего прочего карты содержали гравировки с именами-фамилиями и личными номерами, используемыми для идентификации в базе данных при необходимости. Наличные можно было снимать в любом банкомате без комиссии, правда – к началу двадцатых бумажные купюры уже мало кого интересовали. По задумке – водитель являлся к Админу с этой картой, а начальник, вбив данные на компьютере – выходил на личное дело, затем – формировал задачу. Константин носил пластик чисто из приличия. Админ слишком хорошо знал своего знакомого, чтобы оформлять задачу без необходимого документа. В марте всё поменялось. Прежний администратор заключил контракт для отправки на СВО. Большой сложностью, как оказалось – это не явилось. Военные с удовольствием приняли в свои ряды боевого офицера в отставке. На его смену прислали другого начальника.
Новый Админ оказался молодым мужчиной лет так за тридцать от роду. Некоторые уже знали пухлого круглолицего начальника, с солидным животиком, по учёбе в местном университете. Валентин Антонов (так его звали) слыл большим чудаком. Некоторые остряки заменяли первую букву данного определения на «М», но наверное – это было бы слишком грубо. Валентин был предельно культурен и вежлив. Он всегда сильно волновался, если кто-то выражался нецензурно. Его носовой платок то и дело вытирал пот с выступающего лба и шеи, обходя жидкие светло-рыжие волосёнки. Без вредных привычек мужчина мог легко произвести благоприятное впечатление. Особенно – на женщин. Закончив с хорошим дипломом тот же самый ВУЗ, Валя остался учиться в аспирантуре, как будущий философ. Избегая контактов с женщинами, будущий аспирант всецело посвятил себя изучением научной мысли. Целыми днями молодой человек мог читать ужасно скучные книжки, разбавляя их философскими трактатами. Многие над ним посмеивались, что вызывало у учёного сильную обиду на общество. Ища себя, Валентин стал активным членом городского общества пятидесятников. Те, как принято у подобных групп, приняли с распростёртыми объятиями нового адепта, окружив обиженного Валю вниманием и заботой. Валентин ответил взаимностью. Будучи жителем сельской местности по происхождению, аспирант очень нуждался в жилье и материальной поддержке. Пятидесятники помогали ему как могли. Где – покормят, где – на ночлег пустят. Ректор универа весьма скептически относилась к увлечению паренька. Она считала его перебежчиком и конъюнктурщиком, за то – что тот ушел из Православия, погнавшись за благами мира. Крестили его в младенчестве, и веру предков он не сохранил в себе. Пост ректора на тот момент занимала одна весьма экзальтированная на Православии особа, сама не без греха, но о ней как-нибудь в другой раз. Самое главное – Валентина Антонова в университете сильно не жаловали. Аспирантуру дали закончить, но с преподаванием на хорошей кафедре – отказали. Как и в служебном жилье. Позанимавшись преподавательской деятельностью третьестепенных дисциплин, Валентин не выдержал и рассчитался. К тому же, ему постоянно казались всякие козни и заговоры по отношению к нему из-за исповедания нетрадиционной конфессии. Тем не менее, Валентин был очень умён и что самое главное – до тошноты порядочен. К тому же – более-менее знаком с делопроизводственными обязанностями. Так что – назначение на должность администратора компании «Иллу Мета» бывшего аспиранта имело под собой определённый практический смысл.
– Здравствуйте! Я ваш новый администратор. Подождите минуточку, сейчас я закончу. – Новый начальник обратился к Константину стоя вполоборота, вешая сзади над своим рабочим местом на стене портрет Мартина Лютера. Пробиваясь сквозь окно, мартовское Солнце освещало портрет дородного бюргера. – Вот, всё. Надеюсь – вы знаете кто этот великий человек и что он сделал для всего христианства. Вашу карточку, пожалуйста. – Админ протянул руку. Костя отдал документ, недоверчиво косясь на протестантского проповедника, который изо всех сил старался произвести впечатление истинного верующего. Ещё и шепелявит. Из-под широкого воротника зеленоватого свитера виднелся белый воротничок воскресной парадной рубашечки. Чёрные брюки были аккуратно выглажены, будто Валентин только что вернулся с праздничного богослужения. Набрав данные на компьютере, Админ слащаво улыбнулся. Вытерев со лба пот платочком, беседа продолжилась. – Я вижу, тут написано: вы не курите. Это очень хорошо. Вы знаете, в Библии сказано – что курение и алкоголь строго запрещены Богом. Вообще-то я пятидесятник. У нас не как у баптистов строго с этим. Тем не менее, я сам не курю и не пью, и намерен впредь внедрить это правило на рабочем месте. Курящие сотрудники будут штрафоваться мной. Если до меня дойдёт, что вы или кто-то другой употребляете вино, то учтите – потеряете в зарплате много.
– Это где ж так написано, что-то не пойму. – Константин выпучил глаза от удивления.
– В Библии сказано: «Нельзя пить одновременно из чаши Господней и чаши бесовской.» Так написано, тут ничего не поделаешь.
– И в какой же чаше вино-то? Ничего не понимаю.
– В бесовской, конечно!
– А у Бога что же налито?
– Вода!
– Это тоже: так написано?
– Конечно!
– С чего вы это так решили? Таких слов нет там. Сами же только что сказали.
– Сразу видно: вы никогда не знали Иисуса! Если вы примете Христа, то для вас откроется бездна познания. Тогда сами поймёте.
– Позвольте-ка. Вот тут у нас в Церкви служит отец Онуфрий такой. Все знают, что он по праздникам так кагора напивается, что и на ногах стоять не может.
– Ну конечно! Именно! Только не надо сравнивать христиан с этим дураком Онуфрием. И вообще: Православие – это сплошь «обрядоверие и идолопоклонство». Оно неисправимо. Вообще, это даже не христианство, а почти – язычество. Хорошо, нашёлся великий Лютер, он переоткрыл для людей учение Христа. Его борьба с «папизмом» также тождественна и для Православия. Потому, что – это одно и то же. Мой долг как христианина – проповедовать повсюду Слово Божие, и я считаю своим долгом посетить вас дома и рассказать об истинном учении. Скажите, как насчёт послезавтра в три дня? Я бы принёс вам литературу для духовного роста.
– Не знаю даже…
– Нет, вы непременно должны меня выслушать! – Валентин страстно смотрел на подчинённого слегка выпученными, как у сыча глазами. Его так бросило в пот, что платочек без устали вытирал его не только со лба, но и шеи, и с подбородка, и с висков. – Я живу в районе, в небольшом посёлке. Автобус приедет на остановку в пять – сорок пять, так что у нас будет времечко побеседовать о Боге.
Новый администратор развернул монитор так, чтоб подчинённый смог без труда увидеть своё задание. Константин не знал – куда деваться от назойливого проповедника, но когда увидел крайне выгодное предложение по работе, то улыбнулся и даже не помыслил об отказе.
– Хорошо, мы с вами договорились. Вы знаете Доброхотову? Это ректор университета, где я до вас работал. Ужасная женщина! Открою тайну: это она привела в город Онуфрия. Он всю жизнь по тюрьмам сидел. Потом – каким-то образом окончил поповскую школу и заделался служителем культа. Доброхотова меня выжила потому, что я исповедую настоящего Христа. Но ей нужны развратники и алкоголики, вроде Онуфрия. Чёрт бы его побрал. Постоянно строила мне всякие козни, денег не платила, унижала на каждом шагу. Сразу видно: «православная»!
– Спасибо за задание. Наверное, я легко справлюсь с ним послезавтра, отправлюсь пораньше. – Константин в уме потирал руки от увиденного круглого гонорара. Такую сумму за простецкое дело он ещё никогда не получал. А что касается занудной проповеди? Наверняка, как обычно, этот пухлый «святоша-сыч» – забудет, или же – какие-то дела поважнее найдутся. Вот делать ему больше нечего, как болтать с первым встречным. Главное – деньжат по лёгкому заработаю, а там: будь что будет!
Въезд в ЦРБ располагался не у главного входа, а сбоку; в отдалении от тех мест, где всегда много посетителей. Ворот там не было. Путь машинам преграждал шлагбаум. Тут же стояла будка охранника. В то мартовское утро преграждающая перекладина была гостеприимно поднята вверх, а страж частной охранной конторы мирно спал в своих скромных апартаментах. Константин не удивился свободному проезду. Охранника он хорошо знал. Недотёпе уже не раз делали выговор за подобное безрассудное поведение, но не увольняли. Такая работа мало кого интересовала, предприятие поэтому держалось за всех своих сотрудников. Лишь бы не пили, да не прогуливали дежурства.
