Марат был старшим среди детей Салавата и Зухры. Поэтому супруги были очень требовательны к нему, считая, что первенец должен во всем им помогать. Особенно в деле воспитания и ухода за младшими братьями и сестрами.

–Вот негодник, куда убежал? – мать хватала прут и лупила мальчика по голым ногам. Тот смешно задирал тощие колени, чтобы увернуться, кусал губы, но старался не реветь в голос. Марат понимал, чем недовольна мать. Она поручила ему смотреть за сестрой Дианой и братом Русланом, а он убежал на соседнюю улицу. Мальчишки сказали ему, что старик Рустам скончался, и на поминки привезли скот. Точнее, упитанного серого бычка и молодого жеребца с лоснящейся вороной шкурой.

Марат не раз видел, как заваливают животных, чтобы потом по всем правилам перерезать им горло и приготовить угощение на десятки гостей. Но сегодняшний кандидат на убой показался ему слишком красивым, и мальчик хотел попросить, чтобы жеребца не трогали. На беду, его увидел отец, который находился среди мужчин, готовящихся резать скот. Привел Марата за уши домой и строго наказал никуда не выходить, иначе получит серьезную трепку.

Трепка и так состоялась, потому что Зухра была не в духе. Ей, как дальней родственнице покойного, предстояло всю ночь проработать в доме Рустама, помогая женщинам готовить на стол и убирать за многочисленными гостями. Такова была ее плата за скромный достаток семьи:

–Не можете дать деньгами, так хоть отработайте, – сказала ей как-то жена Рустама – Роза. Она всю жизнь проработала бухгалтером в районном отделе образования и на простых женщин, не имевших хотя бы техникумовского диплома, смотрела свысока. Про нее говорили, что в молодости не одному парню голову вскружила своей красотой. Выбрала Рустама в мужья, потому что тот тоже имел высшее образование, был старшим сыном в своей семье и отличался особой хваткой. Умел нравиться людям и планировал хорошую карьеру, что у него и получилось. Даже в преклонном возрасте старик умудрялся зарабатывать неплохие деньги.

Рустам, когда начались массовые визиты иностранных туристов в южные регионы, не стал тянуть кота за хвост. Подумав как следует, построил гостевой дом с комфортными условиями проживания, поставил дизельный генератор, чтобы не было проблем с электричеством. Многие местные невестки устраивались к нему в качестве приходящего персонала – поварих, горничных, прачек, дворничих. На деньги старик был скуп, но старался действовать в рамках правил приличия. Понимал, что, перегни он палку, его детище местные жители могут спалить к чертовой матери.

Зухра тоже не раз приходила на подработки. Крутилась, как могла, потому что на мужа особой надежды не было. Салават был не дурак выпить. Выпив, начинал разглагольствовать, почему у одних есть все, а другим не достается ничего. Больше всего, когда он был в таком состоянии, его раздражал Рустам:

–Вот старый пройдоха. Зажился на этом свете, —злобно бурчал Салават, заедая дешевую водку острой квашеной капустой и куском жареной печени. —Всю жизнь сладко ел, мягко спал. Даже сейчас, когда стоит одной ногой в могиле, и то не упускает случая чем-то поживиться. А я чем хуже? Руки-ноги на месте, не глупый. А живу, как мерин в стойле. Столько всего хотел добиться, и где это? А все потому, что на свете везет только таким, как Рустам.

Стенаниям и недовольству Салавата не предвиделось конца и краю. Он мог несколько дней так выпивать и жаловаться на свою жалкую жизнь. Если уж становилось совсем невмоготу, поднимался и вспоминал, что не выполнял воспитательные функции. В смысле, дети были непороты за то, что шалили или испортили чего-нибудь. Чаще всего доставалось Марату, как самому старшему:

–Ты куда смотрел, когда Руслан разбил окно у соседа? —кричал на мальчика отец и замахивался плетью. – Почему не следишь, что дома происходит? Почему я должен смотреть, когда у меня есть вы? Тьфу, бездельники!

Зухра не вмешивалась, когда муж показывал, что в доме главный – он. Хотя не раз думала уйти, забрав с собой детей. Но ее родная мать жестко ей сказала:

–Не смей! Если придешь в родительский дом с целым выводком, я не смогу командовать своими невестками. Они и так обе языкастые, а ты дашь повод лишний раз не уважать меня. Как я могу им что-то говорить, если у меня будет разведенная дочь? Скажут, что тебя не смогла воспитать, и от них еще чего-то требую.

Зухра, глотая слезы, смирилась со своей долей. Ворчливого бездельника-мужа, любителя помахать плетью, она была согласна терпеть, потому что ничего другого в жизни не видела. Мать ведь тоже столько лет покрывала супруга ради того, чтобы считаться мужней женой. Потому что считала, что женщине одной нельзя:

–Люди злые на язык. Если женщина будет жить одна, начнут говорить, что к ней мужики толпами ходят, посчитают гулящей, ее детям житья не дадут. Пусть мой далек от идеала, но лучше такой, чем никакого.

Зухра тоже думала, что с ее внешностью очень повезет, если на нее хоть какой-нибудь парень посмотрит. Мать, как она сама говорила, хотела, чтобы дочь росла скромной и тихой. Поэтому при каждом удобном случае со вздохом говорила:

–Бедный мой будущий зять. Ты ж его с потрохами съешь, как с тобой кто-то будет уживаться? И на лицо неказистая, кто позарится?

Зухра росла с ощущением того, что она – самая некрасивая и ни на что не годная. Ее будут любить и ценить, если она будет приносить другим людям пользу. Поэтому в любом деле девушка старалась быть среди первых работников, чтобы никому в голову не пришло обвинять ее в лености. Кошму ли катать, нарезать ли лапшу, нажарить баурсаки – ничего не боялась Зухра. Из-за того, что ее редко когда видели без дела, женщины, у которых подрастали сыновья, начали присматриваться к девчушке уже с десяти лет.

–Какая из нее будет замечательная келин, —говорили они между собой. –Все умеет, все успевает, глаза при старших боится поднять, очень послушная и скромная. С такой умелицей дома всегда будет порядок.

В итоге, когда Зухре исполнилось шестнадцать лет, к ее престарелой бабушке Мадине пришли сваты. Одним из них был тот самый Рустам, пожелавший взять ее в жены своему старшему сыну – Ринату. Девушка его терпеть не могла за грубость и высокомерие, с ужасом представляла себе, каково будет жить с ним под общей крышей. Однако Ринат сам не захотел, чтобы за него отец решал его судьбу, и сбежал из дома. Мать, Роза, билась в истерике, называя его неблагодарным, но не смогла заставить парня вернуться. Он уехал в Бишкек с друзьями, и родители долгое время не знали, чем живет их первенец.

Поэтому родители Салавата первыми после Рустама поспешили к Мадине:

–Мы хотим, чтобы ваша Зухра стала нашей невесткой. Слишком много людей заглядывается на нее, нельзя допустить, чтобы испортили девчонку.

Мать Зухры была изумлена:

–Да что вы говорите? Кто собрался ее портить? Она даже из дому не выходит, потому что дел у нее по горло.

–Да это просто, к слову, пришлось, —замялись сваты. –Уж больно хороша ваша дочь в работе, столько будущих свекровей на нее заглядываются. Отменная хозяйка из нее получится.

Салават тоже был не по нраву Зухре. Однако парень, услышав отказ, разозлился не на шутку. Выпив для храбрости, выждал, когда девушка будет возвращаться из школы. В их селе была школа с девятилетним обучением, а Зухра хотела закончить одиннадцать классов, чтобы поступить на технолога легкой промышленности. Но ее мечтам было не суждено сбыться…

Занятия в школе заканчивались в шесть вечера. На дворе стоял май месяц, так что было очень светло. Зухра не сразу поняла, что за ней кто-то наблюдает. При виде стремительно мчащегося к ней всадника девушка закричала от испуга и побежала, не разбирая дороги. Откуда-то сбоку вылетели еще трое, имитируя крики индейцев из фильмов. Зухра заметалась, оказавшись в окружении четырех парней, которые с насмешкой смотрели на нее сверху вниз.