– Благодарю, Элкай, – кивнула я.

– А где Мацумото? – спросил Хантер.

– Тацуо пошел искать Терстона, – ответил Роджерс. – Видимо, наш медик-атеист резко стал верующим, потому что без конца упоминал Господа всевышнего всуе. Впечатлила ты его, Джоанна.

– Виновата, – кисло ответила я.

– Ты же, наверное, голодная! – воскликнула Кортес и бросилась к своему рюкзаку.

Элкай показал, куда можно присесть. Хантер вышел из каюты незаметно, но я подозревала, что ему нужно найти медиков. Ингрид вытащила консервы с фасолью, галеты и бутылки с водой. Когда она вскрыла первую банку, по каюте разнесся аромат томатного соуса и фасоли. От этого запаха в животе заурчало, а рот наполнился слюной.

Ела, в основном, я. Элкай сказал, что они недавно перекусили, поэтому и не голодные пока. Кортес всю трапезу не сводила с меня взгляд. Я ее понимала.

В одиночку умудрилась умять две банки с фасолью и полпачки галет. Когда почувствовала себя сытой, откинулась на стенку и задала вопрос, который крутился в голове с тех пор, как зашла сюда.

– А что это была за качка?

– Прилив, – коротко пояснил Элкай. – Корабль исправный, так что на нем можем добраться до штаба в считанные часы, пока вода не схлынет.

– Ничего себе! – ахнула я. – А кто тут умеет им управлять?

– Уиллер, – ответила Кортес. – Он подполковник ВМФ в отставке. Умеет обращаться со всякой военной техникой, но вода – это его страсть.

Мои брови взлетели вверх от удивления. У Хантера довольно интересные друзья. Полезные, я бы сказала.

– И тебе пора с ним познакомиться, – в проеме показался озадаченный Хантер.

Я кивнула ему в ответ и поднялась. Он отошел в сторону, давая мне выйти из каюты. Сперва шли в тишине, но не в неловкой, а такой, обыденной. Возможно, Хантера, как и меня, одолевали разные мысли. Я свои гнала со всей силы, потому что они были отнюдь не радужными.

Каким волшебством я выжила? Почему не стала мутантом?

Или стала?

Тогда почему я все еще в своем сознании? И что это был за всплеск агрессии в каюте?

Это повторится?

Когда дошли до лестницы, Хантер произнес всего одно слово:

– Наверх.

Послушно кивнув, поднялась на две ступеньки, как корабль снова качнуло. Я потеряла равновесие и чуть не упала, но заботливые руки Хантера своевременно оказались у меня на… талии. Видимо, когда он хватал меня, футболка задралась, потому что теперь отчетливо ощущала его теплые ладони на коже. Я будто очутилась посреди мягкого облака – было комфортно и спокойно.

Опять чувствую это успокаивающее воздействие, которое начисто прогнало мрачные мысли.

– Осторожнее. Держись крепче за перила, – проговорил он.

– Хорошо.

Мы продолжили движение.

– Впервые на корабле? – спросил Хантер.

– Да, до этого только на теплоходе была, – легкое воспоминание пронеслось в голове, вызывая мимолетную улыбку. – А как так вышло, что у тебя в друзьях оказался подполковник ВМФ?

Послышалась легкая усмешка, после которой последовал ответ:

– Я ему жизнь как-то спас.

Я остановилась и развернулась. Встретившись с серьезным взглядом Хантера, поняла, что он не шутил. Да с таким и не шутят. Но в голове такое плохо укладывалось.

– Что произошло? – негромко спросила я.

– То же, что и с остальными, Джоанна. Он оказался не в том месте и не в то время, стал свидетелем нападения мутантов на группу выживших. Выступил в открытую с заявлением о существовании мутантов на заседании Совета правления Хэйвена. Кейн тогда приказал всех присутствующих отвезти в Зону Б, а там с ними должен был покончить мэр Бакстер. Мы перехватили транспорт и ликвидировали охрану. С тех пор Уиллер с нами.

Я понимала, что их знакомство едва ли могло быть обычным, но чтобы настолько.

– Понятно.

Он рассказал еще несколько случаев, которые так или иначе связаны с теми, кто был сейчас на корабле. Каждый раз все сводилось к тому, что либо сам Хантер, либо его люди спасали присутствующих здесь солдат. Интересно, а сколько из них спас Мэлвин? А Томас?

Я до сих пор не принимаю такого самопожертвования Томаса, потому что он непросто скрывал это от меня, а погиб из-за этого. А Мэлвин… Меня сжирало чувство вины по отношению к нему. Я обещала, что дам ему шанс, что дам шанс нам, хотя сама не была к этому готова. Хотела, чтобы ему стало легче. И он пошел за мной, один. И погиб.

Теперь чувствую, что заслужила смерть от его рук. Хотя бы за то, что дала ложную надежду, которая и привела его на порог самой Смерти. И та охотно открыла ему дверь. Потерять его… это чувство я ни с чем не могу сравнить. Я будто лишилась части своей души, когда он напал на меня.

И сейчас, слушая про какого-то паренька, который оказался тут благодаря «Ястребам», я невольно задумалась о том, что платить ценой одного за тысячу – это едва ли можно назвать жертвой ради благого дела. Многие могут не согласиться с такой философией или взглядом на жизнь – кто как это называет, – но когда такое происходит, горе становится пожизненным спутником. Затем оно превращает человека в сгусток ненависти и злобы. И вот – тот, кто потерял любимого ради спасения сотни или тысячи душ, начинает люто ненавидеть этих самых спасителей.

В моем случае это «Ястребы».

Мы сами делаем свой выбор, а потом живем с его последствиями. Но как жить тем, кого этого выбора сознательно лишили? Быть всю жизнь в бегах, заткнувши рот? Не иметь возможности на справедливый исход или на банальную месть?

И то, и другое я смогу заполучить только одним способом. И это должно быть официально.

У самого входа на мостик я обратилась к Хантеру.

– Я хочу в твой отряд.

Сказать, что он был удивлен – это не сказать ничего. Брови взмыли вверх, а в зеленых глазах промелькнуло изумление. Сузив глаза, он подался немного вперед, так, чтобы оказаться со мной на одном уровне.

– Джоанна, это очень серьезный шаг. Недавно ты была против этого, аргументируя тем, что не хочешь оставить своих детей сиротами. Теперь сама предлагаешь вступить в мой отряд. Что изменилось?

Я была готова к этому вопросу.

– Я умерла.

Шумно выдохнув, он выпрямился и сложил руки на груди. Я снова проследила за его татуировкой. Колючая проволока на предплечье двигалась и создавалось впечатление, что она живая.

– Ты понимаешь, что придется следовать приказам?

– Понимаю.

– Знаешь, что придется в открытую выступать против всей верхушки Горла?

– Знаю.

– Готова к тому, что можешь не вернуться к своей семье?

Этот вопрос вызвал небывалое чувство уверенности, которое дало возможность поставить Хантера в непростое положение. Я хочу добиться желаемого, а самый действенный способ сделать это – припереть его к стенке.

– Ты же обещал, что больше не допустишь, чтобы со мной что-то случилось? Вот и сдержи свое обещание, – я обворожительно улыбнулась, ощущая себя внутри… ну не то что бы комфортно.

Хантер ухмыльнулся и восхищенно проговорил:

– Джоанна, из тебя вышел бы великолепный адвокат! Умеешь надавить и не боишься высказать правду. Это очень ценно, особенно сейчас. После разговора с Уиллером мы вернемся к этой теме, – пообещал он и жестом предложил пройти вперед.

Я кивнула и зашла на мостик.

Двое мужчин и одна девушка у приборов болтали о чем-то непринужденном, но при виде нас замолкли. Их испуганные взгляды были красноречивее всяких слов. И направлены они на меня.

Эти люди боялись.

Могла ли я их за это винить?

– Эллиас Уиллер, – ко мне подошел мужчина, который до этого находился за другой дверью. – Приятно познакомиться.

Легкая седина затронула его темные виски, а вокруг серых глаз угадывались морщинки. Лицо Уиллера излучало тепло и доброту. Приятный голос располагал к себе.

– Джоанна Бэйтс, – я пожала протянутую руку. – Взаимно.

– Оставьте нас, – скомандовал Хантер зевакам, которые глаз с нас не сводили. А те будто ждали момента, когда можно будет смыться.

– Дилан, я тут твоих медиков расспросил, которые о чем-то спорили. Молодой англичанин утверждал, что никогда в своей практике такого не видел. В подробности не вдавался, так что я жду их от тебя.