— Прости, — сказала она, одергивая руку.

Я потянулся и взял ее руку в свою, сглотнув.

— Нет, пожалуйста, мне было приятно. Я не против, если ты прикоснешься к моим волосам.

Честно говоря, я хотел, чтобы она прикасалась ко мне везде и всюду. Хотел почувствовать теплое прикосновение ее пальцев к своей коже, хотел, чтобы она придвинулась ближе и легла рядом со мной, чтобы я мог почувствовать ее тело. Этот момент внезапно показался мне более интимным, чем все, что я когда-либо испытывал раньше, хотя мы даже не были раздеты. Мы даже не целовались.

Лили неуверенно вернула руку к моим волосам и запустила в них пальцы. Я застонал и лег на спину, закрыв глаза. Боже, как это приятно. Прошло очень много времени с тех пор, как кто-то… прикасался ко мне. Вечность… Она продолжала водить пальцами по волосам с явным любопытством, словно никогда раньше не касалась мужских волос. Возможно ли такое?

Чувствуя себя расслабленным и наполовину в трансе, я сказал:

— Я люблю спорт, особенно футбол, «Звездные войны» и джазовую музыку. Не обязательно все сразу. — Я одарил ее кривой улыбкой и приподнял бровь, прежде чем снова закрыть глаза. — И мне нравится старый джаз, знаешь, вроде Майлза Дэвиса или Колтрейна.

Руки Лили продолжали двигаться в моих волосах, заставляя меня вздыхать.

— Что еще? — прошептала она.

— Мне нравятся, э-эм, комиксы… Люблю музеи, фейерверки… путешествия. Люблю завтрак на ужин и… кинотеатры. Мне нравятся кинотеатры. Больше всего мне нравится быть в кинотеатре, когда там нет никого кроме меня. — Я почувствовал, что мог бы так заснуть. — Мне нравятся вторники.

— Почему именно вторники?

— Потому что больше никто не любит вторники. Я получаю его в свое распоряжение. Вторник — только мой.

Я каким-то образом понял, как губы Лили растянулись в улыбке, не открывая глаз.

— И метели. Я люблю зиму и метели. — Я сделал паузу. — Почему у меня такое чувство, будто я заполняю анкету?

Лили тихонько засмеялась, ее ногти легонько прошлись по коже моей головы. Я был наполовину спящим, наполовину возбужденным, и это было чертовски приятно.

— Что насчет тебя? Что тебе нравится, Лили? — Мне показалось, что у меня заплетается язык.

— Хмм, — сказала она, на мгновение замолчав. — Я люблю читать. И мне нравится история.

— Что еще?

Она снова сделала паузу.

— Не знаю. — Ее голос звучал печально.

Я приоткрыл глаза и сонно посмотрел на нее.

— Какая музыка тебе нравится?

Она наклонила голову, наблюдая за своей рукой в моих волосах.

— Моя мама играла песни о любви сороковых годов. Я давно их не слышала, но раньше они мне нравились.

— Что ты вчера имела в виду, когда сказала, что, возможно, ты призрак? — Спросил я, снова закрыв глаза, наслаждаясь восхитительным ощущением ее теплой руки, пробегающей по моим волосам и коже головы.

Я подавил желание застонать вслух, думая, что любой подобный звук может отпугнуть ее и она перестанет прикасаться ко мне.

Она надолго замолчала, и я погрузился в комфорт ее нежных прикосновений. В моем прошлом не было нежности. А Лили была именно такой: нежной и чистой. Находясь рядом с ней, я отчетливо осознавал, насколько суровой и грязной была моя жизнь.

— Я имела в виду, что иногда не чувствую себя частью этого мира. Не чувствую, что моя жизнь… реальна, — наконец тихо ответила она.

Я открыл глаза, глядя на ее прекрасное лицо.

Да.

— Я знаю, что ты имеешь в виду, — сказал я. — Я чувствую то же самое. Но вот это, это кажется реальным. Тебе это тоже кажется реальным?

Она кивнула, выражение ее лица было очень серьезным.

— Да, — прошептала она.

Я снова закрыл глаза.

Я чувствовал, как что-то знакомое скребется внутри меня, требуя дозы, и знал, что мне следует уйти, хотя и не хотел этого. Но я так устал. За последние пару дней я спал не больше нескольких часов, а рука Лили в моих волосах была просто божественной. Если я закрою глаза всего на несколько минут…

Я проснулся в оцепенении и одиночестве, на небе появился первый проблеск рассвета. Я резко сел, толстовка, которой Лили, должно быть, накрыла на меня, упала в сторону. Резкая боль пронзила голову, и я застонал.

Но я спал. Я тихо рассмеялся про себя. Я ощущал благодарность к Лили, словно она сделала мне этот маленький подарок. И хотя мне необходимы были таблетки, я почувствовал целебное воздействие от нескольких часов сна.

— Лили? — Позвал я, но ответа не последовало.

Я неторопливо встал, стараясь не напрягать ноющий разум больше, чем нужно. Моя кожа была липкой и чувствительной, мне нужно было домой, но я все равно улыбнулся, вспоминая волшебство прошлой ночи. Это было похоже на побег, на первые настоящие мгновения покоя, которые я испытал за очень долгое время.

Стоя на скале, я заметил несколько маленьких камешков, выложенных в форме стрелы, и посмотрел в том направлении. Над верхушками деревьев виднелся самый кончик крыши дома Брэндона. Я был не слишком далеко и знал, в каком направлении идти. Впервые.

Лили снова указала мне путь.

Глава 7

Лили

Я услышала его голос в лесу. Я поколебалась, прежде чем медленно встать, пытаясь сдержать внезапный дикий стук сердца.

Я не хотела казаться нетерпеливой от желания увидеть его. Но я очень хотела его увидеть.

— Куда ты летаешь, Лили?

Мне хотелось спросить маму об этикете, как вести себя с мужчиной, но я знала, что это не закончится ничем хорошим, поэтому не осмелилась. Кроме того, прошло много лет с тех пор, как рядом с ней был мужчина, так что, вероятно, она не лучший советник. Поэтому я следовала указаниям Холдена и делала то, что мне казалось удобным. Во взаимоотношении между мужчиной и женщиной должен присутствовать инстинкт. Я вздохнула. Интересно, кто-нибудь знал, было ли хоть что-то из того, что я делала, правильным?

Он мне нравился. И мне нравилось проводить с ним время. Я хотела проводить с ним много времени. Очень много. И это пугало.

Все только потому, что еще до твоего появления здесь, ты была под защитой, Лили. Конечно из-за этого, я была так очарована первым мужчиной, который привлек мое внимание.

Ну, по крайней мере, мне было известно, что он не такой сумасшедший, как я изначально думала. Но он был печален. В этом я не ошиблась. Думаю, что странное поведение вызвано тем, что он слишком много пил. Когда я была маленькой, у нас был садовник, который тоже любил выпить, и я видела, что иногда он спотыкался, когда был не на дежурстве. Но это было очень давно… С тех пор я не видела пьющих людей. Но уверена, что не ошибаюсь.

Мне необходимо держаться от него подальше. Наша дружба или что бы там ни было между нами, ни к чему не приведет, несмотря на старания. С моей стороны было неразумно желать этого. Я хотела узнать Холдена, хотела поговорить с ним. Хотела увидеть его милую, кривую ухмылку, хотела испытать дикий трепет восторга, подобный тому, когда его глаза надолго задерживались на моих губах. Я хотела, чтобы меня поцеловали. Хотя бы один раз. Думаю, что Холден хочет поцеловать меня.

Однако, я не осмеливалась задавать ему слишком много вопросов. Потому что в ответ, он мог бы задавать вопросы мне. Вопросы провоцировали вопросы, а я не могла ответить на многие из них. Но, возможно, если мы будем придерживаться малозначимых тем, все будет хорошо. Очень скоро он вернется в Сан-Франциско, его отпуск или что-то в этом роде закончится. И нам будет мало что известно друг о друге. Я подавила разочарование, вызванное этой мыслью. Поправила рюкзак, ускоряя шаг, направляясь в сторону его голоса, доносившегося из-за деревьев. Мы можем жить в настоящем, и если не раскроем свои секреты, сможем насладиться обществом друг друга. И в данный момент мне не нужно быть одиночкой.

Я подошла к нему сзади, похлопала по плечу, он тихонько вскрикнул и обернулся, на его лице отражались шок и страх. Я не смогла удержаться от смеха.

— Господи, почему ты так тихо ходишь? — спросил он, прижимая руку к сердцу.